Страница 82 из 105
Барбре с Аделаидой затаились под дверью, нерешительно переглядываясь.
— Кого бы это принесло? — служанка, шепотом. Адель прижала палец к губам.
В дверь заколотили так, что, казалось, она вот-вот вылетит из петель.
— Кто там?! — пискнула Барбре, на всякий случай отступая подальше от порога.
Аделаида побежала на кухню, схватила там большой нож, который Барбре использовала при разделке мяса, застыла у окна. Маленькое, но протиснуться можно. Только позвать служанку, не бросать же ее тут одну...
Щелкнул замок. Адель затаила дыхание.
— Господин? — визгливым с перепугу голосом осведомилась Барбре.
Сжимая нож в одной руке и нательный крестик в другой, Аделаида рискнула высунуться в прихожую.
Барбре вжалась в стену, подняв подсвечник. Нависший над ней высокий человек в черном плаще медленно обернулся, снял шляпу, с широких полей во все стороны полетели брызги дождя. В золотом свечном пламени сверкнула синевой борода.
— Вы не рады меня видеть, сударыня?
Тело привычно отозвалось на его голос дрожью радости. Она не забыла! Нет, совсем, ни капли! Их последняя встреча — разве не вчера?
— Вам не надо от меня защищаться. Я уйду, если вы прикажете, но сначала я все-таки хотел бы с вами поговорить...
Аделаида спрятала нож за спину.
— Проходите...
— Кто это? — шепнула Барбре.
— Он... Он... Да так... Ты это, иди к себе...
— Вы уверенны? Кто он вам? — поджала губы служанка.
— Иди к себе! — прикрикнула Аделаида резко.
Барон стянул с себя истекающий водой плащ и бросил его в Барбре. Сунулся было за ближайшую дверь — на кухню, Адель шагнула следом, но передумала:
— Сюда, сюда! Лучше сюда... — поманила на лестницу.
В мастерской пододвинула кресло поближе к камину, бросилась ворошить угольки в камине. Барон застыл на пороге, Аделаида наблюдала за ним краем глаза. Наклонился, снимая обувь, расстегнул мокрый камзол, бросил его сверху прямо на грязные сапоги. Прошел наконец в комнату, уселся в кресло. Адель отбежала назад — за стулом себе. Теперь его, сидящего у камина, боком к Аделаиде, можно было хорошо разглядеть. Борода стала длинней, волосы тоже отросли, черные кудри спадали почти до лопаток. Рубашка белая, тонкого батиста, с кружевными манжетами — Адель привыкла видеть его исключительно в черном. На правой руке по-прежнему заклятый черный перстень. Продрог, тянет руки к огню, но в хорошем настроении — едва заметно улыбается. А морщинки вокруг глаз, кажется, стали резче...
Повернул голову, посмотрел в упор. Адель торопливо наклонилась, сдернула со стула фартук, кинулась к столу, потрогала чайничек — едва теплый!
— Ждите здесь! — бросила барону.
На кухне, распалив очаг, заходила кругами.
Она не надеялась на новую встречу с ним. Не так скоро, не в этой жизни. Гордость запрещала даже мечтать. Улыбается. Счастлив? Она помнила его только мрачным, или насмешливым, или грустным...
Что ему нужно?
В гости приехал, повидаться, поболтать, как со старой знакомой? Портрет Доротеи заказать?
Или опять нужна помощь, разменная монетка в игре с нечистым?
Из своей комнатки любопытно выглядывала Барбре. Не выдержала — вышла было, сунулась допрашивать, Адель зашипела на нее кошкой, шуганула прочь.
Между прочим, Аделаиде тут еще жить, а ночные визиты неизвестных мужчин не способствуют улучшению репутации и без того подозрительных вдовушек. Та же Барбре товаркам своим уже завтра разболтает, по такому поводу — не удержится, хоть даже поклясться о молчании ее заставь.
Не надейся. Губы уже перестали расползаться в улыбке? Хорошо. Теперь стой здесь, пока сердце не начнет биться спокойней. Не надейся. Разочарование потом будет очень болезненно. И позорно. Он уже наверяка заметил твое волнение — не смей показывать ему большего, не дождется! Он просто чужой человек, чужой муж. Никогда тебя не любивший, однажды обманувший. Возможно, ему опять от тебя что-то нужно, опять хочет втянуть тебя в неприятности — не просто ж так он приехал!
Главное — сделать невозмутимое лицо. Целиком сосредочиться на приготовлении напитка. Неторопливые монотонные действия успокаивают.
— Если хотите, я принесу вам вино, — ставя перед ним чашку.
— Нет, благодарю вас... — поколебался, потом со смешком:
— Впрочем, если я могу испытать ваше гостеприимство просьбой накормить усталого путника...
Аделаида было дернулась бежать снова, но одумалась. Придвинула себе стул, впрочем, стараясь держаться поодаль от барона.
— Мое гостеприимство зависит от того, с какой целью вы постучались в мой дом. Вы вечно приносите неприятности, знаете ли...
Он опять усмехнулся себе в бороду:
— Да, возможно...
Отхлебнул кофе, уставился на Аделаиду. В прыгающем свете огня, размытое дымком из чашки, его смуглое лицо казалось еще более странным, физиономия джинна из «Тысячи и одной ночи», отражавшие пламя камина глаза — горящие, невероятно яркие. Адель не могла на него смотреть.
— Вам нравится жить в этом городишке? Я думал, вы давно уехали к родителям.
— То есть, вы хотите сказать, вы заглянули ко мне случайно, без уверенности меня тут найти?
— Да нет... Конечно, я знал, что вы тут живете...
— От ваших дружков-демонов?
Он поморщился.
— От людей. Я посылал Ансельма... Почему вы не уехали домой?
— Наслаждаюсь самостоятельной жизнью.
— Правда? Мне казалось, ваша жизнь мало похожа на наслаждение. Вы живете, как затворница, в этом своем домике...
— Живу, как мне удобно. Вы же не ждете, что сейчас я буду перед вами отчитываться?