Страница 5 из 7
Я жила у свекрови, пока мы дом строили, каждый день слышала португальский язык и сама разговаривала. Свекровь мне очень помогала до самой своей смерти. Она показывала ложку и называла ее по-португальски. Потом брала тарелку, другие самые нужные в быту предметы. Так я освоила язык. Когда уже была беременная, я могла сама с врачом объясняться. А сейчас я даже думаю по-португальски. В сравнении с русским португальский язык не сложный. Вот русский – сложный! Бедный Фернандо и его португальские друзья! Как же они в Волгограде мучились!
Они возвращаются
Сразу после приезда в Португалию в голове моей наступила тишина: «они» замолчали. Когда я перестала их видеть и слышать, обрадовалась: значит, я такая же, как все, – нормальная! Но «они» просто дали мне полгода передохнуть. А потом снова «ту-дум!» – гром и молния в голове. И еще больший наплыв информации. «Они» все время стояли рядом со мной. И я уже ничего с собой не могла поделать, чувствовала, что мне необходимо как-то использовать распиравшую меня энергию. Я «видела» проблемы своих новых родственников, могла, например, руками чужую головную боль убрать. Но не признавалась, что у меня есть особые способности, шутила, что у меня просто рука легкая. Я какое-то время это и от мужа скрывала, а потом призналась: «Федя, я „вижу!“» Я его так дома называю: не Фернандо, а Федя.
У него тогда мама умерла, и я «видела» ее везде. Он пригласил сестер посоветоваться. Они говорят: «А почему бы и нет? Пусть попробует». Тогда Фернандо меня спрашивает: «А что мама хочет?» Свекровь подошла ко мне и сказала: «Впусти меня, чтобы они поверили!» Я его маму в себя впустила, и она заговорила своим голосом, начала с ними общаться на своем языке, на португальском. И вот тогда они мне сказали: «Марина, работай!»
Я начала работать, принимать людей. Стала часто уходить из дома, потому что «мои» звали меня в лес. Там я набиралась знаний. «Они» мне многое показывали, тренировки проводили, если можно так сказать. Так я начала работать над собой, учиться.
При общении с духами не важно, на каком языке ты говоришь, мы общаемся на ментальном уровне. Там, на тонком уровне, я могу и француза, и немца понять, а они меня понимают. Потому что дух не разговаривает, а передает вибрацию, и я понимаю, что он хочет.
Сначала я своим новым родственникам помогала, потом родственникам родственников. Потом по цепочке, с помощью сарафанного радио пришли и другие. Я всегда старалась узнать что-то новое для себя, потому что меня никто никогда магии не учил, я не читала специальных книг, интернета у нас тогда не было. Я до всего доходила опытным путем. Я читала свою внутреннюю книгу. Духи говорили мне: «Расслабься и делай!» Я, как волчица, шла за своими инстинктами. Каждый день я работала, а люди ко мне шли и шли. Без всякой рекламы.
А потом настал страшный для меня момент, когда ко мне стали приходить за наведением порчи. В том числе на смерть. Сейчас я об этом могу говорить, но когда я с этим столкнулась впервые, мне стало по-настоящему страшно. Только представьте себе: к вам приходят и требуют, чтобы вы убили человека! Я отказывалась. Посетители уговаривали, размахивали передо мной пачками денег. Но я этого делать не хотела. Муж как-то не выдержал: «Ты что, дура? Возьми эти деньги и ничего не делай!» Я посмотрела ему в глаза и сказала: «Придут другие из темноты и сделают это за меня. А вина все равно ляжет на меня!» Почему-то я всегда знала это и боялась. И каждый раз приходили новые «заказчики». Сначала я просто не принимала такие «заказы», потому что боялась. А потом поняла, что это искушение будет повторяться, пока я не сделаю свой выбор. Я твердо решила, что никогда этим заниматься не буду, и меня «услышали».
Кроме португальских духов, ко мне приходили еще и все мои родственники: тетя Тамара, тетя Галя. Что интересно, их всегда приводила ко мне сестра Танюшка. Я поняла, что она – проводник для моей родни.
Потом я вдруг увидела Александра, двоюродного брата. Его дух пришел ко мне и говорит: «Мне так плохо! Мне сегодня сорок дней…» Я тут же маме позвонила, в четыре часа утра: «Сашка умер, сегодня сорок дней». Она не поверила: «Не может быть, он ведь в тюрьме! Мне бы из тюрьмы позвонили и сказали, потому что Тамара умерла, а я ее сестра, ближайшая родственница. Они обязательно должны мне сказать…» Я говорю ей: «Мама, ты ошибаешься! Я с ними общаюсь, я их вижу, а духи знают лучше, они не ошибаются…» Мама все равно не соглашается: «Я не буду свечи ставить, пока не будет доказательств!» Я ей в ответ: «Тогда собирайся и езжай в колонию!» И она поехала. Там ей сказали, что Саша умер от туберкулеза в последней стадии, а при такой болезни родственникам тело не выдают. Мама, конечно, возмутилась, что ее даже не известили, но… собралась и поехала в церковь.
Тогда мама поверила, что я «другая», что это у меня не шизофрения. Но позже призналась, что не на сто процентов поверила, а только на девяносто.
Святой захотела стать?
Я понимала, что когда делаю свою работу и вытаскиваю из человека сущности, то эти духи приходят через меня. Я стала исследовать себя, свой организм. Пыталась понять, почему во время ритуалов я начинаю дышать как-то по-другому – у меня в такие моменты включалось особое, внутреннее дыхание. Я стала записывать, как «это» со мной происходит, почему именно так. Пробовала дышать по-другому, задерживала дыхание. Но это необычное дыхание все равно включалось и включается до сих пор. Это происходит само собой.
Я бывала недовольна собой, когда у меня что-то не получалось, винила себя… Однако чаще получалось.
Но люди жестоки. Я стала замечать, что с моей дочерью что-то происходит. В глазах у нее была грусть. Оказалось, что в школе ее обзывают ведьминой дочкой. Меня не задевало, когда меня называли «брюша», «ведьма» по-португальски. Но зачем обижать мою дочь? Причем усердствовали в этом не дети, а их родители, которые сами же приходили и просили меня о помощи.
Я перевернула стол в своей комнате и сказала, что больше никого принимать не буду. Люди приходили по-прежнему, приносили детей, но я закрывала перед ними дверь. Это мне тяжело далось, со мной что-то творилось, я чахла на глазах. Как раненая волчица, я выла от жестокости людей, обидевших моего ребенка.
Тогда мои золовки, увидев, что я буквально умираю от душевной боли, стали искать людей с «даром», чтобы излечить меня саму. И тогда появился Пай Коту – отец Коту в переводе с португальского. Это был толстый мужичок с длинными седыми волосами и седой бородой. Чем-то он был похож на Деда Мороза. Я еще пошутила: «Пай Натал (то есть Дед Мороз) пришел!»
Не особо церемонясь, маг Пай Коту вправил мне мозги: «Что? Гордыня тебя заела? Думала, что люди добрые? А они жестокие и злые!» Он говорил со мной о том, в чем я себе никогда не призналась бы: «Может, ты святой захотела стать? А ты думаешь, святые не проходили через это? Даже Иисуса люди убили. А ты кто?» Я молчала, мне нечего было ему ответить. А он продолжал: «Тебе работать надо, ты без работы умрешь! Ты сожжешь себя. Это – часть тебя, этот дар у тебя внутри…»
Он пообещал, что будет меня «чистить», но перед этим я на него должна неделю поработать. И я ездила к нему, проезжая сорок километров в день. Уезжала утром, а приезжала домой в два часа ночи. Потом, после того как я под его присмотром отработала неделю, он меня «прокачал».
Своей работой на него я платила ему. Люди испокон веков платили магам, тем, у кого есть дар, за их труд, даже в древности. Потому что магия – это такая же работа, и как любая другая, она требует оплаты. Я принимаю людей, выясняю, в чем проблема, что с человеком не так, даю ему «волшебный пинок», после которого он возрождается к жизни. Я трачу свое время, свою энергию, я работаю. И человек получает то, на что рассчитывал. За такое обязательно нужно платить.
Мы с Пай Коту подолгу беседовали. «Марина, понимаешь, что от магии тебе не уйти, – говорил он мне. – Ты рожденная. Ты кельт, друид, связанный с природой. Такие, как ты, не записывают знания. Они хранятся в вашей голове. Ваша священная книга, ваша Библия находится внутри вас самих…»