Страница 6 из 192
– Ты не орк, – услышала я уверенное. – Ты – метаморф!
Вот и спалилась. Так быстро. Не совсем, конечно, но расу свою выдала. Всё же, какой догадливый мне попался дракон. Я вздохнула, закончила смазывать рану, которую два дня назад старательно зашивала, даже до конца не веря, что этот мужчина выживет, и взялась за бинт.
– Да, метаморф, – подняла глаза на внимательно рассматривающего меня мужчину, дёрнула плечом. – Это что-то меняет?
– Нет, – немного подумав, покачал головой дракон. – Но объясняет многое.
Испытывая облегчение от того, что можно больше не скрывать свои возможности, я изменила обе руки и начала накладывать повязку. Облик орка давал кучу преимуществ, самым главным из которых была безопасность, но были и неудобства. Например, приходилось много есть, чтобы поддерживать эту махину. И разные мелкие действия не получались. Зашить эту рану я бы руками орка точно не смогла бы. Хорошо, что я могу трансформировать тело по своему желанию.
Правда, этим-то я себя и выдала.
– Так, нога готова, давай, голову посмотрю.
Голова заживала хорошо, мазь матушки Руби не подвела. Когда-то Руби смазывала ею мои разбитые коленки и царапины, оставленные котёнком, теперь эта же мазь помогает вылечить дракона. Снова щедро смазав рану, а заодно и ссадины на лице, и наложив свежую повязку, я полюбовалась на дело рук своих, аккуратно уложила мужчину обратно на плащ и отправилась к костру, проверить, не подгорел ли наш ужин.
– Почему именно орк? – первое, что спросил Вэйланд после долгого молчания, во время которого мы расправились с кроликами – он с одним, варёным, я с тремя, жаренными.
– Самый безопасный облик. Даже разбойники не решаются связываться.
– Пожалуй, – согласился дракон. – То, что произошло два дня назад, очень наглядно это подтвердило.
Да, тот день я теперь надолго запомню. А ведь не планировала вмешиваться. Просто когда услышала крик – решила посмотреть, нет ли для меня самой опасности. А потом – словно какое-то помутнение. Обжигающая ярость. Дубина в моей руке, крушащая чужие черепа, словно перезревшие тыквы. Ни жалости тогда, ни раскаяния сейчас.
Руби говорила, что принимая чей-то облик, мы можем перенять так же его способности, а ещё, в нагрузку – некоторые черты личности. Или не совсем личности, просто нечто, что свойственно тому виду.
Я это заметила давно, ещё когда стала обращаться в волка, чтобы охотиться. Кроме быстрых лап и острого нюха, я получала ещё и несвойственный мне азарт погони и жажду крови. Но в целом, я оставалась собой. Мои мысли, мой разум. Я себя не теряла, просто получала некое дополнение, чаще полезное.
Так и два дня назад. Прежде, путешествуя орком больше месяца, я ничего необычного не чувствовала. Да, сила, да, неутомимость. Прожорливость – куда ж без этого. Но это всё относилось к телу. Каких-то изменений в чувствах и разуме я не замечала. Но когда увидела, как разбойники – а эту братию я люто ненавидела с тех самых пор, когда сама едва не погибла в грязных лапах им подобных, – не просто грабят и даже убивают – они пытают! Вот тогда и сорвалась.
Очнулась уже среди валяющихся на земле трупов, держа за горло главаря. Одно слово проникло в мой, затуманенный яростью разум.
Дракон.
Меня всегда завораживали эти прекрасные, сказочные существа. С детства я старалась узнать о них всё, что возможно. Собирала сказки, легенды, замучила расспросами учителя расоведения. И когда сбежала из дома и могла пойти куда угодно – ноги сами понесли меня в сторону Хрустальных гор.
И теперь, из бессвязной речи перепуганного до полусмерти человека, я вдруг узнала, что дракон – здесь, совсем рядом. Это помешало моей руке сразу сжаться на горле разбойника.
Он умолял сохранить ему жизнь, готов был отдать за это самую большую свою драгоценность – кровь дракона. Идиот даже не понимал, что настоящую ценность имеет лишь кровь настоящего дракона, крылатого, причём отданная добровольно. А кровь несчастного, что они убили, ничем не отличалась от крови любого человека. Впрочем, откуда ему знать, сомневаюсь, что это убожество когда-либо училось в школе.
Мне стало безумно жалко сказочное существо, чья жизнь так нелепо оборвалась. Но как этим оборванцам удалось захватить того, кто считался неуязвимым и благодаря своей способности превращаться в огромную крылатую ящерицу, и магии, которой обладали все драконы даже в человеческом виде? Очень сильной магии, человеческим магам до такого уровня – как до звезды. Поэтому, решив повременить с уничтожением этой мрази, я задала ему вопрос.
Тогда-то и узнала об ошейнике. И о том странном незнакомце, что нанял разбойников похитить, увезти как можно дальше в лес и убить дракона. Вызнав всё, что возможно, я без колебаний свернула рассказчику шею, а потом решила похоронить несчастного. Но когда снимала тело с ветки, услышала тихий стон.
Дракон был ещё жив!
Мысленно ругая себя, что сразу не проверила его, а потратила время на расспросы, кинулась на помощь. Спасибо урокам Руби и её матушки, кровь я остановила быстро, и рану зашила – впервые в жизни, но хотя бы знала, что нужно делать, – и голову перевязала, и остальные ушибы и ссадины смазала. Собранные Руби мне в дорогу снадобья очень пригодились, не зря я их с собой всё это время таскала, и именно их спасла, вырвавшись из лап тех, первых разбойников, потеряв остальное своё имущество.