Страница 38 из 95
Тот доберман, что, был ближе к нему, глухо зарычал и обнажил белые острые клыки. Второй смотрел на меня. Видимо, они нас поделили.
- Ваня, - сказала я. – Стой, пожалуйста, на месте.
- Но...
- Никаких «но». Ты что, не видишь, это тренированные собаки. Дипломированные охранники. Они всех впускают, но никого не выпустят без команды хозяина.
- А если его нет дома?
- Тогда нам придется ждать его возвращения.
- Я не думаю, что... – начал Ваня и попытался сделать еще один шаг вперед. Я схватила его за рукав и дернула назад. Собака лязгнула зубами.
- Ваня! – прикрикнула я на него. – Если ты ничего не понимаешь в собаках, то послушай, пожалуйста, меня. Они легко откусят тебе какую-нибудь часть тела, а это может оказаться очень нужная часть...
Собаки внезапно расслабились и отошли, потеряв к нам всякий интерес. Я подняла глаза и увидела, что на крыльце стоит невысокий худощавый пожилой мужчина в очках, джинсах и светло-серой рубашке. Он был похож на профессора, проводящего время на даче, каковым, собственно и являлся. Видимо, он подал какой-то знак собакам, хотя я ничего не видела и не слышала. Хозяин дома не спеша направился к нам, поблескивая стеклами очков.
- Здравствуйте, Степан Пантелеевич, - вежливо произнес Ваня.
Я тоже поздоровалась.
- Здравствуйте, Иван, - отозвался профессор.
- Неужели вы меня помните? – изумленно воскликнул Ваня.
А я думал, что Ваня только слышал о Степане Пантелеевиче. А оказывается, они знакомы... Сплошные сюрпризы.
- Почему вы считаете, что вы можете меня помнить, а я вас – нет?
- Ну... потому что вы... это... а я... нет, - Ваня растеряно хлопал глазами.
- Это довольно точное замечание, - с легкой усмешкой заметил профессор, - хотя оно не полностью соответствует истине. – Здравствуйте, Катенька, - обратился он ко мне. – Можно я буду так вас называть?
- Да, но... – пролепетала я. – Кажется, мы с вами не знакомы...
- Это только кажется, - Степан Пантелеевич подмигнул мне левым глазом. Или мне это померещилось? – Давайте пройдем в мой кабинет.
Кабинет профессора оказался длинной комнатой с высокими потолками, широкими окнами с переплетами и деревянным полом. Из чего сделаны стены, и в какой цвет они покрашены понять было совершенно невозможно, потому что все они, от пола до потолка, были заняты полками с книгами. Похоже, кабинет тянулся во всю длину небольшого дома. Окна затеняли густо разросшиеся кусты сирени и жасмина, поэтому здесь царил полумрак. Дверь располагалась посередине и делила кабинет на две части – прошлое и будущее. Где здесь обитало настоящее, сказать затруднительно.
В левой части кабинета стоял письменный стол темного дерева, огромный и невероятно захламленный. На нем вперемежку лежали книги, старые тетради, отдельные листы и клочки бумаги, а также потрепанная шляпа и надкусанное с одной стороны яблоко. Еще на нем разместилась пара чугунных статуэток, изображающих человеческие фигуры в неестественных позах и глиняная пивная кружка, набитая ручками и остро заточенными простыми карандашами. Возле стола стояло глубокое кожаное кресло, старое и потертое, но выглядевшее очень уютным. В таком кресле приятно сидеть, поджав под себя ноги и расположив на коленях интересную книгу.
Справа от входа, у окна, стоял компьютерный стол, совершенно обычный, с обычным компьютером, правда, насколько я могу судить, довольно новой модели, и обычным офисным креслом. На нем ничего не лежало и не стояло, кроме одинокой мышки на зеленом коврике.
Посередине комнаты, между окнами, напротив двери разместился темно-коричневый кожаный диван, видимо, из одного комплекта с «левым» креслом. Из чего можно сделать вывод, что условное прошлое занимает больше, чем половину комнаты.
Степан Пантелеевич неслышно проскользнул в комнату вслед за нами. Он жестом указал нам на диван, а сам разместился в кресле, придвинув его ближе к дивану.
- Вы очень похожи на Катерину Андреевну, - произнес он, глядя на меня сквозь очки. В вашем возрасте она выглядела точно так же. Правда, носила другую прическу...
- Вы так долго были знакомы? – удивилась я.
- Да, довольно долго. Но еще дольше я был знаком с вашим дедом. Можно сказать, с младенческого возраста.
- Странно, что я вас не знаю...
- А вот я вас прекрасно помню. Как-то я заходил к вам в гости. Вам было лет семь и вы очень любили мороженое... Мне потом очень влетело за то, что я купил вам целых три штуки. Но вы не заболели, нет! Только это оправдывает меня, старого болвана, который поддался на уговоры очаровательной девочки с разными бантиками.
- С разными?
- Как сейчас помню, один бантик был розовый, второй – синий.
- Точно, - сказала я. – Я всегда не могла выбрать и надевала разные. Жаль, что я вас совсем не помню.
- Жаль, но совсем не удивительно, - сказал Степан Пантелеевич. Но, я думаю, вы навестили меня не затем, чтобы предаваться воспоминаниям? – закончил он уже совсем другим тоном.
Я заерзала на диване и бросила беспомощный взгляд на Ваню.
- Я подумал, что вы сможете нам помочь, - начал Ваня. – Я помню, как в прошлый раз, когда мы с вами встречались...
- Давайте ближе к настоящему, молодой человек, - перебил его Степан Пантелеевич.
Ваня на мгновение задумался.
- Происходят странные вещи, - сказал он и замолчал.
Я решила, что пора брать инициативу в свои руки.
- Вообще-то происходят они со мной, - сказала я и тоже замолчала.
- Так, - произнес Степан Пантелеевич. В комнате повисла тишина.
- Наверное, нужно начать сначала, - подал голос Ваня.