Страница 13 из 14
Он оглянулся, чтобы увидеть, кого приветствует его собеседница. Пожилая женщина взяла из стопки корзин верхнюю и направилась вдоль полок, отвечая на приветствие:
– Да вот, ездила на крестины. У сына второй сын родился. А я все внучку жду, хотя…
Крис не слушал. В магазин входили люди, наполняли тележки и корзинки, расплачивались – кассовый аппарат пищал, считывая штрих-коды. Пик, пик, пик… Мнотонный звук завораживал, пришлось сделать усилие, чтобы отвлечься.
– Вересковая Пустошь? – Крис зажмурился, вспоминая, где это. И хлопнул себя по лбу: – Я – идиот!
Получилось громко. Несколько пар глаз уставились на Криса, и он поторопился спрятаться за стеллаж.
Телефон все это время находился в кармане. Крис достал прямоугольник, нажал кнопку… Экран остался темным.
Перезагрузка не помогла – она вообще не получилась, телефон не желал включаться. И Крис сдался:
– Простите, – обратился он к консультанту, – могу я воспользоваться вашим телефоном? У моего батарейка села.
– Конечно, падре. Он в подсобке.
– Я не священник, – пояснил Крис, – пока только семинарист.
Улыбка была ему ответом.
Номер телефона Анны её прошлый хранитель записал на корешке тетради, и несколько раз продублировал в тексте, так что Крис сумел вспомнить эти семь цифр.
Гудки в трубке длились и длились. И прекратились, когда отчаяние подошло совсем близко:
– Да? Я слушаю.
– Анна? Это я, Крис.
– Ты где? Ты вообще, знаешь, сколько времени? Куда тебя вообще понесло на ночь глядя?
– Я… заблудился. Бензин закончился, так что…
– Ты где? – не дала закончить фразу Анна.
– Вересковые пустоши. Я тут…
Крису пришлось отодвинуть трубку от уха – не дело будущему священнику выслушивать то, что выдавала сейчас Анна. Но некоторые обороты оказались такими забористыми, что запоминались мгновенно!
– Будь там. В Пустошах есть кафе, называется «Рябиновая гроздь». Там еще дерево у входа. Иди туда и жди. Можешь поужинать, но только там! Больше нигде ничего не ешь! Даже воду не пей. Я буду часа через три.
Дерево Крис увидел издалека. Несколько стволов вырывались из земли и тянулись к небу, закрывая окна второго этажа. Судя по белилам и замазанным трещинам на коре, за рябиной тщательно ухаживали. Но не обрезали стучащие в окна ветки, не подрезали «лишние» стволы, только выковыривали плитку из мостовой, чтобы не мешала расти.
Звякнул колокольчик над дверью. Из-за занавески, отделяющей кафе от жилых помещений, появилась женщина. Передник с кружевами, чепчик на седых волосах… от неё веяло уютом. Даже корицей запахло. Как и от Анны.
– Добрый день, – улыбнулась хозяйка кафе, – рада вас видеть!
– Скорее, уже вечер, – кивнул Крис на окна. И замер.
Они тянулись от пола до потолка, с сеткой огоньков вместо занавесок. Темнота снаружи превращала стекла в зеркала, и после магазина Крис готов был увидеть все, что угодно, даже того, чего не существует. Но в окнах отражались столики под клетчатыми скатертями, прилавок, полки за ним, и хозяйка кафе. Она выглядела именно так, как и полагалось, а вот её собеседник… Крис не сразу понял, что этот мужчина – он сам.
В отражении он выглядел лет на шестьдесят. Плечи поникли под тяжестью прожитых лет, голова поседела, а глаза… Крис отвернулся, встретившись взглядом со «стариком». Словно в омут заглянул. И испугался, что утянет.
– Если хотите, можете присесть подальше от окон, – женщина указала на столик возле самого прилавка. Крис рухнул на стул и спрятал лицо в ладонях.
Он не мог понять, что происходит. Со своим призраком он давно смирился. Грех требовал искупления, и он платил, платил по счетам. Это он понимал. Но то, что случилось сегодня…
– Sub tuum praesidium confugimus, sancta Dei Genetrix…
Шарики четок привычно скользили в пальцах. Крест касался ладони, что вселяло Надежду. Крис открыл глаза…
Кафе не исчезло. Но отражение поменялось. Теперь Крис был сам собой. Но во взгляде женщины появилась печаль.
– Не то.
– Что?
– Не ту молитву читаете. Помолитесь вместе со мной… – попросила она, усаживаясь напротив. – Вы ведь священник… Господь вас услышит.
– Я семинарист, – Крис поправил колоратку. – Наверное, придется снять, слишком часто меня за падре принимают.
– Не надо, – улыбка осветила лицо женщины. Словно солнечный свет пробился сквозь тучи и подарил миру один-единственный луч. – Вам идет. И, уверена, священником вы будете отличным. Ну, так что? Помолитесь?
Крис кивнул.
– Requiem aeternam dona eis, Domine…
– Молитва об усопших? – спросил он, когда затихло последнее слов. – Но почему именно этот выбор?
– У всех – свои демоны, у каждого – свои тайны. Ибо сказано: «Оставь мертвым погребать своих мертвецов»… Ох, да что это я… – спохватилась женщина. – Вы же, наверно, поесть пришли!
– Ничего. Мне просто нужно дождаться кое-кого.
– Одно другому не мешает! – женщина решительно скрылась за занавеской.
В кафе стало пусто. Но свет не слепил глаза, пахло деревом, ванилью и немного – корицей. В этом месте усталость отступала перед умиротворением. Тем более, что ужин себя ждать не заставил.
– Вот, – перед Крисом положили прибор, серебро тускло отражало свет ламп. – Сегодня в меню запеченный с травами картофель и куриные сердечки в винном соусе.
Еда оказалась восхитительной. Как на вид, так и на вкус. Картофель приятно хрустел, и зелень трав выгодно оттеняла золото его корочки.
Сердечки таяли во рту, даже жевать не приходилось. Приправы и вино превратили простой продукт в мечту гурмана, и Крис старательно подобрал остатки соуса кусочком хлеба. Его, как оказалось, тоже пекла хозяйка.
– Я люблю готовить, – перед Крисом появилась еще одна тарелка. На поверхности эклера выступили завитки крема, а еще он пах ванилью. Но запах корицы все еще витал в воздухе.
– У вас очень приятный освежитель воздуха.
– Что? А, вы об этом! – женщина покрутила рукой в воздухе. – Нет, я не люблю современные штучки. Запах настоящей корицы никогда не спутать с химическим ароматизатором. – Чаю? Могу предложить отвар цветов кипрея с медом.
Крис кивнул.
Беседа текла неспешно, как полноводная река. Хозяйка сидела в плетеном кресле, спицы в руках мелькали, моток пряжи приютился у неё на коленях, напоминая кота. Тревоги минувших дней отступили, и звякнувший колокольчик показался Крису набатом.
На пороге стояла Анна.
Они обменялись с хозяйкой кафе вежливыми поклонами. И тут же потеряли друг к другу интерес.
– Ты как? Цел? Пойдем.
У крыльца стоял мотоцикл.
– На нем?
– Ну да. У меня прав на авто нет, я же говорила. Ну? Чего застыл? Кстати, машину ты где оставил?
– Да тут недалеко, в лесу.
– Хорошо, – Анна протянула Крису шлем, – завтра заберем.
– Не сейчас?
– Я тоже не железная. Хотя, если тебе так хочется заночевать в Пустоши… вперед. Но без меня!
Крис послушно натянул шлем. На мотоциклах он раньше не ездил, и высокое седло показалось ему ненадежным. Но труднее всего пришлось, когда Анна заняла место водителя.
Они сидели очень близко. Крис отполз подальше, чтобы не ощущать тепло женской спины.
– Ближе! – тут же потребовала Анна, – И держись, как следует!
– Я держусь! – Крис двумя руками вцепился в седло справа и слева.
Анна хмыкнула. Взревел мотор и семинарист тут же забыл о всех приличиях – обхватил девушку двумя руками, крепко сцепив пальцы у неё на животе.
Но когда первый ужас прошел, стало неловко. Крис не просто сидел, прижимаясь грудью к женской спине. Он касался Анны ногами. Тонкие брюки девушки положение не спасали, и вскоре Крис почувствовал неудобство. Бедра опалило жаром.
– Сиди спокойно! – проорала Анна. Ветер подхватил ей слова и унес прочь.
Крис постарался отодвинуться, но не получалось. Девушка поняла его затруднения.
Мотор взревел. Масса деревьев по сторонам рванула вперед, словно спринтер, заметивший финишную ленту. А мотоцикл завихлял и лег сначала на правый бок, потом на левый… У Криса сердце в пятки ушло, а когда Анна подняла машину на заднее колесо… Остаток пути он не помнил.