Страница 23 из 64
Ее предупреждение впечатлило меня, поэтому я быстро поела, отнесла тарелку на кухню, а затем вернулась в клетушку и легла набираться сил.
После трех часов крепкого сна я почувствовала себя бодрой. Больше спать не хотелось, а заняться в коморке абсолютно нечем. Поэтому спустилась и предложила помощь.
– Не нужно, – отказалась госпожа Ульна, сновавшая между кухней и общим залом с постояльцами. – Если нечем заняться, прогуляйся до фонтана удачи у ратуши. Лишняя удача не помешает.
Не знаю, что она имела в виду. Возможно, намекнула, чтобы не путалась под ногами.
И чтобы не раздражать хозяйку, я отправилась прогуляться по Пустелю.
Дневная жара сходила на нет, на улице, особенно в тени, стало свежо. Обрадовавшись открытому пространству, я с удовольствием вдохнула полной грудью живительного воздуха и зашагала к площади, где еще днем заприметила торговые палатки.
Однако пройдя совсем немного, растеряла уверенность и заволновалась.
Всю свою жизнь я прожила в тихом Гронвиле. Иногда по праздникам ездила с семьей на ярмарки, где меня всегда сопровождали родители, братья и сестра, еще знакомые и родственники. Сейчас же я чувствовала себя почти сиротой. И как не храбрилась, что смогу доехать до Эльверда, ужасно трусила.
Пустель – небольшой городишко, а Эльверд – огромный. Если сейчас робею, то что же будет потом?
– Справлюсь! – произнесла уверенно, пытаясь приободрить себя. И в качестве доказательства своей храбрости решила найти тот счастливый фонтан.
Городская площадь располагалась в пяти минутах ходьбы от постоялого двора. Одноэтажные дома сменились двухэтажными, с черепичными навесами и крышами. Появились уличные фонари, каменная кладка мостовой стала ровнее…
Однако главная площадь была небольшой, и на ней скученно, как поганки на пне, ютились блеклые торговые палатки.
Я привыкла, что навесы и вывески яркие, привлекают покупателей, а тут какие-то серые. Еще в торговых рядах пахнет несвежей рыбой, мусором и едой. И не было здесь ни попугаев, ни диковинных специй, ничего такого, что я привыкла встречать на крупных рынках.
Засмотревшись на товар сапожника, натолкнулась стоявшую посреди прохода зеленщицу, что ощипывала у салата подвядшие листья и тут же бросала себе под ноги.
– Смотри, куда прешь! – пробурчала она и, крутанувшись, едва не снесла меня большой корзиной. Я зашагала быстрее, свернула на повороте и вывернула прямо на мясника, рубившего огромную тушу…
Мне все меньше нравилась прогулка. Решив не искушать судьбу, свернула к выходу, но тут ко мне пристал загорелый мальчишка:
– Купи! – сунул под нос лоток с пряниками. Глазурь на них подтаяла и выглядела так, будто он их облизывал. Попыталась обойти его, но он настойчиво кидался под ноги и не унимался: – Сладкий, медовый – полушка! С орешками – четвертушка! Купи! Ну, купи!
Наверно, мальчишка еще преследовал меня, если бы по пути ему не подвернулась чванливая дородная горожанка с дочерью, которая, увидев сладости, скорчила просительно лицо и завопила противным голосом:
– Купи!
Не знаю, удалось ли ему продать хоть что-то. Миновав последний ряд, я поднялась по ступенькам и вышла к желтой ратуше, перед которой и стоял фонтан.
Что в нем такого счастливого или особенного, я не поняла. Даже засомневалась, что это он. Однако когда подошла ближе и увидела на дне несколько поблескивавших на солнце мелких монет, сомнений не осталось. Тем более что поблизости не то что другого фонтана, даже лужи не было.
Будь моя воля, я бы украсила здешнюю достопримечательность цветами, яркими стеклышками, бусинами, крошечными зеркальцами, чтобы свет отражался в них и придавал этому унылому месту волшебства и загадочности. Люди бы рассматривали красоты с раскрытыми ртами, а потом рассказывали знакомым. А тут одно разочарование.
Постояв у журчащего фонтанчика в виде круглой чаши и цветка, из которого стекали тоненькие струйки воды, я достала четвертак и, прошептав: «На удачу!» – бросила в воду.
– Плюх, – и он на дне: лежит одинокий, обратно в руки просится. И до того жалко стало с ним расставаться.
«Глупая! Еще ничего не заработала, а уже деньгами чужими разбрасываюсь», – укорила себя. Но тут же спохватилась, что жадничать нельзя, ведь остаться без удачи – жуткое дело! Чтобы жадностью не отвадить от себя удачу, скрепя сердце опустила руку в карман и вытянула еще один четвертак. Тяжело вздохнув, бросила и его… После чего мне стало жаль потраченных денег вдвойне! Видимо, нет во мне щедрости! Тем более папа говорил, что везение мы делаем сами: трудом, настойчивостью и усердием.
Поняв, что если сейчас просто уйду – всю ночь не смокну глаз, я осторожно огляделась по сторонам, подняла рукав платья выше локтя, наклонилась и уже хотела выудить со дна фонтана одну из монеток, как за спиной зло рявкнули:
– Куда, воровка?!
Я едва успела увернуться, иначе получила бы клюкой по руке. Противная, склочная старуха отогнала меня от фонтана и принялась ловко закатывать рукав, чтобы забрать мои… мои монеты!
Нет, конечно, понимаю, что грех не воспользоваться людской доверчивостью. Я сама сглупила, но удача с этой злобной каргой не имеет ничего общего!
– Это мое! – уверенно ответила я. – Я обронила две монетки, и они мои!
– Шиш да плешь тебе, дрянь лживая! – прошипела противная нищенка и сунула руку в воду. Я сделала шаг к фонтану, чтобы забрать другую монету, но она грозно ткнула в мою сторону клюкой. – Пошла вон!