Страница 30 из 72
Вельда невольно прослеживает мой взгляд на ее грудь. Два бугорка, только начала расти.
– И в этом тоже. Видишь, – киваю на ее верхние прелести, – Доска, два соска. Ты в пролете.
– Хлоп!
В ушах звенит, щека горит и жжется. Хлопает дверь, аж пыль с потолка полетела. Вот и отлично, доброй ночи всем бухим магам и капризным девицам.
***
Середина лета. Утро. На улице жара, кажется, что скоро камни будут плавиться. Отдохнуть и прекратить тренировки? Это для слабаков, Фрес вытащил меня на полигон сразу после завтрака.
– Видал, она сегодня опять от тебя взляд не отводила. Ах, это пылкая юношская любовь!
Снова одна и так же подколка. Солнце печет макушку, напрямую поджаривает мозги.
– Заткнись.
– Раз так жарко, то давай Воду потренируем?
Я встрепенулся.
– Фрес, ты гений. Иногда, очень редко. Один раз в сто лет.
– Да? Получай!
Над моей головой с хлопком разрывается шар из воды. Холодная, дыхание перехватило. От неожиданности я присел. Сижу на корточках, мокрый до нитки, обтекаю.
– Ты сам напросился, – с улыбкой угрожаю брату.
Фрес дурачится, меняет боевые стойки.
– Давай! Давай!
К обеду на месте полигона озеро грязи, с глубокими лужами ловушками. Наступишь – провалишься по пояс. Честно предупредили ребят у казарм, а то ведь могут там пройтись.
Сидим в графской купальне, по шею в бассейне. Тащимся от заряженной маной воды. Прохлада омывает тело, мышцы расслабляются. На моем предплечье сходит синяк, на глазах сужается.
Стук в двери, заходит Диглад. Он едва не задевает головой дверной косяк. За пару недель он отъелся, вернул былую форму. Еще сильнее раздался в ширь, руки оплетают канаты мускулов.
Диглад спокойно на спор поднимает боевого коня. Сейчас, будь он одет в прежние лохмотья, вряд ли его не пустят в любое заведение Альсаса. Хотя бы из чувства самосохранения.
– Господин. Фрес, – короткий кивок брату, – Через час в поместье прибудут низушники. Граф сказал, это делегация. Послы.
– От кого?
– Клан Турдум. Ваше присутствие обязательно.
О, решились таки. В городе видели воинов кэхас, они направлялись в горы. Проверяли, снято ли проклятье? Наверняка, так и есть.
– Я понял, спасибо, Диглад.
Воин постоял пару секунд, глядит в синие блики в глубине воды. Не удерживается, спрашивает:
– Эта вода взаправду целебна?
– Скорее, она дает энергию и силы телу, чтобы восстановиться.
– Ясно мне. Пойду.
– Погоди. Хочешь с нами? Присоединяйся.
Фрес щурит глаза.
– Я видел, ты припадаешь на левую ногу. Да и в целом двигаешься как-то не так.
– Перестарался на тренировке. На мне все быстро заживает, не беспокойтесь. Через полчаса буду в норме.
– Как знаешь, – ныряю с головой.
В тронный зал успеваем вовремя. Послы Турдум еще не пришли. В зале светло, солнце бьет прямо в окна за спиной трона. Лучи света пронзают воздух, искрящиеся пылинки кружатся в них.
Сегодня здесь снова много людей. Но на этот раз, обличенные реальной властью. Капитаны армии, Гданад, Гилан, Диглад, Фрес, мой отец и мать. Барон Шадовид приехал. Стоит возле подножия трона, маска как прежде закрывает нижнюю часть лица. Черные глаза не мигая смотрят на вход. Со стороны он выглядит статуей, холодной и бездушной.
– Шадовид, – кивком приветствую его, поднимаюсь на свое место у трона.
– Здравствуй, Азидал, – тихий голос без эмоций догоняет в спину.
Отец на троне, подпирает голову кулаком.
– Все здесь, – молвит он, командует стражам у дверей, – Запускай.
Двухстворчатые двери плавно отворяются. По красной дорожке, тяжелыми шагами ступают пятерка кэхас. Они не похожи на виденных ранее. Сыдовласые бороды с косичками, вычурные узоры на доспехах. Да и сами доспехи странны на взгляд человека. Сверкающий металл обвивают тонкие лозы живого дерева, с маленькими листками.
Старейшины клана Турдум. Это слово отражает суть. У кэхас борода начинает расти после ста лет, а тут такие пышные бороды. Этим старым воинам не меньше ста пятидесяти годов. Татуировки гор на левой щеке, немного тусклые от времени, глубокие морщины.
Они не волнуются, спокойно, единым отрядом встают перед нами. Кэхас в середине поднимает голову. Из под седых бровей показывается пронзающий взгляд синих глаз. Глаза не старика, но мудрого воина.
– Приветствую тебя, лорд Альсаса, – глас кэхаса с хрипотцой, глубокий, сильный, – Нимгур мое имя. Главный старейшина клана Турдум.
– Я – Гидеон, приветствую вас в своем доме, – отец вежливо кивает, с трона не встает, – С чем вы пришли ко мне?
– С просьбой. Выслушаешь, лорд?
Мы с отцом быстро, незаметно переглянулись. Значит, ему тоже это показалось. Глаза кэхас смотрят на него, они обращаются к лорду. А внимание обращено на меня. Безбашенные стариканы, отец не любит, когда его за пустое место держат.
Молчание тянется долгие секунды. Кэхас не робкого десятка, не сводят спокойных взглядов.
– Я слушаю. Говори.
– Ты знаешь, зачем мы здесь, властитель Альсаса, – Нимгур шагнул вперед, упрямо вскинул голову, – Мы хотим гору.
Остальные четверо разом кивнули, сложили руки груди. Отец молчит. Кэхас, уже не скрываясь, уставились на меня. От решительных взглядов едва воздух не искрится. Отец выдохнул через нос, хлопнула ладонь по подлокотнику трона.
– Мой сын, – раздраженно глядит на меня, – Ты заварил эту похлебку. Ты ее и ешь.
Чую, как брови против воли поднимаются. Отец, ты серьезно? Он понимает мой взгляд. Уголки губ дернулись, поднимаясь.
– Это мой наследник, Азидал. Не смотрите на года, его мудрости хватит с лихвой, – махает рукой на старейшин кэхас, – Давай, сын. Твои слова – мои слова. Как скажешь, так и будет.
Ну, папа, спасибо, Даргал тебя храни. Кэхас ждут, пронзают угрюмыми взглядами. Я тоже так умею. Срещиваю руки на груди, наполняю воздух вокруг мощью магии, давлю взглядом. Стариканам все не по чем. Ладно, поговорим.
– Вы прямы. И я буду говорить прямо. Зачем горы клану Турдум? Вы прекрасно живете и без них.
От такого стариканы аж крякнули удивленно. Сбился настрой противостояния. Главный старейшина хмурит кустистые седые брови.
– Первый, не шути так, – спокойно, без угрозы отвечает, – Наш клан расселился по землям нынешней Гондарии. Живем, да не жалуемся. Но знаешь ли ты, как мы живем?
В разговор вмешивается барон Шадовид.
– Это все не важно. Королю не понравится, если хоть малая частичка земель вот так просто окажется вне королевства. Отдать землю другому народу. Что за чушь!
Оставляю его слова без внимания. Махнул ладонью.
– Говори, почтенный кэхас. Я слушаю.
Нимгур сжал пальцы в кулак.
– Как крысы мы живем. Те из наших, что в городах, средь людского рода века жили. Помогали, слова дурного не говорили. Чем люди нам отплатили? Горят дома, кузницы, люди плюются при виде нас. Нелюдью обзывают! На поселения наши постоянно лихой люд нападает. Обращаемся к властителям, а что в ответ? Мы не подданные, валите отсюда и не смейте появляться. Вот, Первый, как мы живем.
Нимгур печально повел головой.
– Не ладно это, не по заветам предков поступаете. Обиду мы таим в сердцах. Если б не Первые, уверен будь, в ответ бы кровь людская полилась. Мы лишь хотим вернуться. Жить в мире. Вернуться к истокам... домой.
Тишина. Тяжкое молчание. Здесь даже у Шадовида сердце екнуло, опустил он взгляд. Я смотрю в глаза старейшин, и вижу в них другие. Всех их предков из видений, подаренных кровью Первых. Воины Альсаса начинают тревожно поглядывать на меня, волнуется отец. Шадовид поднял голову, понял все по моему лицу.
– Погоди, Азидал.
– Молчи, – отец придавил барона грозным тоном, – Я сказал, как он молвит, так и будет.
Я ступаю вниз, встаю перед Нимгуром.
– Кэхас. Вы помните и чтите Договор, что давно забыли люди. Когда то вы протянули руку дружбы Первым людям. Дали еду, кров, бились за нас, когда мы не могли, не умели. Стояли на смерть там, где прятались наши женщины и дети. Пускай обычные люди забыли все это.