Страница 21 из 23
В донесении Марии Мелентьевой сообщалось, что в финских газетах «Свободная Карелия», «Раннее утро», «Маленький вестник» писали, что в СССР люди умирают от голода, Ленинград взят, через две недели возьмут Москву. Финская администрация открыла школу на финском языке с преподаванием Закона Божьего, который преподавали финские попы в военных мундирах и с оружием. В школе дети подвергались телесным наказаниям: за малейшие проступки их избивали, били линейками по рукам и ушам, ставили на колени. В ряде мест финны пытались крестить детей, но встретили недовольство местного карельского населения. Учителей из этнических карел и вепсов насильно собирали и направляли на курсы переподготовки, в том числе в Финляндию. Мария Мелентьева отмечала, что молодежь Шелтозера, которой осталось очень мало, в большинстве своем ожидала прихода Красной Армии (РГАСПИ. Ф. М-1. Оп. 53. Д. 186. Л. 165–173; Д. 187. Л. 65–71).
При возвращении с задания Анна Лисицына погибла. В тексте донесения Марии Мелентьевой этот эпизод звучит буднично: «<…> в 6 утра вышли на реку Свирь, где прождали до 12 ночи. В 24.00, построив плот, начали переправу, но плот разбило течением и мы вынуждены были вернуться на правый берег р. Свирь. Решили форсировать реку вплавь. При переправе Лисицына Анна Михайловна утонула. Мелентьева переплыла на левый берег р. Свирь, добралась в расположение части 276, откуда была доставлена в штаб 7 армии» (там же. Д. 186. Л. 173). За этими сухими строками оперативного донесения стоит эпизод героического самопожертвования 20-летней вепсской девушки Анны Лисицыной ценой своей собственной жизни ради того, чтобы ее боевая подруга доставила важную информацию и документы: группа возвращалась из родного села Анны Лисицыной, ее мать и родня отдали свои документы (финские паспорта, пропуска на право передвижения по территории района, продовольственные карточки, обрекая себя на голодное существование), они согласились помогать подпольщикам[3]. Документы, выданные финской оккупационной властью, были необходимы для изготовления аналогов и использования их в работе в тылу врага. 18-летняя Мария Мелентьева с трудом добралась до берега. Пять суток без одежды и обуви, без пищи ей пришлось бродить по лесам и болотам. Окоченевшая, исцарапанная колючками и изъеденная комарами, на шестые сутки она вышла к своим. По отчету партийного руководителя Карелии Г.Н. Куприянова, Мелентьева «доложила ЦК КП(б) о выполнении боевого задания» (РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 121. Д. 292. Л. 35). Однако партийное руководство к этому не имело никакого отношения. За выполнение данного задания 2 сентября 1942 г. Ю.В. Андропов направил ходатайство о награждении М. Мелентьевой и А. Лисицыной государственными наградами. 11 октября приказом командования Карельского фронта Мария Мелентьева и Анна Лисицына (посмертно) были награждены орденами Красной Звезды.
Итогом подготовительного этапа в организации подпольной работы стало создание подпольных райкомов комсомола во всех оккупированных районах. Для обеспечения их деятельности формировались боевые дружины (3–5 человек). Задача дружин заключалась в проведении боевых действий диверсионного характера. В числе первых была создана такая группа в Шелтозерском районе в августе 1942 г. В ее состав входили финны Э. Аалто (командир) и И. Кайнулайнен, карел И. Тукачев. Группе было поручено проведение активных действий по уничтожению предателей. В частности, группа побывала в родном селе А. Лисицыной Житноручей (РГАСПИ. Ф. М-1. Оп. 53. Д. 187. Л. 15; НА РК.Ф. 2730. Оп. 1. Д. 72. Л. 2). Осенью 1942 г. оформилась Калевальская боевая дружина ЦК ЛКСМ (командир карел Михаил Филатов).
Переход к новому этапу подпольной деятельности в тылу противника был связан с выделением ЦК ВЛКСМ дополнительных целевых финансовых и материально-технических средств для ее обеспечения. В августе 1942 г. Ю.В. Андропов представил в ЦК ВЛКСМ смету расходов ЦК ЛКСМ КФССР, связанных с выполнением заданий в тылу противника. В нее включались затраты на следующие мероприятия: обучение секретарей подпольных райкомов на случай оккупации прифронтовых районов (6 человек), содержание ходоков – связных при ЦК ЛКСМ (зарплата для 6 человек), подготовка подпольщиков (5 человек), обмундирование для ходоков (21 человек), питание ходоков (21 человек, включая боевые дружины), передвижение, ночлег ходоков (6 человек, боевые дружины – 15 человек). Общая смета расходов составляла 105 925 руб. Решением секретариата ЦК ВЛКСМ смета была одобрена и утверждена (РГАСПИ. Ф. М-1. Оп. 53. Д. 6. Л. 15 а, 30). Выделение целевых финансовых средств позволяло направлять деньги близким и родственникам подпольщиков во время их командировок в тыл противника. Об этом свидетельствуют письма, полученные в ЦК комсомола республики.
19 октября 1942 г. был получен запрос с фронта от красноармейца Х.Е. Дудкова по поводу его дочери: «С 23 июля от нее нет писем. Жена пишет, что получила от нее 10 тысяч рублей, но адрес не указан». В ответном послании сообщалось: «Дудкова Дарья Харитоновна находится в длительной командировке. По прибытии известим» (цит. по: Шлейкин, 2014: 82). 26 ноября 1942 г. письмо с подписью Андропова было отправлено в Ленинград И.С. Тулину, мужу Татьяны Щербаковой, секретарю подпольного Шелтозерского райкома комсомола. Ответ содержал обычную формулировку военного времени: «Тов. Щербакова находится в длительной командировке. По прибытии известим» (там же: 83). Пришел запрос Андропову от жены Николая Бределева: «Последнее сообщение о его существовании я получила 8 августа 1942 года. Теперь же четвертый месяц не знаю о нем ничего <…> Деньги, посылаемые Вами, я получаю регулярно, за что Вас сердечно благодарю. П. Белова. Вологодская область». 3 декабря дан ответ с подписью Андропова: «Н.А. Бределев находится в длительной командировке» (там же). Подпольщик погиб при выполнении задания в январе 1943 г. 10 декабря 1942 г. поступил запрос от жены В.М. Новожилова, направленного в мае 1942 г. в партизанский отряд. Ответ: «ЦК ЛКСМ сообщает, что тов. Новожилов находится в длительной командировке. Он жив и здоров. При возвращении сообщим Вам. Андропов» (там же).
В октябре 1942 г. Ю.В. Андропов направил зав. спецотделом О.А. Сысоевой заявку на выделение 11 видов вооружения и снаряжения для проведения спецработы в тылу врага: автоматов – 20 штук, пистолетов – 10, раций – 1, часов отечественных – 5, фонарей электрических – 50, зажигалок – 50, сапог и валенок – 40 пар, ватных фуфаек и брюк – 40 пар, плащ-палаток – 10, финских ножей – 30 штук, сухой спирт. Как свидетельствуют документы, по заявкам получали далеко не все, что запрашивали: автоматов по данному перечню было выделено всего 3, часов отечественных – 2, не получили ни одного пистолета, фонарей электрических и зажигалок также не дали вообще (РГАСПИ. Ф. М-1. Оп. 53. Д. 187. Л. 93). Отдельные виды вооружения и снаряжения выделялись благодаря непосредственной поддержке и помощи заведующего военным отделом ЦК ВЛКСМ Д.В. Постникова, в том числе за счет средств Красной Армии. 4 марта 1942 г. Постников сообщил Андропову: в Разведуправлении Генштаба добыл две рации и запас питания к ним, часы, у десантников получил фонари и компасы. Он написал: «Фонари вам в подарок. Распределяй сам, но только не начальству. Дай партизанам <…>» (цит. по: Шлейкин, 2014: 69).
Переход к новому этапу подпольной работы в тылу врага был связан с организацией специальной подготовки комсомольских работников в составе отдельных специализированных групп. При спецшколе ЦК КП(б) в Беломорске 20 марта 1942 г. было создано комсомольское отделение. Целью определялась 3-месячная подготовка кадров «коренной национальности» (карел и финнов) (РГАСПИ. Ф. М-1. Оп. 14. Д. 52, 56). В конце 1942 г. в спецгруппе комсомольских подпольщиков обучалось 18 человек. Андропов постоянно контролировал процесс подготовки, присутствовал на занятиях. Тематический план спецподготовки включал практику работы в условиях подполья (20 часов лекций и 20 часов семинаров – всего 40 часов), изучение конспирации, легализации, составление легенды – 10 часов лекций, ознакомление с разведывательной работой – 6 часов лекций, с методами работы финской контрразведки – 12 часов лекций. Почти половина занятий отводилась истории ВКП(б) на финском языке – 50 часов лекций, а также истории революционного движения в Финляндии – 4 часа. Данное условие не обсуждалось: темплан спецподготовки утверждался первым секретарем ЦК КП(б) КФССР Куприяновым Г.Н. (РГАСПИ. Ф. М-1. Оп. 53. Д. 186. Л. 135–136).
3
На явочную квартиру матери Анны Лисицыной в Житноручей позднее направлялась подпольщица Ульяна Догоняева (позывной Кэрту), разведчики.