Холодная зима

Не бросишь? Звучит так, будто ты жалеешь меня. Мне не нужно жалости.

Вы с Сеймеем действительно похожи. Не потому ли я с тобой, что ты напоминаешь мне его?

- Конечно, я сильнее, - Нисей ухмыляется. – Сколько раз за этот год я слышал: «Этот Агацума просто ничтожество!» или «Он утратил всю свою силу!» Сеймей всегда говорил это, приходя ко мне. А ещё, знаешь? Он даже позволяет мне спать в своей постели. Я природный боец. А ты всегда для всех будешь лишним, – он поднял правую руку, скрещивая пальцы. – Как деревья сбрасывают увядшую ненужную листву, так и враг мой будет сброшен в пропасть собственного бессилия, сокрушен, раздавлен и разбит! Затоптан толпой! Пролейся, боль, сорви, ветер, последний лист, разорви на части! Поражение цели сто процентов!

- Отражение! Поражение ноль процентов!

Бесполезно. Такое ему не выдержать. Он снова сломался. Только на этот раз почти ничего не чувствуешь. Просто падаешь в пустоту. А потом просто больно. Везде.

Соби силился открыть глаза. Он крепко обнимал Рицку слабеющими руками, стоя на коленях. В голове была звенящая пустота. Одной рукой он потёр как будто горящие веки, а когда открыл глаза, увидел на руках кровь. Сначала ему показалось, что это из глаз у него идут кровавые слезы, а потом почувствовал порезы на лице. Тёплая кровь стекала по виску, к шее.

Рицка не двигался. Если он уже… То всё закончилось.

Вздох. Рицка поднимает голову, и Соби тоже начинает дышать. Пожалуйста. Пожалуйста. Дыши, Рицка.

Его лицо не просто бледное, оно белое, и только глаза большие, чёрные и сверкающие. В уголке таких же белых обескровленных губ застыла большая капля тёмной крови. Рицка хочет что-то сказать, губы его шевелятся, а капля стекает вниз тонкой ярко-красной струйкой.

Соби думал, что ничего не боится. Что внутри него всё умерло. Но сейчас он испытывал сильнейший ужас в своей жизни.

- Рицка! Рицка!!!

Тонкие белые пальцы мальчика сжимают его рубашку. Он кашляет, глотает кровь, разжимает руки.

- Рицка! Пожалуйста! Посмотри на меня! – Соби наклоняется, целует его холодные губы. – Пожалуйста, Рицка! Дыши!

- Ну что, Агацума? Ты сдаёшься? – Сеймей улыбается. Он уверен в своей победе.

- Да. Да… - шепчет Соби. Сердце то останавливается, то падает, когда взгляд Рицки тускнеет и уплывает куда-то.

- Нет… - вдруг произносит мальчик. – Ты не сдаёшься, Соби, - его голос хриплый, совсем слабый, но Нисей и Сеймей слышат его.

- Рицка, - спокойно произносит Сеймей. – Соби не может защитить тебя. Ты страдаешь из-за его слабости. Прекращай битву и пойдём домой.

- Нет, - снова повторяет Рицка, уже чуть громче. – Прости, Сеймей. Лучше убей меня. Мне совсем не страшно умереть. Это не больно. Но я не брошу Соби. Прости… Я… действительно хотел только… чтобы все, кого я люблю, были счастливы.

- Рицка, лучше прекратить, - произносит Соби, пересиливая жгучее отчаяние. – Не нужно жертвовать собой ради меня. Он ведь прав.

И Рицка вдруг улыбается и тянет руки к его лицу.

- Ты так и не понял, Соби. Я ведь люблю тебя. Я просто не смогу жить, если тебя снова не будет. Это мой выбор. И я ни о чём не жалею теперь. Ты мой боец. Поэтому сражайся, Соби. Не останавливайся. Мы пойдём до конца. Победи, Соби. Это приказ.

- Да. Да, я понял, - и Соби силится ответить на его улыбку, но что-то мешает. Колючий ком застрял в горле и не даёт дышать. – Всё будет хорошо, Рицка. И мы вернёмся домой. На этот раз я сдержу обещание.

- Я верю, Соби.

И Соби находит в себе силы и поднимается, взяв Рицку на руки. Он всё такой же лёгкий.

Он смотрит Сеймею в глаза. Во взгляде бывшей жертвы отчаяная ярость, ненависть, ревность. Соби знал, Сеймей никогда не простит Рицке этих слов любви. Никогда не простит его выбора. И внутри поднимается злость, она настолько велика, что Соби с большим трудом удаётся сдерживать её. Раньше он не мог себе этого позволить. Никогда. Но теперь, держа на руках слабеющего мальчика, который даже сейчас не перестал любить своего брата и извиняться перед ним, который даже сейчас не хочет причинять ему боли, в то время как сам Сеймей направляет на него сильнейшие атаки, не жалея его хрупкой жизни, Соби сразу забывает всё, что раньше останавливало. Рицке больно сейчас. Это главное. И этого он Сеймею не простит.

И Сеймей видит всё это в сузившихся заледеневших глазах Соби, он чувствует это и невольно делает шаг назад. Ибо в глазах Соби нет сейчас ничего, кроме обычного высокомерного презрения к своим врагам, а это значит, что он победил все свои слабости.

- Сердца, не ведавшие боли и не способные прощать. Сердца, огонь любви которым не суждено уже понять. Сердца, что бьются, но при жизни они давно уже мертвы. Да будут преданы забвенью сердца не знающих любви!

Нисей тоже отступил назад и судорожно вздохнул, как будто хотел что-то сказать, но ему не хватало воздуха.

- Нисей! – видимо, Сеймей хотел напомнить ему про защиту, но тоже не смог произнести ничего, кроме его имени. Они оба начали задыхаться.

Но Соби уже не смотрел на последствия своего заклинания. Его волновал только Рицка, которого он держал на руках. Мальчик изо всех сил старался держаться в сознании, но глаза его то и дело закрывались, и Соби приходилось окликать его. И Рицка открывал глаза и пытался улыбнуться, как будто хотел сказать, что с ним всё хорошо. И так хотелось вытереть кровь с его лица, пока он ещё может видеть. И так хотелось в эти последние секунды запомнить его всего, пока темнота снова не укрыла от него все краски окружающего мира.

- Рицка… Больно? – спросил он, склонившись к нему.

- Нет. Совсем нет. Просто устал немного, - ответил Рицка так просто и искренне, что хотелось ему верить. Рицка. Я всегда верю тебе.

Рицка. У него немного отросли волосы и заострились черты лица. У него очень красивые руки, сильные, но с тонкими изящными пальцами. У него взрослый взгляд. И… что-то ещё есть в его взгляде, чего Соби не помнил раньше. Он долго смотрел Рицке в глаза, но так и не успел понять, что именно в них изменилось.

И снова стало темно.

*

Сеймей всегда велел доводить всё до конца. Он не любил оставлять за собой следов. Он оставлял следы только в сердце своими меткими, тяжёлыми и острыми словами. И только однажды он оставил след на коже.

Сеймей остался верен себе до конца. И когда система закрылась, и Соби вновь лишился зрения, он услышал откуда-то его слабый хриплый голос. Сначала он даже не узнал его. Сеймей никогда не бывал в таком состоянии, когда они сражались вместе.

- Я здесь, Соби. Так что заканчивай быстрее.

Соби замер. Сеймей редко называл его по имени. В основном он вообще никак к нему не обращался.

- Хочешь, чтобы я убил тебя? – спросил Соби. Рицка сразу заворочался на его руках. Видимо, он ненадолго отключился.

- Разумеется. Мне больше нечего делать в этой жизни, ведь ты отнял у меня самое дорогое. Будь милосерден, дай мне хотя бы уйти достойно.

- Я не отнимал у тебя Рицку, Сеймей. Ты сам не уберёг его, - Соби не понимал, как так получилось, что он говорит Сеймею такие непозволительные слова и не чувствует за собой никакой вины. – Если я убью тебя, Рицке будет больно. А я не хочу его слёз. Он уже и так достаточно выплакал их из-за тебя. К тому же, ты больше не можешь мне приказать убить тебя.

- На тебе всё ещё моё имя, - тихо возразил Сеймей, но он и сам прекрасно понимал, что это возражение было довольно бледным и уже не имело веса.

- Но я уже не твой.

- Да, - отозвался Сеймей ещё тише. – Я и тебя потерял.

И Соби не мог понять, серьёзно ли он говорит или насмехается над ним. Если бы только он мог видеть его лицо сейчас…

- У тебя есть Нисей, - сказал Соби. – Он хорошо сражался, несмотря ни на что. Так что подбирай его и иди домой. А меня и Рицку оставь в покое.

- И всё-таки я не понимаю тебя, Агацума. Ты ведь можешь уничтожить меня без колебаний теперь. Рицка не узнает, что это ты добил меня. Но ты всё равно этого не делаешь. Играешь в благородство?