Страница 11 из 14
Однако те цели, которые являются для каждой меры приоритетными, различны. Для правовой ответственности главным выступает воздействие на виновное лицо, которым обусловливается применение лишений и ограничений в отношении правонарушителя. Воздействие, оказываемое на должника при применении косвенных мер, носит несколько иной характер – стимулирующий, а не наказывающий. Задачей привлечения к ответственности является в первую очередь перевоспитание правонарушителя, изменение его личности, становление его безопасным для общества. Целью применения какой-либо косвенной меры служит мотивация должника к исполнению предписанных требований. Любая стимулирующая мера воздействия на должника применяется изначально для фактического исполнения судебного решения и защиты нарушенных прав взыскателя. Применяя косвенную меру, судебный пристав-исполнитель тем самым не наказывает должника, а, действуя в интересах взыскателя, понуждает его исполнить установленные судом обязательства. Поэтому косвенное воздействие в исполнительном производстве направлено не на наказание, а на мотивацию, что подтверждается и недопустимостью применения личного ограничения в случае, если у должника нет фактической возможности исполнить предписанные требования. При привлечении лица к ответственности восстановление прав потерпевших лиц отходит на второй план, а иногда, особенно если речь идет об уголовно-правовой ответственности, становится практически невозможным.
Например, если лицо совершило убийство, то привлечение его к ответственности осуществляется для того, чтобы, претерпев все негативные последствия, оно не совершило преступление вновь. Вряд ли посредством привлечения к ответственности в подобном случае происходит полное восстановление интересов потерпевших. Таким образом, правовая ответственность всегда является наказанием и в некоторых случаях – восстановлением интересов пострадавших лиц. Меры косвенного принуждения, напротив, не всегда производят эффект наказания, поскольку не для каждого должника, например, право выезда за рубеж представляет безусловную ценность, и, следовательно, в таком случае его ограничение не имеет никакого эффекта, в том числе и карательного.
С этой точки зрения способы косвенного воздействия являются мерами защиты прав взыскателя, которые следует отличать от мер ответственности, вопрос о соотношении которых является в науке дискуссионным. Одни авторы отождествляют понятия «меры защиты» и «меры ответственности»[84], между тем другие отмечают, что в то время как привлечение лица к ответственности возлагает дополнительные обязанности, применение мер защиты дополнительных обязанностей не предусматривает, направляя свое действие исключительно на восстановление нарушенных прав[85].
Как справедливо отмечал Г.Я. Стоякин, меры защиты представляют собой «средства правового воздействия, применяемые к обязанному субъекту независимо от его вины и направленные на защиту субъективного гражданского права или правопорядка путем восстановления имущественных или личных неимущественных благ управомоченного или путем пресечения действий, нарушающих право»[86]. Следует согласиться с С.С. Алексеевым, полагавшим, что необходимо принимать во внимание принципиальное отличие мер принуждения к исполнению обязанностей, направленных на восстановление нарушенных прав, от мер юридической ответственности, устанавливающих новые обременяющие лицо обязанности[87]. Подобное решение рассматриваемой проблематики представляет собой серьезный довод, не позволяющий охарактеризовать меры косвенного принуждения в качестве правовой ответственности.
Другим общим признаком, присущим как юридической ответственности, так и косвенному принуждению, является выполнение превентивной функции. Что касается ответственности, то, как отмечалось выше, наступление неблагоприятных последствий является инструментом для предупреждения совершения новых правонарушений как самим виновным лицом, так и всеми членами общества. Косвенные меры также выполняют предупредительную функцию. Нельзя отрицать, что возможность ограничения личных прав граждан в случае неисполнения судебных решений и актов иных юрисдикционных органов вызывает широкий резонанс в обществе. В настоящее время граждан пугает возможность применения в отношении них ограничения права на выезд или права на управление транспортным средством. Если в отношении должника однажды была применена подобная мера, то вероятность того, что в следующий раз он поступит по-другому и своевременно исполнит судебное решение, чтобы больше не оказаться в подобной ситуации, существенно возрастает. Возможность быть ограниченным в личных правах воздействует на общественное сознание и стимулирует граждан исполнять свои обязательства. Поэтому можно говорить о том, что косвенные меры, так же как и правовая ответственность, выполняют функцию предупреждения новых правонарушений, но в несколько другом смысле: если в страхе быть привлеченными к ответственности граждане не совершают правонарушения, то в страхе быть ограниченными в пользовании специальными правами и в реализации личных свобод они исполняют судебные и иные подлежащие исполнению акты.
Вместе с тем выполнение схожей превентивной функции представляется недостаточным аргументом для вывода о тождественной правовой природе сравниваемых мер: эффектом превенции обладают все меры принуждения, поскольку они выражаются в определенных лишениях и неблагоприятных последствиях для лица, на которое оказывается принудительное воздействие. Угроза применения любого принуждения способна предупредить совершение правонарушений или отказ от исполнения обязательств и следования правовым нормам. Поэтому данная общность не может быть определяющей при установлении правовой природы косвенного воздействия на должника.
Безусловно, существенным доводом об общей правовой природе мер ответственности и мер косвенного принуждения, который подчеркивается в литературе рядом авторов[88], является применение обеих мер на началах вины. Данная позиция подкрепляется следующими аргументами. Поскольку привлечение лица к правовой ответственности допускается только в случае совершения правонарушения, т. е. виновного противоправного деяния, вина является неотъемлемым условием наступления ответственности. Что касается средств косвенного принуждения, то, по мнению М.З. Шварца и М.Л. Гальперина, соответствующие ограничения также устанавливаются на началах вины[89], поскольку в ст. 67 и 67.1 Федерального закона «Об исполнительном производстве» указано, что ограничение права на выезд за рубеж или права на управление транспортным средством налагается на должника в случае неисполнения им в установленный срок без уважительных причин требований, содержащихся в исполнительном документе. Наличие таких уважительных причин, о которых идет речь в упомянутых статьях, с точки зрения указанных авторов, является условием, исключающим применение указанных мер, иными словами, исключающим вину должника.
С подходом указанных авторов нельзя согласиться, поскольку, во-первых, судебный пристав-исполнитель самостоятельно не выясняет наличие уважительных причин, по которым должник своевременно не исполнил требования исполнительного документа, а только принимает решение относительно предоставленной ему информации самим должником. Судебный пристав-исполнитель не может устанавливать вину должника, тем более степень вины, что является обязательным в случае привлечения к ответственности. Во-вторых, подобная формулировка положений закона означает не аналогию применения мер косвенного принуждения с привлечением к ответственности, а стремление законодателя учесть обстоятельства, исключающие не вину должника, а возможность вторжения в сферу его личных прав и свобод. Поскольку предусмотреть все потенциальные ситуации крайне затруднительно, они охватываются общим понятием «уважительные причины». Это дает добросовестному должнику возможность избежать ограничения его личных прав и в определенной степени сокращает круг должников, обеспечивая реализацию принципа соразмерности в исполнительном производстве. Кроме того, отрываясь от формулировки закона, указывающей на необходимость отсутствия у должника уважительных причин при оказании на него косвенного воздействия, следует признать, что сопоставление правовой ответственности и мер косвенного принуждения исходя из критерия вины в целом лишено оснований, поскольку, как известно, вина представляет собой психическое отношение лица к совершаемому им деянию, установление которого имеет принципиальное значение при привлечении лица к ответственности. Напротив, при установлении в отношении должника той или иной меры косвенного принуждения подобное психическое отношение лица к уклонению им от исполнения и предъявляемым к нему в этой связи требованиям в принципе не имеет значения.
84
См., например: Братусь С.Н. Указ. соч. С. 123; Вершинин А.П. Выбор способа защиты гражданских прав. СПб., 2000. С. 33.
85
См., например: Грибанов В.П. Ответственность за нарушение гражданских прав и обязанностей. М., 1973. С. 39; Яковлев В.Ф. Принуждение в гражданском праве: проблемы современного гражданского права: Сб. статей. М., 2000. С. 220.
86
Стоякин Г.Я. Меры защиты в советском гражданском праве: Дис. … канд. юрид. наук. Свердловск, 1973. С. 94.
87
Алексеев С.С. Общая теория социалистического права. Вып. 2. Свердловск, 1964. С. 184–189.
88
См., например: Гальперин М.Л. Указ. соч. С. 123–136; Шварц М.З. К вопросу о правовой природе личных ограничений в исполнительном производстве // Принудительное исполнение актов судов и иных органов… С. 175–184.
89
Там же.