Феромон

Но маленькую победу я всё же одержала: на нём галстук, что выбрала я.

Вчера, занося документы, я, конечно, не отказала себе в небольшой экскурсии по его шикарной квартире. У кровати на стойке для одежды висел тёмно-синий костюм, бережно упакованный в пакет из химчистки. Хант выбрал к нему идеально накрахмаленную бледно-лиловую рубашку. Но скучный синий галстук никуда не годился. И я взяла на себя смелость повесить другой: с коричневыми полосками в цвет его ботинок и всё теми же лиловыми нотками.

И Хант его надел. Правда, то, что на свою чашку кофе он посмотрел так равнодушно, словно каждый день пьёт кофе с зефиром, снова вывело его вперёд в нашем безмолвном состязании.

Два - один. В пользу Ханта.

Пока идёт их непринуждённая беседа, я успеваю просмотреть и прошлые документы Хиттона, и свежие, что уже распечатал и унёс в переговорную Хант. И обнаруживаю две интересные вещи: он явно тянет время, и он понятия не имеет, что именно задумала Ива. Зато это легко понимаю я.

Кое-как дожидаюсь конца встречи. И едва решительным шагом он возвращается в свой кабинет, тут же захожу следом.

- Эйвер, - это всё, что я успеваю сказать, остановленная его свирепым мутным взглядом крокодила-убийцы.

- Не помню, - шевелятся его челюсти, пока сфокусированный на мне деревянный взгляд остаётся неподвижным, - чтобы разрешал тебе входить в свой кабинет без спроса. Это раз. Называть меня по имени. Это два. Ну а про невыполнение своей работы мы ещё отдельно поговорим. Это три.

- Эйвер, я знаю, чего добивается Хиттон, - не обращая внимания на его угрозы, кладу на стол распечатки. - Это его третья сделка по слиянию за последние два года, и ему точно не нужен Роберт Картер в правлении. Нужны только его отели.

- Хочешь сказать, что это поглощение? - склоняется он над бумагами, тут же включаясь в суть.

- Картер уязвим, он выбрал неподходящую страну для строительства и не вернул вложенные деньги из-за напряжённой политической обстановки. И пока конфликт затягивается, он согласен на всё, даже прописать имя «Хиттон» на фасаде своих отелей, лишь бы сохранить их. А Хиттону, наоборот, не нужен балласт. Он оставит самые прибыльные, а остальные отели закроет.

По лицу Ханта ничего нельзя прочитать. Уверена, большую часть того, что я сказала, он знает, но проверить остальное у него просто не было времени. Ива явно сбивает его с толку. Действует так, как она никогда раньше не поступала: неожиданный звонок, внезапная встреча в холле «Блаженного Августина» с клиентом, хотя Хант ехал на свидание с самой Ивой. И вторая поспешная встреча в офисе после бурной ночи, пока Хант не опомнился.

- Я к Картеру, - отшвыривает он бумаги и порывисто встаёт. - И, кстати, - останавливается в дверях, не поворачиваясь, - красивое платье.

- Спасибо! Галстук тоже ничего, - выхожу я вслед за ним.

Хант этого не знает, но в глянцевом полотне стены на пару мгновений отражается его довольно ухмыляющаяся рожа. А потом он исчезает за поворотом к лифтам.

Пусть ухмыляется. Два - два. Это тёмно-бирюзовое платье я всё же выбрала не зря. И кофе с зефиром, уверена, ему тоже понравился.

Но к кофе, как кота к лотку, я его ещё приучу.

А сейчас, надеюсь, он сомкнёт челюсти покрепче на шее этой мелкой хищницы Ивы Уорд, и она оставит затею одержать верх над непобедимым Эйвером Хантом.

Или... он на ней наконец женится.

- Анна, - голос Моргана заставляет меня вздрогнуть. Второй раз за день меня застают врасплох.

- Да, Йорн, - разворачиваюсь на каблуках, скрещивая ноги.

- Ты очень помогла мне вчера, и я не могу устоять, чтобы не оказать тебе ответную услугу, - улыбается он, демонстрируя белоснежные, как ткань его рубашки, зубы.

- Я бы предпочла, чтобы великий Йорн Морган был мне должен, но любопытство не позволит мне отказаться, - киваю на его предложение проследовать в кабинет и внутренне сжимаюсь. Ох, не стоит обольщаться любезностью Йорна, как и его улыбкой.

Они с Эйвером так непохожи.

Как день и ночь. Как север и юг. Как театральные маски: комедия и трагедия.

Темноволосый мрачный строптивый Хант. И худощавый улыбчивый блондин Морган.

При всей своей внешней открытости и дружелюбии Морган хитрее и гибче. А несгибаемый Хант упрямее, вероломнее и жёстче. Когда они работают в паре, нетрудно догадаться, кто из них плохой полицейский, а кто хороший. Но проблема в том, что они никогда не работают вместе.

Есть клиенты Ханта, есть - Моргана. У каждого своя секретарша и подручные. Своя территория, сильные и слабые стороны, свои приёмы работы. А ещё Морган лет на десять старше и питает слабость к орхидеям, современному искусству и темнокожим женщинам. Хоть с этим мне ничего не грозит.

- Я тут навёл кое-какие справки, - пропуская меня в кабинет, Йорн красноречиво показывает глазами в сторону Клары, - и у меня совершенно случайно оказались два билета на премьеру в Оперу.

Жестом иллюзиониста он извлекает из кармана и протягивает два бумажных прямоугольника.

- Опера?! - поспешно пытаюсь превратить вопль ужаса в восторг.

- Соня Йончева в «Тоске», говорят, великолепна, - занимает Йорн место за столом. - Сопрано Тоски и тенор Каварадосси, что, как всегда, играют положительных героев, несомненно, хороши, но мне больше по душе злобный баритон Скапиа. А тебе?

- А я люблю музыку Пуччини, - кручу в руках билеты.

И да, я знаю о судьбе пылких влюблённых, рассказанной в бессмертном произведении, но это и пугает. Я не говорила о любви к опере Кларе, напрасно Йорн намекал на неё как на источник информации, потому что я терпеть не могу оперу, но зато точно знаю, кто любит - мой отец. А ещё Йорн достал билеты из кармана, а значит, привёл меня в свой кабинет не за этим.

- Благодарю, - прижимаю к груди подарок. - И для чего же я здесь на самом деле?

- Прикрой дверь.

К тому времени как я возвращаюсь, на столе ко мне лицом уже лежит серая папка. Серая, значит, согласно установленного в компании цветового кода, это личное дело. И судя по всему - моё.

13. Анна

- Ты же понимаешь, что я довольно хороший юрист, - склоняет голову Йорн. - А все хорошие юристы ценят своих клиентов и уж, конечно, владеют информацией не только о делах их компаний, но и о членах их семей.

Взгляд его водянистых глаз словно грустнеет, с пристрастием изучая моё лицо. Но отец не зря выложил кругленькую сумму за курс театрального мастерства - я держу морду кирпичом и рот на замке. Потому что и этот приём мне знаком: он ждёт, что, испугавшись разоблачения, я разболтаю больше, чем он на самом деле знает. Но я молчу и надеюсь: а вдруг пронесёт?

- Так и зачем ты здесь на самом деле, Анна Ривз? - держит меня его взгляд словно канатами, не позволяя пошевелиться. - Я ведь не перепутал? Ты не Анна Визе? Не Анна Дайсон?

Не пронесло. Увы, он не блефует. Он знает точно, кто я. И не врёт. Информацию он действительно получил из первых рук - от моего отца.

- Нет. Анна Ривз.

- Отлично, - показывает он рукой на стул. - Тогда я хочу знать правду.

- Это и есть правда, - присаживаюсь я на краешек. - Мне нужна была работа. И я её нашла.

- Говорят, полуправда хуже лжи. И ты пришла не за работой, а что-то собиралась сообщить мне. Я прекрасно видел, как ты топталась у двери. Так что ты хотела сообщить кроме того, где всю эту неделю обедает твой бывший муж?

- Это уже неважно, - помня угрозы Дайсона, не тороплюсь сообщать о его тёмных делишках, каким бы разочарованным сейчас не выглядел Йорн.

- Ошибаешься. Важно всё. И я не знаю, что за причины у тебя скрывать, кто ты на самом деле от Ханта, свято верю, что ты не хочешь это обратить ему во зло. Ведь так? Хотя этого напыщенного павиана и стоит немного проучить, - Морган улыбается, словно худшая часть разговора уже позади. На самом деле, уверена: он как раз подходит к ней вплотную. - Но у меня к тебе предложение. Я ничего не говорю Эйверу, раз уж ты так дорожишь своим инкогнито, но ты расскажешь мне всё, чем я могу надавить на твоего бывшего мужа.