Амиру

- Соня…

Она бы узнала этот голос из тысячи голосов. Она бы узнала это дыхание из миллиона дыханий. Она бы узнала это молчание из миллиарда молчаний.

- Соня… это не мой номер… мамин…

- Не бойся, я не стану звонить, - голос холодный, строгий, пустой. - Что ты хотел?

- Ээммм, что там у вас не работает?

- Не знаю, - в сторону: – Лида, поговори, это мой давний знакомый, разберись там… У бабушки… Что у неё не работает.

Курица в духовке – отлично. Позитивная музыка – отлично. Удобная одежда – отлично.

Убейте меня - быстро.

Шаг в ванную комнату. Быстрый взгляд в зеркало. Смех. Смех переходит в истерику. Истерика в слезы.

Ну, конечно, конечно! Соня бьётся лбом в собственный коленки. Ко-не-ч-но! Увидеть своего любовника после стольких лет, и вуаля. Вуаля! На тебе футболка с логотипом «Роллинг Стоунз» и заячьи уши! Заячьи уши, блядь!

Соня не может дышать. Соня захлебывается в слезах. Комок, стоявший всё это время где-то в районе солнечного сплетения, вырывается из горла с диким, не Сониным криком.

Макс прибегает сразу, мама бежит со стаканом воды, испуганные глаза Лиды…

- Солнышко, где болит? Что? Давай пожалею… Давай… Ну тише, тише, зайчик, тише…

Заячьи уши, блядь!

Заячьи уши летят через коридор.

- Давай. Иди сюда. У сороки боли…

Соня утыкается в шею Макса, хватается за эту шею. Сильно. Соне страшно. У Сони рак.

Амир

Она вычеркнула меня из собственной жизни. Просто. Удалила. Отформатировала.

Не дав мне право на выбор. Избавив меня от выбора не в её пользу.

Девочка, смотревшая «небо выше», девочка, прыгнувшая в овраг с крапивой, отправила меня в небытие своей жизни, оборвав все возможные связи.

Эти годы. Годы.

Я не пытался её найти. Сегодня первый раз я набираю её имя.

Фотографий нет. Зато есть фотографии, где отмечена Софья. Софья… Теперь Софья.

Соня держит рыжего пса за уши, показывая язык фотографу.

Соня в длинном платье. Синем.

Соня в узкой юбке. Хлястик на туфлях, тонкая щиколотка. Чья-то рука на талии. Слишком близко.

Сонина рука с бокалом. Тонкое запястье. Тяжелый браслет.

Соня сидит на камне. В скальниках, с веревкой в руках. На фоне неба. Увидела ли ты своё «небо ближе», девочка?

Я думаю о Соне… Я схожу с ума по Соне… Годы.

Соня

У Сони нашли рак. Как водится, случайно. Как и положено, абсолютно неожиданно. Есть ли на свете человек, у которого находят рак ожидаемо.

Бич современности. Плохая экология. Рак молодеет. С раком успешно борются.

- Нужно бороться.

- Нужно надеяться.

- Нужно верить.

- Нужен оптимизм.

Пустые постулаты онкологии.

Что действительно нужно – это компетенция врача, необходимые препараты, вовремя проведенные процедуры, нужна удача. Везение.

Кому-то везет. Кому-то нет. Просто год не его.

Соня не могла бороться. «Экая глупость», - думала Соня, - «бороться… как бороться… чем? Светящимся мечом Джедая….»

Соня не могла верить. И надеяться тоже.

Все, что могла Соня, – держать свой страх за горло. Все, что могла Соня, – застыть. Все, что могла Соня, – не показывать страха.

Все, что могла Соня, – улыбаться.

В больницах тихая, размеренная жизнь. В больницах длинные коридоры, поэтому умирающие видят свет в конце туннеля – они привыкают к коридорам. В больницах стерильные врачи, в стерильных халатах, со стерильными улыбками.

Человек - такая зверушка, которая привыкает ко всему. Адаптируется.

Привыкает к боли. Привыкает к страху. Привыкает к стерильности. К тошноте по утрам. К слабости. К коридорам. К выпавшим волосам...

У Сони осложнение, такое случается. Её увозят в длинный коридор прямо из дома.

«Без гарантий». «Ей не понадобятся тапочки, женщина»

Соня не видела никакого света… Соня видела белый потолок с яркими лампами, Соня видела разбившуюся о кафель банку с физраствором. Громко. Потом не видела ничего. Даже темноту.

У Сони положительная динамика. Врачи настроены оптимистично. Соне везет.

В одну из невероятно долгих ночей, когда Соня не спала, когда её тошнило, а стены сливались в серую массу, позвонил Амир.

Он узнал.

Ничего удивительно в век социальных сетей и скайпа.

Соне не удивилась…

Соня устала удивляться. Бояться. Улыбаться. Болеть. Не плакать.

Когда-то боль вырвалась криком, вырвалась вместе с заячьими ушами и покатилась по коридору Сониной квартиры. С тех пор Соня не плакала. Ни разу.