Страница 12 из 14
– Надо в магазин заехать. Продуктов купить. Или опять в кафе?
– Домой. Я спать хочу!
Пока ехали, Анна постоянно зевала, заражая Криса, так что он обрадовался, когда она задремала. Но вскоре его самого потянуло в сон.
Крис старался не поддаваться, но асфальт монотонно ложился под колеса, деревья мелькали с определённой частотой, словно перед тем, как их посадить, отмеряли расстояние линейкой. И только рекламные баннеры справа и слева время от времени нарушали монотонность.
– Криссссс… Поверниссссссьььь, поссссмотриииии…
Взгляд сам потянулся к зеркалу над окном.
– Окно открой!
Голос звучал хрипловато, и от этого грубо. Крис вздрогнул и выпрямился – оказывается, он задремал. Не проснись Анна так вовремя…
– Выключи кондиционер и открой окно! Я задыхаюсь в этой коробке!
Ветер пах нагретым асфальтом, сухой травой и солнцем. А еще – пылью. В салоне стало жарко, но сонливость исчезла.
– Нам надо в магазин, продуктов купить, – напомнил Крис.
– Сначала меня домой отвези, я на ногах не держусь.
Анна не преувеличивала. Из машины выходила, цепляясь за дверь. Потом пошла в дом, опираясь на стенку.
– Я помогу! – не выдержал Крис, когда сновидица подошла к лестнице.
Она почти потеряла сознание к тому времени, как он довел её до спальни. Рухнула на кровать как стояла. Крис вздохнул и принялся расшнуровывать кроссовки – сам он носил туфли, которые легко снимались. Они остались в гараже, перед дверью в дом.
– Кондиционер не включай! – пробормотала Анна, когда он почти вышел из спальни. – И держи окна открытыми…
Крис вернулся.
Дышала сновидица шумно, но не храпела. И – спала! В этом Крис мог бы поклясться под присягой! Но тогда с кем она разговаривала?
Анна что-то пробормотала и поморщилась – кровать заливал свет, падающий в окно. Крис задернул занавески.
Осталась щелочка. Просочившийся сквозь неё лучик не достигал спящей, робко примостился на полу, и Крис понаблюдал за ним какое-то время. Пятнышко света медленно ползло к кровати. Как-то сразу четко стал виден рисунок покрывала: мелкие кисти винограда на зеленом фоне. Но солнечному зайчику этого показалось мало – он подбирался к лицу девушки.
Взгляд Криса тоже остановился на нем. Сейчас Анна сама на себя не походила: нос заострился, губы сжались в одну полоску и казались белыми. Под глазами залегли синяки. Анна вызывала жалость, как голодный ребенок. Как бездомная кошка, что греется в мороз на пятачке у теплотрассы…
Крис вдруг понял, что дыхания больше не слышно. И испугался. Наклонился к самому лицу, прислушиваясь. Губы оказались так близко, и дыхание пахло корицей. Аромат, свойственный детству. Булочкам, что каждые выходные пекла бабушка…
Воспоминания кружили голову, и Крис наклонялся все ниже, и его губы почти коснулись губ Анны. И тут её глаза распахнулись. Огромные зрачки, полные расплавленного золота словно в саму душу заглянули:
– Окна! Не смей закрывать окна!
Крис отшатнулся. Лестница осталась позади, холл тоже. Очнулся только возле машины, глядя на свои ноги. Когда он успел обуться, Крис не помнил.
Мотор ровно гудел, асфальт тянулся гладкий, как скатерть. Солнце заглядывало в окнах, но кондиционер старательно охлаждал воздух, так что выходить из машины не хотелось. Но пришлось – магазин находился недалеко от Аниного дома.
Списка Крис не взял, поэтому ориентировался по памяти. Кофе, сливки, курица, женьшень, – он старательно вспоминал, что поведал ему дневник предшественника.
Для себя взял рыбу и овощи, расплатился на кассе – Анна сказала правду, на счет пришла круглая сумма, у Криса никогда столько не было. Но он подавил соблазн прикупить что-то лишнего: деньги принадлежали Церкви.
Ставить глухие ограды в городке запрещалось, и постройки прикрывались живыми изгородями. Хвойные, самшит, вьюны – каждый хозяин старался выделить свой дом. Крис любовался окружающим, в салоне играла музыка, страх ушел… Впервые за несколько дней Крис подумал, что жизнь удалась…
– Криссссс…
Он не сразу понял – слишком расслабился. Машинально посмотрел в зеркало и похолодел: оттуда, из глубины, на него смотрела девушка. Кожа, покрытая багровой сеткой капилляров, вздувшиеся на лбу вены…
– Крисссссс… – губы раздвинулись в усмешке. Между ними мелькнул язык, слишком длинный для человеческого, – Криссссс… Поговори со мноооооой…
Он не смел отвести взгляда. А в зеркале, за стеклом, уже появились языки пламени. Пока только отблеск, но он становился все сильнее, яростнее, злее…
– Крисссс, ты помнишшшшшшь меняяяяя… Ты помнишшшшшь, что сделал?
– Не смей закрывать окно! – знакомый голос взорвался в голове фейерверком слов, заглушая шипение.
Не смея отвернуться, Крис зашарил рукой по дверце. Пальцы наткнулись на кнопку и с легким жужжанием стекло опустилось. Ветер ворвался в салон, сменяя неживой воздух. Пламя не выдержало напора, вспыхнуло и погасло. А вместе с ним исчез и призрак.
Скрип тормозов разорвал тишину леса.
Крис очнулся. Как он здесь оказался? И вообще – где он?
Вокруг частоколом стояли ели. Запах хвои врывался в салон, и воздух оседал на языке запахом смолы, оставляя привкус горечи.
Датчик уровня топлива показывал, что бак почти пуст. А ведь машину только что заправляли! Анна велела залить полный бак.
Крис вышел наружу. Тени подступили ближе, и только небо пока ловило последние лучи солнца – вечер вступил в свои права.
Развернуться на узкой дороге оказалось непросто. Крис справился. Фары осветили асфальт. Деревья летели навстречу, проносились мимо и убегали куда-то за спину. Крис не решался обернуться. И в зеркало заднего вида смотреть боялся.
Но бензина не хватило. Мотор затарахтел и заглох. Фары погасли. Крис остался в темноте.
«Не смей закрывать окна» – всплыло в памяти. Наказ ничем не мог помочь сейчас, но и сидеть в машине смысла не было. Крис потоптался вокруг, не зная, идти ли вперед, или ждать, пока кто-то проедет мимо.
Где-то залаяла собака. Эхо подхватило звук, закружило в быстром вальсе, так что определить направление не получалось. Крис оглянулся на машину, и решился: ночевать в салоне ему точно не стоит. Даже при открытых окнах.
Тьма растворила автомобиль, едва Крис отошел на два десятка шагов. Небо затянуло, так что даже луна не пробивалась сквозь одеяло туч. Но впереди уже виднелись огоньки – свет в окнах.
Лаяли собаки, но никто не выходил на их зов. Даже тени за занавесками не мелькали, словно все люди разом пропали. Крис кинулся к центру – там, как правило, стояла церковь и имелся магазин.
Над входом горел фонарь – лампа под жестяным конусом. Ветер раскачивал его взад и вперед, и пятно света металось, выхватывая из темноты крыльцо, ступеньки, покрытые пылью, каменную дорожку с сухой листвой.
Дверь поддалась не сразу. Застонали петли, пропуская Криса внутрь, и он оказался перед прилавком. В щели выглядывали крысы, мухи роились над пятном кем-то разлитого пива. Лапа без абажура раскачивалась, словно ветер и в магазине хозяйничал.
Крис огляделся. Позади что-то мелькнуло, и он резко повернулся. За спиной висело зеркало. Амальгама отошла кусками, и паутина довершала вязь запустения. Крис подошел ближе, сам не понимая – зачем. Ноги подкашивались, и больше всего он боялся увидеть в отражении глаза, полыхающие огнем.
– Вы что-то хотели?
Свет мигнул. И этого хватило, чтобы все вокруг изменилось. Испарились щели с мордами крыс в глубине прилавка, обшарпанные стены, щербатый пол… Зеркало сверкало в свете неоновых ламп, полки с товаром тянулись вдоль стен, а заброшенный магазинчик превратился в современный мини-маркет.
– Вам помочь?
Крис смотрел на молодую женщину в форменной красной футболке. По козырьку кепки вилась вязь логотипа – три переплетенные буквы «L».
– Нет, спасибо… Ой, подождите! – женщина остановилась.
– Я заблудился. Вы не подскажете, что это за местность?
– Вересковая Пустошь, – девушка улбнулась кому-то за спиной Криса. – Добрый день, мадам, вы давно не заглядывали!