Рассвет (ЛП)

Он схватил его и перевернул, но заметил, что ножны были удивительно… легкими.

Оранжевое сияние мелькнуло за открытой дверью — один тонкий луч. Он подставил ножны свету, руки дрожали. Они были пустыми. Меч пропал.

Кровь в его теле собралась в пятках. Полоска света стала тоньше, пока Креван смотрел на ножны. Она уменьшалась, пока не пропала с щелчком закрытой двери.

— Прошло много времени, Креван.

Ее голос царапал его спину кинжалом, стал рычанием на его имени. Он выронил ножны. Он пятился в темной комнате, пока не врезался в стену. Креван попался во тьме, слепой и беспомощный, а ее слова наполнили комнату холодом:

— Я подозревала, что найду тебя здесь. Тут все и началось, да? Тут я нашла тебя в прошлый раз, когда мы… поговорили.

Язык Кревана опух во рту, стал сухим, хотя на лице выступил холодный пот.

— Прошу… — выдохнул он.

Гул начался во тьме перед ним. Это был стон мстительного духа, звук, что крушил кости: шепот проклятого белого меча.

— Нет.

Шипение в воздухе, и Креван ослеп от вспышки боли. Голова ударилась о стену. Теплые струйки крови полились по его лицу из свежего пореза на шраме. Ее лезвие рассекло то место во второй раз. Она порезала его там же, где раньше.

Его кровь полилась с таким весом, что опустила его на колени. Креван едва слышал, когда она ударила кулаком по забитому кирпичом окну рядом с ним. Он застонал и закрыл глаза, когда она принялась убирать камни, и серый рассвет озарил комнату.

Безумие пропало. Он все бы отдал, чтобы ощутить его, чтобы красная ярость покрыла мир. Но она забрала его. Она все у него забрала. Креван не трусил до ее удара. Не знал страха. Не проигрывал. Но Драконша лишила его крови и гордости.

В день, когда она рассекла его лицо, он впервые ощутил смерть… и теперь это повторялось.

— Прошу, я дам все, что ты хочешь.

— Ты можешь вернуть мне жизнь моих волков и их волчат?

— Проклятие сломано! Они свободны, — сказал Креван, прижимая рукав к ране и поднимаясь на ноги. — Твои волки могут уйти…

— Это не мои волки, Креван. Уже нет. Ты забрал у них всю жизнь, уничтожил их души своей ненавистью. Если бы ты отпустил, когда я попросила в первый раз, когда я молила, они могли бы жить счастливо. Но теперь их счастье в вечном лесу.

Она вырвала последний кусок камня из окна и посмотрела на рассвет. Ее глаза бушевали. Их огни сдавливали его грудь безжалостным холодом.

— Прошу…

— Помнишь день, когда я просила за них? — тихо сказала она с далеким взглядом. — Помнишь, что ты мне сказал?

— Нет… — он сжал кулак. — Я не помню!

— Ты сказал…

Она застонала. Ошейник вспыхнул красным, и Креван увидел свой шанс.

— Покончи с собой, зверь, — сказал он, вскочив на ноги. Ее лицо исказилось от боли пылающего ошейника, пот выступил на лбу. — Да, проведи мечом по горлу. Не мешкай. Покрой пол своей кровью.

Изогнутый белый меч поднялся в ее дрожащей руке. Он был в дюйме от ее шеи. Драконша рычала, напряженно глядя на меч, сжимая кулак.

На ее пальцах были волдыри. Она давила на них, ее лицо побледнело от боли, ее пылающий взгляд пронзал Кревана. И ошейник медленно остывал.

Он бросился к двери.

Она поймала его за горло.

Мир затрясся, она ударила его тело о стену. Креван с трудом остался в сознании.

— Не убегай от меня, трус. Ты всегда был смелым, когда за тебя боролся кто-то другой. Средины, маги. Пятерка — они были рады тебя слушаться. Но их больше нет, да? Только ты и я.

Креван не мог дышать. Это снова происходило. Снова. Эта комната, эти слова, кровь на его лице… ужасная сила руки на его горле.

— Ты сказал, что не понимаешь, — прошептала Драконша. — Когда я попросила освободить волков, ты сказал, что не понимаешь, зачем мне тратить время на них. Ты сказал, что это глупо — будто человек может выбрать быть хуже, чем человеком, и что прикованными к твой службе они получили больше чести, чем заслуживали. Ты сказал, что не понимаешь, как красивая женщина может переживать за стаю варваров. Ты не знал тогда мой секрет. Ты не знал, что я была одной из таких.

Креван не знал, чем она была… но он знал, что будет дальше. Он терзал ее руку, хотя разжать ее хватку не вышло бы.

— Забери оборотней, если хочешь. Забери королевство!

— Поздно для этого.

Она подтащила его к окну и прижала лицо к стеклу. Креван со своего места видел северо-запад Средин. Его армия разбегалась муравьями от силы, что ворвалась на западе: океан мечей со всех регионов. Они терзали его солдат и неслись к крепости.

На севере правили монстры. Его звери вырвались из цепей и напали на солдат рядом. Звери ломали врата, и их вел свет, от которого глаза Кревана заболели.

Человек двигался под светом, его фигура была тенью. Оружие и броня ломались т его силы, солдаты беспомощно падали, тела окутывал огонь…

— Пылающий меч, — простонал Креван. Он извернулся в хватке Драконши. — Прошу, я дам тебе все!

Она шепнула ему на ухо:

— Я прошу лишь одного… понять.

— Нет!

— Я хочу, чтобы ты знал, как ощущается, когда из-под тебя вырывают мир, как это — смотреть, как пропадает все, что ты знал и любил, будучи беспомощным.

Окно стонало, она прижала его сильнее. Трещина появилась на стекле. Креван посмотрел на комнату за собой.

— Ульрик… Ульрик! — закричал он, но ответа не было.

Креван молил дверь открыться, чтобы Драконшу остановили. Но ее в этот раз не остановить. Ульрик не слышал его из-за боли ран, которые оставила ярость Кревана. И мужчина, что ворвался в дверь почти двадцать лет назад, не спасет его снова…

Креван приказал хранителю зверей убить его прошлой ночью.

Драконша прижала его к стеклу, и он мог лишь смотреть на разрушение. Крепость Средин пала: ее стены рухнули, и враги ворвались. Этой армии не требовались катапульты или лучники. Все маги из башни были бесполезны.

И король Креван смотрел, как теряет все.

— Думаю, тебе пора понять, что ты сделал с оборотнями, шептунами… и со мной. И это лучший способ объяснить, — она отдернула его и ударила его головой стекло, чтобы он смотрел на мир внизу. — Я научу тебя, Креван. Я покажу тебе, как летать.

ГЛАВА 54

Странное

Чудовищная армия сражалась в северном дворе.

Каэл едва смог сосредоточиться на солдатах, как увидел орду зверей за ними: волки, львы, медведи и лисы были искаженными великанами от проклятия короля. Они возвышались над людьми, а их когти могли пробить грудные клетки.

Как только монстры вышли из крепости, прибыли оборотни. Серочес завыл при виде них, и другие шаманы завопили следом.

Они бросились, и Каэл не успел остановить их, они огибали солдат. Многие смогли проникнуть мимо рядов незаметно, хотя шаман-медведь оставлял след за собой.

Каэл не мог угнаться за ними, и он ударил по солдатам. Он боролся, чтобы они не смотрели на оборотней.

Рассвет ревел в воздухе бурей огня и искр. Он поглощал всю жидкость в воздухе над ним. От его силы дождь стал облаком пара.

Жар лезвия скользил между чешуей брони Каэла и жалил его кожу как солнце. Хотя он ощущал у себя ожоги, он не замедлялся. Волны солдат отступали от раскаленного меча с удивлением, и в этот миг они терялись, и Каэл топил их броню.

Монстры завопили, когда оборотни добрались до них. Хотя их тела были большими, они не двигались едино. Их злил любой удар или укус. Каэл смотрел, как лев убегает от товарищей, и его подавили странные создания в полоску, что ходили за шаманом-лисой.

— Мерзости!

Каэл убрал группу солдат с пути и увидел шамана-медведя в углу боя. Он поднял деревянный медальон с груди, и он вспыхнул странным белым светом.

Ему ответили три вспышки, каждая из угла сражения. Они стали столбами, поднялись и упали на землю, как ослепительная белая сеть.

Сеть упала на головы монстров, и миг они отчаянно терзали ее. А потом они притихли.