Страница 16 из 32
§ 2. Самозащита в гражданском праве
Самозащита понимается специалистами неоднозначно. В широком понимании данный вид защиты представляет собой спектр всех допускаемых законом или договором самостоятельных действий управомоченного лица, позволяющих обеспечить неприкосновенность права, пресечь правонарушение и восстановить право (Г.А. Свердлык, Э.Л. Страунинг). То есть данные действия направлены не только на пресечение нарушения, но и на обеспечение их неприкосновенности (обеспечение исполнения обязательств).
В более узком смысле самозащита воспринимается как мера фактического порядка, направленная на защиту прав во внедоговорных отношениях (В.П. Грибанов, В.С. Ем).
Одной из мер самозащиты нарушенного права является необходимая самооборона. Этот способ применяется при посягательстве (нападении) на материальные либо нематериальные права. Реализация права на необходимую оборону происходит посредством комплексного правового механизма, включающего в себя гражданские, уголовные, уголовно-процессуальные нормы. Поскольку действия лица в условиях угрозы жизни и здоровью подпадают по своим внешним признакам под признаки деяний, предусмотренных Особенной частью Уголовного кодекса РФ, кроме того, данный способ самозащиты осуществляется путем причинения вреда нападающему, необходимо уяснить вопрос о пределах его использования.
Этот вопрос приводит к проблеме межотраслевой природы института самообороны, регламентируется как гражданским, так и административным и уголовным правом.
Традиционно границы самообороны не считаются превышенными при соблюдении следующих условий. Во-первых, применение данного способа возможно только при наличии факта нападения, которое носит противоправный характер. Иначе говоря, следует оценивать характер противоправности действий нападающего.
В уголовном праве необходимая самооборона может быть применена только против правонарушения, которое квалифицируется как преступное посягательство[161]. Необходимая оборона может быть направлена не только на защиту интересов обороняющегося – граждане имеют право защищать от посягательства интересы государства, общественные интересы, а также личность и права другого лица, подвергающегося преступному посягательству. Гражданское право в понимании противоправности нападения ориентировано на уголовное законодательство: не все противоправные действия требуют применения оборонительных мер.
Самооборона не может быть применена против действий, которые носят противоправный характер, но не являются уголовно наказуемыми деяниями, поскольку противоправные действия лица в указанных обстоятельствах влекут за собой возмещение вреда. Применение самообороны в данном случае будет неоправданной мерой. В то же время согласно ст. 1066 ГК РФ вред, причиненный в состоянии необходимой обороны, если при этом не были нарушены ее пределы, не подлежит возмещению.
Во-вторых, оборона признается необходимой, если она применяется своевременно, адекватна интенсивности нападения, направлена непосредственно на нападающего, совершается также в интересах государства и общества, прав и интересов других лиц.
Под своевременностью понимается либо сам момент нападения, либо реальная его угроза или момент окончания нападения, если у оборонявшегося нет оснований убедиться в его окончании.
Специалисты справедливо отмечают, что условия и основания применения мер самозащиты требуют большей определенности, поскольку недостаточно оправданное использование самостоятельной защиты квалифицируется как неправомерное действие. Правовым последствием превышения пределов необходимой обороны является возникновение обязанности возместить причиненный вред. Сама постановка вопроса обнаруживает его неоднозначный характер.
Как показало изучение правоприменительной практики и научной литературы, для правоприменителя особенно острым является вопрос о теории состава необходимой обороны.
Пленум Верховного Суда СССР в Постановлении от 4 декабря 1969 г. № 11 (п. 2) превышение пределов необходимой самообороны определяет как ситуацию, в которой «обороняющийся прибегнул к защите такими средствами и методами, применение которых явно не вызывалось ни характером и опасностью посягательства, ни реальной обстановкой, и без необходимости причинил посягавшему тяжелый вред»[162]. В связи с этим возникают закономерные вопросы: что понимать под «характером посягательства»? Каким способом следует оценивать степень опасности и соответствующую ей меру причинения вреда?
Практика показывает, что в большинстве случаев эти вопросы по-прежнему связаны с личным усмотрением судей и следователей, которые в каждом конкретном случае вынуждены устанавливать границы допустимого поведения. Основную группу спорных вопросов можно определить следующим образом.
Во-первых, это проблема наказуемости угрозы нападения. Данная проблема обозначена уже в Постановлении Пленума Верховного Суда СССР от 4 декабря 1969 г.: суды часто не признают состояния необходимой обороны при наличии реальной угрозы посягательства либо когда оборонявшемуся по обстоятельствам дела не был ясен момент окончания посягательства (п. 4).
Во-вторых, это проблема самоуправства, когда законодательство о необходимой обороне применяется к лицам, которые не руководствовались целью защиты интересов государства, общественных интересов, личности или прав обороняющегося или другого лица от общественно опасного посягательства, а причинили вред гражданам по мотивам мести, расправы и поэтому подлежат уголовной ответственности на общих основаниях.
Также это упрощенное понимание, зачастую механическое применение судами требования соразмерности средств защиты и средств нападения. Это обусловлено сложностью определения характера и интенсивности посягательства и недостаточным вниманием к личности лиц, признанных виновными в совершении преступлений при превышении пределов необходимой обороны. В частности, по некоторым делам судами не учитываются степень опасности, интенсивность посягательства, численность посягавших, душевное состояние оборонявшегося, его силы и возможности по отражению посягательства и другие обстоятельства. Зачастую судебное разбирательство сводится к доказыванию виновности подсудимого в причинении посягавшему вреда.
При решении этого вопроса необходимо учитывать то обстоятельство, что в случаях душевного волнения, вызванного нападением, его внезапностью, обороняющийся не всегда в состоянии точно взвесить характер опасности и избрать соразмерные средства защиты, что, естественно, может иногда повлечь и более тяжкие последствия, за которые он не может нести ответственность. В Постановлении от 16 августа 1984 г. № 19[163] было существенное уточнение, направленное на защиту права необходимой обороны: действия обороняющегося нельзя рассматривать как совершенные с превышением пределов необходимой обороны и в том случае, когда причиненный им вред оказался большим, чем вред предотвращенный и тот, которого было достаточно для предотвращения нападения, если при этом не было допущено явного несоответствия защиты характеру и опасности посягательства.
В этом смысле можно отметить конструктивную тенденцию совершенствования отечественного правоприменения: акцент смещается не в сторону оценки виновности обороняющегося, а в сферу уяснения виновности нападавшего.
Справедливо не признается находившимся в состоянии необходимой обороны лицо, которое намеренно вызвало нападение, чтобы использовать его как повод для совершения противоправных действий: развязывание драки, учинение расправы, совершение акта мести и т. п. (п. 6 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 16 августа 1984 г. № 14 «О применении судами законодательства, обеспечивающего право на необходимую оборону от общественно опасных посягательств»).
161
Комментарий к Уголовному кодексу. Общая часть / Под ред. Ю.И. Скуратова, В.М. Лебедева. М., 1996. С. 98.
162
Бюллетень Верховного Суда СССР. 1970. № 1. С. 18.
163
Постановление от 16 августа 1984 г. № 19 признано недействующим Постановлением Пленума ВС РФ от 27 сентября 2012 г. № 19.