Страница 51 из 55
Нынче состыковка мнений, поиск компромиссов занимали огромную прорву времени. Обсудить, договориться и принять решение было куда сложнее, чем исполнить его. Таковы изъяны демократии.
Волевое решение одного человека облегчало процесс управления. Вот только человек, принимающий решения единолично, мог принимать их в свою пользу, а не на благо всех. Он мог ошибиться. На него могло дурно повлиять ближнее окружение. Так что было меньшим злом - демократия с ее громоздким многословием или единоличное правление, зависящее от характера и души правителя?
По настоянию Нолгара много дебатов было посвящено положению хевья в Лударе. Совет никак не мог решить, дать им больше привилегий в обществе ксаранди или наоборот, отнять имеющиеся. После жестокого налета на дом Лимара хевья считали кровожадной, агрессивной, неразвитой расой. Доверие и симпатия к ним уменьшились.
Нолгар настаивал, что притеснять аборигенов нельзя. Это их мир, и ксаранди несут долю ответственности за то, что сломали их образ жизни своим появлением. Он добился того, что сохранилось равенство талантливых магов и право на магическое обучение, независимо от расы.
Еще было принято решение допустить хевья к обработке драгоценных металлов, позволить им основывать собственные товарищества - цеха, - чтобы усовершенствовать процесс обработке. Предложение дать им места в Совете Лудара было отклонено большинством.
Глобальные политические мысли проносились в голове Морани, пряча от нее иные - тревожные, болезненные. Мысли, которые всколыхнул разговор с Лесс на берегу озера. "Поговори с ним!" - настаивала девушка-хевья, такая же упрямая как ее муж. Поговорить... Ей легко советовать. Прямолинейной, бедовой, непривязанной ни к кому и ни к чему. В Лударе не было никого, кем Лесс дорожила, кого боялась потерять.
Морани всегда предпочитала воробья в руках, дружбу с Нолгаром, элевтерии в небесах - его возможной любви. Слишком невероятным казался такой исход. Если бы она могла заинтересовать Нолгара как женщина, это давно случилось бы за долгие годы их знакомства и совместной работы.
Рискни она сейчас, последуй совету Лесс, признайся в любви - что он сделает? Оттолкнет ее окончательно, станет чужим и холодным? Посочувствует, ласково скажет, что дорожит ее дружбой, но ответить на чувства не может? Второй вариант не такой страшный, зато унизительный. Выносить сочувствие, снисхождение возлюбленного, не способного ответить на ее любовь, Морани не хотела.
Так что ей делать? Ничего - привычный ответ. Оставить все как есть. Не рисковать, не ставить под удар нынешние отношения с Нолгаром - теплые, безопасные, ни к чему не обязывающие.
Внутри что-то запротестовало: и так на всю жизнь?! Остаться пустоцветом, до конца своих дней пребывать в безответной любви, не знать больше мужской ласки, не иметь семейного счастья, не родить и не вырастить ребенка?!
Протестующий голос чем-то походил на голос Лесс, но принадлежал самой Морани. Она попыталась было заглушить его, но он поднимался все громче и громче. Поговори с ним! Если откажет - тем лучше. Переплачешь, перестрадаешь, а потом смиришься и попытаешься устроить свою жизнь. Найти мужчину, для кого будешь желанна. Кто захочет жениться и ввести в семью, подарить ребенка.
Признаться... нарушить привычное состояние вещей, безопасную дружбу с Нолгаром, стабильность и неизменность своей жизни... Иногда на грани сознания Морани проскакивало, что ее безответная любовь - лишь повод ничего не менять самой. Не прилагать усилий, чтобы впустить в жизнь новизну. Не менять статуса, сложившихся отношений, не подстраиваться под человека, с которым создавать семью.
Но если бы все это предложил ей Нолгар - без колебаний бросила бы все привычное, приняла бы любые изменения, которые он привнес бы в ее жизнь. Так как быть? Рисковать или бездействовать? Открыться любым переменам - и неважно, принесут они горечь или блаженство?
Женщина невесело усмехнулась, вспомнив слова Владыки Фросаха на площади. Однообразный уклад. Однообразная жизнь, мысли, чувства. Большинство людей таковы, что хевья, что ксаранди. Лишь единицы способны нести перемены. Такие, как мерзавец и интриган Тибальд. Потому Владыка и уберег его от казни, да еще наделил властью элата.
Такой же была Лесс. Сама не замечая, она порождала вокруг себя перемены. Своей несгибаемостью и прямотой, своей непосредственностью. Она заронила зерно сомнений в душу Морани. И теперь бывшая жрица каждый день размышляла, как ей быть со своей жизнью. Что выбрать - отчаянный риск или безнадежную, привычную стабильность.
Размышления прервал резкий, стремительный стук в дверь. И голос, такой родной, такой тревожащий:
- Мора? Ты дома? Мне нужно поговорить.
Сердце ухнуло в пятки. Морани застыла как вкопанная, а потом, резко опомнившись, метнулась открыть дверь.
Таким Нолгара она еще не видела. Всклокоченные волосы, безумный взгляд покрасневших глаз. Если бы она знала его хуже, подумала бы, что он плакал.
- Нол? Проходи. Что случилось?!
Он уставился на женщину странным взглядом. Словно видел ее впервые. Зачем так смотреть на ту, кого знаешь долгие годы? Кого считаешь давним другом?
Опомнившись, Нолгар заговорил:
- Борас привел некроманта. Того, что исполнил ритуал над Дейрани по моей просьбе. Мора, я... Он сказал... некромант, что я навредил ей. Навредил душе. Ограничил ее Путь в посмертии. И за это она возненавидела меня навеки. Никогда не сможет полюбить. Никогда не вспомнит былые чувства и не ответит на мои. А я... у меня не будет этих чувств. Лесс не Дейрани. Они - одна душа... Но человеческая любовь - не любовь души к душе. Все по-другому. Все не так. Я не должен был жениться на ней.
- Ох, Нол... - только и смогла прошептать Морани. - Мне так жаль...
- Мора, ты... Почему ты живешь одна? Все эти годы вокруг тебя столько достойных мужчин. А ты одна. Я никогда не спрашивал. Никогда не смотрел на тебя по-настоящему, не интересовался, как ты живешь. Что у тебя на душе.
Сердце пропустило удар. Зачем эти вопросы?!
- Нол, я... Я не знаю, что сказать. Так складывается.
Лицо женщины, сперва мертвенно бледное, наливалось стыдливым пунцом. Морани не понимала, чего он хочет. Зачем ее спрашивает. Такие вопросы от выдержанного, тактичного друга были невероятны.
Она не допускала и мысли, будто за ними может стоять что-то помимо дружеского участия. Он просто пожалел ее? Оставшись один, с разбитыми надеждами на счастье с возродившейся возлюбленной, задался вопросом - как другие люди живут одни, без супруга и возлюбленного?..
Но взгляд Нолгара становился все пристальнее. Словно уже видел то, что Морани тщетно пыталась утаить от него. Медленно проговорил:
- Она была права... А я был слеп. Слеп и глух. Ты любишь меня, Мора. Ты одна, потому что ждала меня все эти годы. Так?
Вот теперь сердце заколотилось в бешеном ритме. Он сказал это сам, первым! Что же теперь делать?! Отрицать, упираться? Отречься от правды и упустить шанс на счастье?
Морани подняла голову, взглянула в глаза мужчины, которого любила всю жизнь.
- Это правда, Нол. Я люблю тебя. Но не ждала. Я видела, как ты предан памяти Дейрани. Никогда не надеялась, что ты откажешься от нее ради меня. Что я смогу значить для тебя то же, что она. Потому просто была рядом. Не надеялась и не ждала. Не жду, не требую и сейчас. Ты ничем не обязан мне за мои чувства. Я сама за них отвечаю.
Нолгар расхохотался, и смех его напоминал клекот раненого кондора.
- Мора... Милая моя девочка... Как мы с тобой похожи. Оба подарили свою любовь призракам... Тем, кто не хотел нас и не мог ответить на наши чувства. Прости. Сейчас я понимаю, как ты страдала из-за меня. Сколько боли я причинил тебе, сам того не ведая. Прости, если можешь... друг, хотел бы я сказать. Но уже не знаю, имею ли право назвать тебя так.
- Нол, ничего не изменилось! - воскликнула женщина дрожащим голосом. Нолгар пугал ее. Странное выражение лица, странные нотки в голосе... Будто он терял рассудок. Неужели она теряет его?.. Его дружбу, его надежную близость?.. - Нол... Ты ни в чем не виноват. Ничего не сделал, чтобы... спровоцировать меня. Ты всегда держался достойно... как друг. Я не виню тебя ни за что.