Страница 37 из 41
Закончив аспирантуру, я остался работать на кафедре и стал вести семинары в группах, которым читал лекции Игорь Олегович. Он старался помогать мне, объяснял, какие вопросы мы должны разобрать со студентами, на каких аспектах изучаемого произведения нужно остановиться поподробнее. Так как до аспирантуры у меня не было опыта работы в вузе, советы старшего коллеги заметно облегчили мое вхождение в профессию. Во время сессии я помогал ему принимать экзамены у студентов. Он бывал достаточно суров со студентами, которые плохо подготовились. А тех, кто пытался, лихорадочно извиваясь, достать заветную шпаргалку из потайного места, окидывал таким взглядом, что даже у меня появлялось желание забраться под парту. Однако, если при ответе студент показывал, что он проявляет подлинный интерес к предмету и у него есть то, что обычно называют филологической культурой, Игорь Олегович оживал, активно включался в беседу, и по ее окончании студент уходил с оценкой «отлично» в зачетке, даже если на вопросы из экзаменационного билета он отвечал без особого блеска. Способные студенты всегда тянулись к Шайтанову, и для них он организовал спецсеминар, где обсуждались не только произведения зарубежной литературы, но и различные проблемы, имевшие отношение к отечественной литературе и критике. Немало студентов, которые посещали этот спецсеминар, впоследствии сами стали преподавателями вузов, литературоведами, критиками, журналистами.
Случались во время экзаменов и забавные ситуации. Однажды студент, чья очередь была отвечать, стал просить дать ему еще немного времени для подготовки. Игорь Олегович, не любивший подобное затягивание времени, добавил металла в голос. Студент жалобно заканючил: «Олег Иванович, ну хотя бы еще пару минут». Шайтанов смягчился: «Я не могу отказать, когда меня так называют». Я всегда поражался его необыкновенному чувству юмора и быстроте реакции. Он не относился к числу людей, которым нужная острота приходит только на лестнице или которые запасаются ими заранее. Он мгновенно оценивал ситуацию, видел ее комичную сторону и молниеносно наносил укол. Как-то на заседании кафедры, которая длилась необычайно долго и неизвестно было, когда она закончится, всеми овладело уныние. В какой-то момент в дверь заглянула молодая женщина и с тоской в голосе спросила: «Простите, а Чертов не здесь?» По ее измотанному виду было ясно, что она уже давно разыскивает Виктора Федоровича Чертова и после бесполезных расспросов людей в коридорах решилась обойти все аудитории в поисках нужного преподавателя. Игорь Олегович откликнулся сразу: «А может быть, Шайтанов сгодится?» Раздался дружный хохот, заулыбалась и девушка. Атмосфера сразу же стала менее тягостной.
Иногда после экзаменов мы отправлялись прогуляться. Добирались до Дома литераторов и заходили туда выпить кофе. Игорь Олегович проходил как член Союза писателей, где он числился критиком, а я проходил как его гость. Мы сидели в кафе и наслаждались ароматным напитком. В разгар перестройки с хорошим кофе в Москве случались проблемы, но в Доме литераторов он был великолепным. Мимо сновали узнаваемые личности: телевизионщики, журналисты, актеры, и порой возникали даже писатели. Некоторые из них кивали головой Игорю Олеговичу, некоторые подходили и заводили разговор.
А иногда целью нашего путешествия был книжный магазин на Кузнецком мосту, который назывался «Лавка писателя». В этом магазине было два отдела: один для простых смертных, а во второй пускали опять же только членов Союза писателей, и выбор там был несравненно богаче. Игорь Олегович скрывался за дверью, ведущей в заветный отдел, а я оставался с простыми смертными. Спустя какое-то время он возвращался с охапкой книг в руках, а затем делился частью своих трофеев. Это было очень щедро с его стороны. С хорошими книгами было в это время не менее трудно, чем с хорошим кофе. Однажды я простоял три с половиной часа в очереди в Доме книги на Новом Арбате, чтобы купить «Божественную комедию» Данте. Когда Шайтанов пригласил меня в гости, я был поражен количеством книг в его доме. Уже в прихожей я увидел полки с книгами, в кабинете стояли высокие стеллажи, в других комнатах я также заметил книжные шкафы. Игорь Олегович с гордостью доставал с книжных полок редкие экземпляры, в основном это были первые издания советских писателей в 1920–1930-е годы. Охотно рассказывал об интересных книгах зарубежных издательств и даже разрешал мне какие-то книги взять с собой, если они нужны мне были для работы над диссертацией или новой статьей.
Приглашал Игорь Олегович меня к себе и на дачу, которая находилась в направлении Ярославской железной дороги, – тихий дачный поселок в окружении сосен и елей. Такая мирная атмосфера располагала к спокойным и долгим разговорам, а однажды мне даже довелось принять посильное участие в ремонте веранды на даче Шайтановых. Приехав очередной раз в гости, я обнаружил Игоря Олеговича и его жену Ольгу Владиславовну перед невысоким сухоньким стариком, который, устремив взгляд в потолок веранды, отпускал какие-то едкие комментарии. Спустя какое-то время я понял, что комментарии относятся к пожеланиям заказчиков сделать что-то такое с потолком веранды. Позднее я узнал, что повышенная раздраженность при работе – обычное состояние Сергея Сергеевича (вроде так его звали, хотя могу и ошибаться). В дачном поселке было достаточно профессоров и других авторитетных личностей, но Сергей Сергеевич – мастер с золотыми руками – был один, и он не упускал возможности дать окружающим почувствовать это. Через несколько недель я вновь увидел потолок веранды и убедился, что Сергей Сергеевич действительно мастер от бога. Но это было позже, а пока он загнал нас с Игорем Олеговичем на крышу, где что-то нужно было приколотить. Мы с готовностью ухватились за возможность убраться с глаз ворчливого мастера, а он остался с Ольгой Владиславовной, продолжая высказывать нелестное мнение по поводу фантазий дачников, ничего не смыслящих в столярном деле.
На крыше было хорошо, голоса мастера почти не было слышно, мы пытались забить гвозди и разговаривали на самые разные темы. Игорь Олегович рассказывал о Вологде, где прошли его детство и юность, о студенческих годах, о недавнем набеге на расположенную неподалеку базу стройматериалов. Он так поразил работников базы своей речью, что они решили, что он секретный проверяющий, посланный к ним из самых высших эшелонов власти, и покорно повытаскивали для него из своих тайников дефицитные стройматериалы.
Игорь Олегович всегда умел производить впечатление на людей самой разной образованности и социального положения. Обычно после заседания кафедры мы, молодые преподаватели, вместе направлялись к метро, обсуждая какие-то вопросы, связанные с работой или с тем, что происходило в стране. Очень часто к нам присоединялся и Игорь Олегович. Однажды за нашей компанией увязался бойкий молодой человек. Таких людей в начале перестройки появилось немало. Они искренне верили, что наступающие времена позволят им в одночасье разбогатеть, – главное проявить побольше напора и энергии. Молодой человек оживленно что-то рассказывал о своей фирме. Чем занималась фирма, мы так и не поняли, но главная мысль заключалась в том, что дельные идеи могут приносить большие деньги. Он даже привел в пример уборщицу, которая работала на фирме и в какой-то момент сумела нетривиально взглянуть на ситуацию, дать дельный совет, чем и принесла фирме колоссальный доход. Что это была за ситуация и какой совет дала уборщица, осталось без пояснений. Мы посмеивались и отпускали в адрес молодого человека ироничные комментарии. Перед входом в метро наш спутник решил покинуть нас, но на прощание он окинул всех взглядом и остановил его на Игоре Олеговиче. «А вот вас, мужчина, – заметил молодой человек, – мы бы взяли к себе на работу. Подумайте». Чем Шайтанов привлек внимание начинающего капиталиста, было неясно. За всю дорогу он вроде бы не высказывал никаких гениальных идей – вроде той, что прославила уборщицу и озолотила фирму.
В компании с Игорем Олеговичем всегда было легко и весело. Нина Павловна Михальская, будучи хлебосольной хозяйкой, любила собирать у себя дома членов кафедры по самым разным поводам. Игорь Олегович неизменно присутствовал на таких собраниях, и именно он определял атмосферу застолья. Он рассказывал о том, что происходило на тот момент в литературе, обсуждал последние политические события, пересказывал забавные истории, которые случились с ним или его знакомыми, или свежие анекдоты. Всегда это было весело и остроумно. Вместе с тем происходящее за столом не превращалось в «театр одного актера». Игорь Олегович не подавлял присутствующих, а, напротив, пробуждал желание включиться в разговор, рассказать свою историю, вспомнить похожий анекдот. Все, кому довелось побывать на этих встречах, до сих пор с ностальгией вспоминают о них.