Страница 29 из 72
– Диглад, – громко произносит отец, – Прозванный народом как Герой Дафгаарда. Я, граф Гидеон, Лорд Альсаса, дарую тебе право называться жителем Гондарии. Отныне и до смерти, ты полноправный подданный Альсаса.
Отец замолк на секунду, давай народу переварить весть. Диглад же, оповещенный мной заранее, молчит и слушает дальше.
– Ты один из сильнейших воинов людей. Желаешь ли ты присоедениться к армии Альсаса? Служить на благо нашего народа и земель?
– Нет, – спокойно отвечает Диглад.
Народ в зале ахнул. Ошарашены, переглядываются. Но воин не закончил. Теперь даже я не знаю, что он скажет. Тут все в полной власти Диглада.
– Я желаю служить лишь одному господину. И он дал Слово, что примет меня.
Улыбаюсь краешком губ. Подстраховывается до конца. Все случится быстро, воины не любят тратить время. Я спускаюсь по ступеням. Встаю напротив Диглада. Воин смотрит в мои глаза, словно ищет там что-то. Решается. Меч плавно выскальзывает из ножен. Острее клинка впивается в пол, пронзает красную ткань. Диглад опускается на колено. Головы не опускает, смотрит гордо, решительно. В абсолютной тишине его слова звучат неотвратимым, близким громом.
– Я – Диглад. С Доблестью Первых в сердце, я присягаю тебе на верность. Азидал, наследник Альсаса, примешь ли ты меня?
Не колеблюсь не секунды, перебевая эхо его слов, отвечаю:
– Принимаю.
В глазах Диглада вспыхивает на миг торжество. Остались лишь формальные фразы. На поле боя в такие моменты их опускают. Но мы ведь не на поле боя, верно? Диглад продолжает:
– Не разорвать эти оковы ни демону, ни человеку.
Заканчиваю, добавляя в голос магии. Могущество магии исходит от меня. Мурашки бегут по коже у окружающих людей. Они во все глаза наблюдают, жадно напрягают слух. Я тоже желаю, что бы все запомнили это событие. От моего голоса дребезжат стекла в окнах.
– Отныне моя воля – закон для тебя.
А вот теперь, гордый воин, Герой Дафгаарда, склоняет голову. Церемония закончена. Теперь можно говорить все что хочешь.
– Встань, Диглад. Отныне пасть на колено тебе разрешается только в бою.
Я успел понять, насколько горд Диглад. По сути, я разрешил ему не преклоняться перед кем бы ни было. Пусть то будет лорд, враг или сам король.
Фрес оценил. Хлопки его ладоней в одиночестве раздаются среди толпы. Диглад плавно поднимается, возвышается над всеми. Остатки магии все еще давят на людей. Ауру мрачного торжества разбивает отец.
– Ха! А теперь народ, закатим пирушку! Чего притихли? В зале для гостей уже накрыты столы, вперед!
Хлопает меня по спине. Отец сменил Правителя так быстро, что все немного тормозят. А неплохо вышло. Для отца это рутина, он делает такие вещи обыденно, принимая в ряды воинов Альсаса. Я привнес в это обычное дело огоньку, не скоро забудут.
Зал для гостей по размерам не уступает тронному. Три стола, главный поперек. Там усаживаемся в том же порядке. Я справа, дальше Фрес. Диглада усадили за ним. Еды и алкоголя немеряно. Здесь подготовлено настоящее пиршество, на всю ночь хватит. Слуга еще подтаскивают бочки с вином. Пока гости рассаживаются, готовятся выступать музыканты, известные барды. Взгляд невольно привлекает белое платье Вельды. Она сидит с серыми за столом справа.
Отец встает, кубок в руке.
– Поднимем же кубки в честь Диглада, первого вассала наследника Альсаса! До дна!
Народ как прорвало, в едином порыве взметаются в воздух бокалы и кубки, кружки и стопки.
– До дна! – во все глотку орут люди.
Неизвестным чудом, подозреваю Фреса, у моем кубке чистый Пакарамский спирт. А я точно помню, там был сок, ягодный. Придется пить, люди смотрят. Глотку дерет пламенем, глотки проходят иглами по пищеводу. В желудок бухнул шар яростого огня. Сразу дало в голову, как молотом. Фрес, если смогу встать – убью тебя.
Вижу, что не один такой. Вельда дернула бровью, для нее это все равно что крик. Вино в ее бокале явно разбавлено чем-то помощнее. Выпивает не поморшившись.
– Фрес, ты... – поворачиваюсь, пустой стул, дальше Диглад, – А где Фрес?
– Отошел до ветра.
Ладно, признаю, уделал меня. Брату есть за что мстить, я его часто подкалываю. Долго он терпел, зато шикарно подставил. Спустя еще пару тостов отец раскраснелся. Людя за столами раскрепостились, зал наполняет шум и гомон, женский смех, скабрезные шуточки.
– Азидал, Диглад, попробуйте-ка вот это, – отец хватает бутылку со стола, из зеленого стекла, узоры корнями оплетают бутыль.
Щердо плеснул в кубки мне и Дигладу.
– Вино из древесных лоз Кэхас! Такую редкость не часто попробуешь! Оно бодрит, наполняет энергией. Будете бодренькими всю ночь!
Приходится пить. После Пакарамского пойла вино низушников прокатывается на языке счастливым вкусом лета. Запах терпкого винограда и древесной коры. Вот только оно шибает в голову не хуже. Дрогнувшей рукой ставлю кубок на стол.
В середине ночи, когда у бардов начали заплетаться языки, я смог незаметно свалить. Покидаю зал тихо, твердой походкой. В глазах двоится, пол и потолок меняются местами, от круговерти цветов тошнит.
Но даже пьяный в драбадан, я остаюсь магом. Ориентируююсь на потоки маны по каналам, по окружаещему фону четко знаю, где верх, где низ. Сам не понимаю, как мне это удается, но иду ровно. Как же паршиво будет с утра...
Открывается дверь в мою комнату. Переступаю порог, запинаюсь и влетаю носом в шкуры на полу. Язык заплетается.
– Ох, демоны... Я вас на пальце вертел, так и сяк. Чертов порог.
Ползу на четвереньках до кровати. Дверь сама захлопнулась. Забираюсь на такую высокую сейчас кровать. Нос улавливает незнакомый запах. Сирень и что-то нежное, знакомое. Манящее. На кровати, скрестив ноги, сидит Вельда. В грязном платье, фиалковые глаза завлечены поволокой, щеки порозовели.
Оглядываюсь. Да нет, все верно. Моя комната. Вельда, судя по пятнам от земли и травы, здорово прогулялась по ночному саду.
– Ты мне не сказал, – чуть невнятно произносит она, – О том, что не любишь. А я сказала. Не честно.
Неуверен, насколько ее фраза отрубила мне разум. Я смог заползти на кровать. Улегся рядом с сидящей девушкой, гляжу снизу на серьезное лицо.
– Ты приперлась сюда, пьяная, в середине ночи. Чтобы это спросить?
– Ага, – кивнула.
Разговор двух пьяных детей. Мило. Даргал, спаси мой мозг!
– Овсянку на воде, метель, демонов и назойливых людей. Вранье в глаза, древние трактаты, в которых ни слова не пойму. Сражаться не люблю и войну. Командовать людям, когда все всем и так ясно, но надо. Щекотку терпеть не могу. Ах, да, сливовое варенье. Меня от него тошнит. Объелся как-то...
Вельда медленно переварила длинную тираду.
– Все?
– Все, – закрываю глаза, – Спокойной ночи.
– Эй! – требовательный шепот, – Не спать.
– Чего еще? Ты пьяна. Иди уже к себе, завтра погвр...Тьфу. По-го-во-рим.
Закрываю глаза. Тишина. Она уснула сидя? Но нет, тихий, печальный голос мешает мне уснуть:
– Отец сказал, меня выдадут замуж за наследника Серебора. Для укрепления отношений. Ему сейчас всего десять, так что будет это через пять лет.
– Здорово. Поздравляю.
– Болван!
Резко открываю глаза. Перехватываю ее руку за запястье. Едва не врезала мне кулаком под дых. Дернулась раз, другой. Притихла. На пышных ресницах набухают прозрачные слезы.
– Я тебе совсем не нравлюсь, да? Скажи честно, Азидал.
– Мы знакомы всего пару дней, – отпускаю ее руку, – Маловато для глубокой симпатии.
– Я так не думаю, – всхлипнула, глубоко вздыхает, успокаиваясь.
– Поэтому меня везде преследуешь?
– Я здесь просто ни с кем особо не знакома. А с тобой мне спокойно.
Девушка улеглась рядом, ясные глаза блестят в звездном свете, что льется из окна.
– Ответь мне, Азидал, – тихо просит она.
Напоминает любимые мамины дамские рассказы. Нехорошо.
– Мне нравятся высокие женщины, с гибким станом, плоским животом и объемной, круглой грудью. Длинные ноги и подтянутая попка. Волосы тоже длинные. Страстный характер, но покладистая и милая. Вот мой идеал. Ты же... Тощая, как щепка, руки ноги костлявые. Противоположность полная.