Страница 16 из 19
Прямо скажем, что гуманизма и христианского смирения мало в этом ответе. Вот я и говорю, что многие до сих пор считают Войновича неприятной, неудобной, а то и ПЛОХО ВОСПИТАННОЙ персоной. В самом деле, все порядочные люди уже давным-давно забыли, как «ЗА» были, лишь один он что-то такое неприятное все время вспоминает: как его травили в прямом и переносном смысле, круглосуточно пасли квартиру, извели родителей, лишили родины, как высокомерно учили жить даже тогда, когда он оказался за границей… Странный он какой-то, правда?
– Ну а самой светлой личностью минувшего века был, на мой взгляд, польский педагог, писатель и врач Януш Корчак, который отказался покинуть обреченных еврейских детей и вместе с ними принял смерть в газовой камере фашистского концлагеря Треблинка.
А если из наших, то, конечно же, академик Андрей Дмитриевич Сахаров. Я с ним довольно много общался, наблюдал его в самых разных ситуациях и могу сказать, что, кроме всего прочего, человек он был чуть-чуть не от мира сего, очень трогательный, иногда даже наивный.
Еще? Несгибаемый Петр Григорьевич Григоренко, советский генерал-майор, который был помещен в психушку, лишился всех званий, наград, но твердо стоял на своем, требовал – это в те-то годы! – честных выборов, контроля народа над властями, сменяемости всех должностных лиц страны, включая высших.
Физик Юрий Орлов, отсидевший нечеловеческий срок и высланный из СССР в обмен на советского шпиона.
Валентин Турчин, тоже диссидент, тоже физик, математик, философ, публицист, кибернетик, создавший один из старейших функциональных языков программирования РЕФАЛ. У нас в стране много было светлых людей во все, казалось бы, безнадежные времена. В том числе и так называемых ПРОСТЫХ.
Вот еще история, похожая на сказку. Где-то году в семьдесят восьмом мы с женой Ирой и дочкой Олей ехали с юга на машине, и у меня полетела задняя ось на «Жигулях». Это и сейчас малоприятно, сломаться по дороге, а тогда это было все, крах, при вечном дефиците всего – и запчастей, и станций техобслуживания.
Встал я посередине Курска, и вдруг первый же встречный таксист меня взял да выручил. Достал где-то эту самую полуось, поменял мне ее в своем домашнем гараже, а когда я спросил, сколько ему должен за работу, ответил: «Яблочко хотите? А за работу вы мне ничего не должны, для меня это удовольствие…» Как писателя он меня, разумеется, не знал, просто вот человек такой, да. На всю жизнь его запомнил – мой тезка, Володька, адрес: город Курск, Лысая гора, дом 1.
Владимир Войнович когда-то написал:
«Брежневские времена отличались от сталинских тем, что борьба шла в определенных рамках: хватали, судили, сажали не без разбору, а только не соблюдавших основное правило поведения, которое на полублатном языке формулировалось так: сиди и не петюкай. Писатели это правило очень усвоили и не петюкали, сами себе внушая, что это непетюканье объясняется их несуетным обитанием в мире высших замыслов и сложных вымыслов, а если в сферах более приземленных кого-то сажают, казнят или чего-то еще, то, видимо, эти люди сами на то напросились, по каким-то мазохистским и саморекламным причинам желая быть в числе сажаемых и казнимых».
Я ж, Евг. Попов, в свою очередь, полагаю, что путинские времена отличаются от брежневских примерно так же, как брежневские от сталинских. Однако базис всех трех времен один и тот же – советская власть.
– Я думаю, что советская власть как таковая в России кончилась, но советскими наши люди останутся еще надолго. Бесследно она пройти не могла. И просто кончиться не могла. Эта власть имеет постоянную тенденцию к возрождению и, объявляя себя антисоветской, по сути, продолжает оставаться советской. Антисоветская советская власть сейчас в более смешном виде, чем раньше… У того режима все же была какая-никакая идеология, ПРАВИЛА ИГРЫ, и это вынуждало граждан придерживаться единообразия во всех проявлениях человеческой деятельности, начиная от всеобщей подлости и заканчивая массовым энтузиазмом.
И ведь были же, действительно были тогда настоящие советские люди, которые всерьез воспринимали прокламации о том, что существовать нужно скромно, что член партии не должен переходить какие-то рамки. Моя жена Светлана рассказывала мне, что ее свекор, адмирал Анатолий Колесниченко, отец ее покойного мужа, жил в маленькой двухкомнатной квартирке и когда приехал к сыну в Пахру на дачу, по нынешним меркам тоже весьма скромную, то очень рассердился: «Как тебе не стыдно пребывать в роскоши, когда в стране такие проблемы с жильем? Ноги моей здесь больше не будет…»
И хотя все, что творится сейчас, началось уже тогда, такие уникумы, как адмирал Колесниченко, имелись и при развратном «развитом социализме».
И тут я зачем-то вспомнил, как Войнович, немного пожив в Америке, рассказывал мне, как в Вашингтоне однажды разгоняли коммунистическую демонстрацию. И когда полицейский двинул ее участника американской ментовской дубиной по башке, тот возопил: «За что вы меня бьете? Я же антикоммунист». На что полицейский ему резонно ответил: «I don’t know what kind of communism you are».
– И в связи с этим адмиралом я думаю, что советская власть все же после смерти Сталина имела шанс, хотя и слабый, на построение «социализма с человеческим лицом». Но шанс этот, увы, был безнадежно упущен. Потому что Хрущев оказался ниже той задачи, которую он себе ставил, разоблачая «культ личности Сталина». И это неудивительно – он сам был замаран в репрессиях, да и все его соратники тоже были хороши.
Тут перед моими глазами отчего-то ярко возникла сцена из «Чонкина». Когда энкавэдэшный капитан Миляга, полагая, что попал в плен к фашистам и является для них социально близким, с гордостью сообщает, пользуясь школьными уроками немецкого языка: «Их бин арбайтен ин русише гестапо». «Коммунистен стрелирт паф-паф?» – спрашивает его мнимый фашист, а на самом деле младший лейтенант Советской армии Букашев, вспомнивший те же самые уроки. «Стрелирт, стрелирт, – радуется Миляга. – Унд коммунистен, унд беспартийнен всех расстрелирт, паф-паф»…
Как ни странно, на роль «Сталин стрелирт» сразу же после 1953 года вполне мог бы подойти тогдашний начальник «русише гестапо» товарищ Берия. Это ведь он ратовал за объединение Германии, поговаривал о том, что неплохо бы колхозы распустить. Но его быстро шлепнули, объявив английским шпионом. Хрущев, Брежнев, Горбачев, Ельцин на танке, «неокрепшая демократия», подарок Бориса Николаевича всему постсоветскому народу под новый, 2000 год, нынешнее безумие с принятием законов, нарушающих Конституцию, которую ПОКА ЕЩЕ никто не отменил. Ну и по мелочам. Экс-министр обороны, застигнутый в домашних тапочках у своей «подчиненной», которую обвиняют в том, что она сперла у встающей с колен России 3 миллиарда рублей. Действующий министр, публично уличенный в плагиате. Менты, они же теперь – полицаи, которые что ни день давят по пьянке прохожих, отделываясь за это условными сроками. Стрельба. Пальба…
– Похоже, что мир окончательно погружается в хаос. Никогда не было столько маньяков, каннибалов, извращенцев. Отчего это – не мне судить. Может, сказывается нервная жизнь и ставшая уже привычной эта потребительская гонка, желание занять место под солнцем любым способом? Россия с превеликим удовольствием в эту гонку включилась. Массовых расстрелов людей в школах и магазинах раньше тоже не было в Америке, хотя на том же Диком Западе американцы были вооружены все и всегда.
Может, как ни странно, более или менее благополучная жизнь сводит людей с ума? Раньше люди в основной своей массе вкалывали, и тяжело вкалывали, с утра до ночи, не имея времени на лишние эмоции и рассуждения о высоких материях. Сейчас же он сыт, делать ему нечего, и он думает, а может, смысла жизни вообще нет? Может, и вообще не следует жить, но только об этом никто пока не догадывается? Пойду-ка я сколько могу людишек ухлопаю, чтобы избавить их от такого ненужного бремени, как жизнь.