Рожденная быть ведьмой

Я потом уехала из страны, но всегда знала, когда они «уходили». Всегда. Галя красавица была, убили ее. А у Тамары – рак. И Александр… Но это другая история.

Глава 2

Новая жизнь

Ведьма ты!

Взрослой я себя стала ощущать после семнадцати лет, а когда мне шел девятнадцатый год, я стала фарцовщицей. Познакомилась с нужными людьми, летала самолетом в Тбилиси, закупала там обувь и продавала на черном рынке. Человек, у которого в Тбилиси было свое обувное производство и магазинчик, давал мне партию своего товара, а его перепродавала. Очень распространенное занятие в эпоху перестройки.

Помню, в Тбилиси меня очень удивили девчонки-грузинки с перебинтованными носами. Спрашиваю знакомых: «Что случилось, девушек у вас бьют, что ли? Или они все падают?» Грузины смеются: «Вам, русским женщинам, этого не понять, у вас носы маленькие!» А это, оказывается, были пациентки после пластических операций, в 1980-е годы мода на исправление формы носа пошла именно из Тбилиси.

В Волгограде мы с девчонками товар продавали, обменивали. Приходилось, конечно, от милиции бегать. При этом я всегда знала, когда и где какая опасность грозит. Девчонки спрашивали: «Откуда ты знаешь?» А я отвечала: «Понятия не имею, просто знаю, и все!» Я по-прежнему боялась говорить правду, чтобы меня за шизофреничку не приняли. Хотя иногда проговаривалась.

Одна моя знакомая встречалась с парнем, он из Тольятти машины «Жигули» на продажу перегонял в Волгоград. Девушка надеялась, что он на ней женится, не раз его об этом спрашивала. И он в конце концов пообещал, что возьмет ее замуж. Я взглянула на него и не выдержала: «Какой „замуж“, если ты женат и у тебя двое детей!» Ох, что тогда началось! И ко мне сразу же вопрос возник: «Откуда узнала?!» Я на такой случай стала с собой карты носить. Если что, на них и ссылалась: мол, я просто на картах хорошо гадаю. В следующий раз, когда эта же девушка другого жениха нашла, надежного, даже платье свадебное сшила и пригласила меня на свадьбу, я сначала карты разложила, прежде чем отказаться. Но и без карт я знала, что свадьба не состоится, жених на нее не придет. Так и случилось. Подруга в карты мои не поверила, кричала: «Ведьма ты!»

Уеду я от вас

Повзрослев, я стала говорить своим родным, что скоро уеду: «Меня здесь не будет с вами. И вы будете каждый умирать по-своему. Я не увижу этого, но вы будете приходить ко мне…»

Внешних причин для отъезда у меня не было, у меня и дома все складывалось хорошо. Я всегда хорошо входила в контакт с людьми, причем нужные мне знакомства находились без особых усилий. Ко мне притягивались именно те люди, которые были мне нужны.

А нужны мне тогда были милицейские начальники, чтобы меня не посадили за валютные операции. Позже я стала задумываться о том, чтобы стать риелтором, продавать квартиры. И на моем пути сразу же стали попадаться люди, связанные с этим бизнесом. Причем я даже сама не понимала, для чего мне нужны те или иные знакомства, а потом уже делала выводы. Но, думаю, мои «наставники духовные» тоже сделали выводы и решили, что я должна уехать. Наверное, они понимали, что если бы я осталась в Волгограде, то пропала бы. Вскоре в моей жизни появился Фернандо. Хотя мысль об отъезде стала посещать меня еще до знакомства с ним.

Я все чаще говорила родным и знакомым, когда собирались за праздничным столом, что скоро уеду далеко, за тысячи километров. Все смеялись, намекая на мой род занятий: «На Север, что ли?» «Точно, – говорю, – поеду, чукчу ограблю и вернусь с деньгами!» Даже маме я не могла объяснить, как это произойдет, но нарисовала ей картинку, где я была с мужем и двумя детьми – мальчиком и девочкой. Нарисовала дом двухэтажный. И горы почему-то. Но потом все так и произошло. Мне мама спустя много лет этот рисунок показала.

Хочешь, мать-родину покажу?

Со своим будущим мужем я познакомилась в баре. Я тогда узнала, что валютой выгодно заниматься, и переключилась на этот бизнес. Так уж сложилось, что где деньги, там и я. Ведь как-то нужно было жить. Дело это было не только выгодное, но и опасное. Восемь лет лишения свободы. Спасало опять-таки мое умение общаться с людьми. Мы делали «чендж» с иностранцами.

Своему будущему мужу-португальцу, работавшему в Волжском, я сначала поменяла небольшую сумму. Потом встретились снова. Он спрашивает: «А ты мне не покажешь Волгоград? Я город плохо знаю». Я говорю: «Хочешь, я тебе Родину-мать покажу?» Ну мы и пошли. Я смотрела на него, и вдруг внутренний голос мне говорит: «Это – твой муж. И он тебе даст детей». Так мы начали встречаться. Если я почти сразу поняла, что наши отношения всерьез и надолго, то он мне поверил позже. А было это так.

Тогда, в 1989 году, как раз началась инфляция, доллар стоил 17–19 рублей. Один знакомый попросил меня достать ему большую сумму, потому что собрался сворачивать свой бизнес и в Америку уезжать. Говорит: «Марина, мне срочно нужна валюта. Куплю по 19 рублей. Много…» Мой Фернандо собрал много долларов. По 17 рублей. Получалось, что на этой сделке я выигрывала два рубля с доллара. И вот мы отправились с этим знакомым, Вовкой, в какую-то дальнюю деревню менять эти доллары. Я очень нервничала, то и дело говорила Вовке: «Ты смотри! Не подведи меня!» А он в ответ: «Я все понимаю, ты боишься меня, а я боюсь тебя…» После сделки он должен был проверить и пересчитать доллары, а я – рубли, чтобы не обманули, не подложили «куклу». И вот у меня в руках оказался небольшой чемоданчик с рублями, на которые я могла бы купить в центре города трехкомнатную квартиру, отремонтировать, обставить и еще пожить в ней безбедно какое-то время. Со всем этим богатством я и приехала домой. Мама, когда это увидела, пришла в ужас. Мне даже с ней объясняться некогда было, ведь в Волжском, в двух часах езды от Волгограда, меня ждал Фернандо… А мне еще всю эту огромную сумму пересчитать нужно было, отложить заработанное.

Когда ближе к полуночи я приехала в Волжский, Фернандо был уже в расстроенных чувствах и выпивши. Все португальцы собрались у него, обсуждают его беду. Они ведь думали, что я его «кинула», потому что обещала приехать в одно время, а приехала-то намного позже. Я сразу это поняла: «Ты что, решил, что я тебя обманула? Плохо обо мне думаешь!» Оборачиваюсь к тем, кто был в комнате: «Ну-ка, пошли все вон отсюда! Быстро!» Через много лет Фернандо мне признался, что именно в тот момент понял, что может мне доверять.

Когда я решила уехать с Фернандо, никто не верил, что я когда-нибудь смогу остепениться, ни соседи, ни родные. Все в один голос твердили: «Маринка? Васька? Да нет, это не для нее!» А я всем сказала, что выйду замуж раз и навсегда. А потом и «голоса» шепнули: «Пришло время!»

Язык мой

Так я оказалась в Португалии. Я познакомилась с родителями Фернандо, мы пожили там немного с его родней. У него было одиннадцать братьев. Одиннадцать! Целая футбольная команда! Я их имена сначала записывала, запомнить не могла. А ведь у каждого еще есть жена и дети – по двое, по трое. А у детей уже есть свои дети. Сейчас я их всех знаю наизусть.

Когда пора знакомства с родственниками закончилась, Фернандо сказал мне: «Марина, вот дом, вот счет, вот больница, где ты будешь рожать. А я буду работать. Будем строить дом, ты всем будешь командовать: семьей, строительством, у меня на это не будет времени». Он повар, но когда приехал со мной в Португалию, ему пришлось сесть за баранку автомобиля и работать дальнобойщиком. Надо было зарабатывать деньги.

Я португальского языка не знала и сразу стала глухой и немой. Я всю жизнь была активная и общительная, а тут вдруг будто застыла. Я не понимала, о чем говорят вокруг меня, и тем более не могла ничего сказать сама. Я не знала, что мне делать, чем заняться в такой ситуации. И я начала вязать крючком! Довольно быстро научилась и стала делать это очень хорошо. Вязала салфеточки, чехлы на подушки, одеяла. И, сидя дома, общалась с детьми. Мои племянники мне очень помогли. Дети легко понимали меня, и я понимала их, самые простые их слова: «Дай, на, пойдем!» И с этим словарным запасом я начала потихоньку разговаривать с остальными. Родственники сначала смеялись, но подбадривали меня: «Давай, Марина! Не стесняйся, ничего страшного…»