Страница 47 из 49
А не его, так я все-таки стоял бы на своем: уговорить К. П. Победон[осцева] принять Минист[ерство] юстиции, не оставляя Синода. Взял бы он себе для работы хорошего товарища по Минист[ерству] юстиции. А сам давал бы только тон и направление судебному ведомству, не оставляя благотворной деятельности своей по Синоду.
Еще ходит слух: будто [М. Х.] Рейтерн уходит, и на его место прочат графа [Д. А.] Толстого…
И еще слух, всех нелепее, тоже из Англ[ийского] клуба, что Делянова заступает на кресле министра нар[одного] просв[ещения] Катков.
Иной раз и умные люди делают промахи непростительные. Делянов и осторожный и преданный человек; а какую он неосторожность и необдуманность себе позволил. Узнаю от А. Майкова, глубоко тем смущенного, что Делянов дал проникнуть в молву и в публику так сказать одно слово, начертанное Государем на докладе, где излагалась инструкция для университетских экзамен[ов] по новому уставу, для юридических факультетов. Против слов: «Самодержавие есть источник всякой власти в России» и т. д. будто Государь отметил слово: «есть» и сбоку написал: «было» и несколько восклицательных знаков.
– Это – ужасно, ужасно, – воскликнул дрожащим голосом старик Майков, – что Государь это мог написать, потому что если Он это написал, значит Он это подумал, значит это крик его души, значит Он не верит в Свою силу, значит Он додумался, дошел, дострадался до этой роковой мысли, это ужасно, ужасно; но еще ужаснее то, что Делянов этому «было» дал огласку: если он порядочный человек и преданный человек, он должен был дождаться возвращения Государя из Дании и просить Его позволения эту бумагу с этим словом никому на свете не показывать или просить Государя стереть это слово! И что же? Если я узнал, так значит и другие узнали… Ведь это сорвавшееся с карандаша слово, если не дай Бог пройдет в сферы, где твердо верят в Самодержавие, или в сферы врагов его, может первых довести до уныния, до отчаяния, а вторым придать бодрость и силу.
Слова старика звучали в душе моей как чистая и живая правда. Мы друг друга поняли, сказавши, что от нас обоих никто не узнает про это слово. Но какая вина ложится на Делянова, что дал этому слову разойтись по губам. Ясно, что у Государя оно сорвалось, как срывается слово в разговоре глаз на глаз, но разве все, что Государь говорит с глаза на глаз, может быть достоянием третьего лица?
Но Боже, неужели в самом деле Государь пришел к сомнению, что Самодержавие есть источник всех властей в России?
Ведь сомневаться в этом, значит сомневаться в России, значит мыслить о возможности погибели России. Россия только потому и для того и Россия, что она есть осуществление идеи Самодержавия. Царь несамодержавный в России не есть Русский Царь; его народ перестает быть русским народом. Его слуги – уже не преданные Ему, а враги Его поступают к Нему на службу, и Он должен вести Россию по их воле, а воля их – разложение и раздробление России, то есть ее смерть.
Напротив, никогда как теперь не возродилась к силе и к жизни идея о Самодержавии как о спасении России, и только захоти Государь – последние усилия к борьбе с Самодержавием в лагере либералов исчезнут, как дым.
Россию томит одна жажда – жажда по твердом проявлении Самодержавия.
Россию томит один страх: ослабления идеи Самодержавия сверху, равносильное вести о близкой ее кончине.
Собралось у меня сегодня человек 15 гостей на мою средную чашку чая. Немало говорили о политике. Т. И. Филиппов очень ясно и выразительно изложил перед нами безысходную сущность балканского вопроса, поставив вопрос на его историческую основу. Со дня, когда Православная церковь перестала быть объединяющим для славянских народов полуострова духом, и русская дипломатия отделила от вопроса церкви вопрос политический, а Русская Церковь в свою очередь признала себя равнодушною к таким вопросам, как отдельные самозванные Румынская, Сербская и наконец Болгарская церковь[258], с того дня балканские народы были потеряны для нас навсегда. Историческая правда говорит, что церковный и политический вопросы на Балканск[ом] полуостр[ове] – одно и то же; дипломаты их разделили, и что же случилось? Случилось то, что теперь уже мы видим слишком явно: разделившись на отдельные церкви, славянские народы в то же время возненавидели друг друга и отвернулись от России. Сербия отдалась Австрии, Босния и Герцеговина проглочены Австриею, а Болгария собирается отдаться Англии. Увы, всего этого не было бы, если [бы] Россия, внимая своему призванию, в союзе с Греческою Церковью предупредила бы разделение церквей и оберегла бы церковное объединение на Балканском полуострове!
Курьезное время. Нет дня, чтобы кто-нибудь не пускал по городу рассказ о том, что побили того-то. За эту неделю пущено целых три рассказа; один о том, как ночью у ресторана Понсе несколько пьяных военных побили Грессера[259]; рассказ о какой-то офицерской драке в Кавалергардском полку и наконец рассказ о том, как побили командира Конно-Гвард[ейского] полка[260].
Эти измышления – нехорошие признаки времени; они доказывают пустоту жизни с одной стороны, и огрубение инстинктов с другой стороны.
В то же время, как будто вследствие этого вымысла, того же Грессера назначают на три генерал-губернат[орских] поста разом. А это происходит несомненно от скрытого желания иных людей сжить и сбыть Грессера из Петербурга, благо он замечательно хороший градоначальник и очень нужное именно здесь, на своем месте, правительственное лицо.
Грешно заподозривать, но если бы мне сказали, что всех более желает сбыть Грессера отсюда [П. В.] Оржевский, я бы поверил.
Слышал сегодня много толков об уходе Набокова. Одни говорят, что Государь его в среду не принял, а принял только его бумаги, другие говорят, что его приняли на минуту только, и все толкуют о преемниках Набокова.
Назвали сегодня нового, князя [А. К.] Имеретинского, и признаюсь, это назначение молвы нравится многим, и в самом деле, очень симпатично, хотя бы уже тем, что Имеретинский военный человек и является совсем новым элементом в ведомстве юстиции. Про себя говорю: дай Бог, чтобы сие было!
Долго беседовал сегодня с Б. П. Мансуровым о Иерусалимском вопросе[261]. На него напали с одной стороны Катков, с другой стороны Палестинское общество[262] и К. П. Победон[осцев]. Мансуров говорил с жаром и с энтузиазмом, и хорошо говорил. Предмет нападков на него – его стояние за Патриарха Никодима, тогда как оппоненты его считают Никодима скрытым врагом русских интересов в Палестине и виновником жалкого состояния православной паствы в Иерусалиме.
Я, признаюсь, скорее склоняюсь на сторону Мансурова. Греческое плохо, это правда; но оно есть что-то твердое, прочное и с прошедшим многих веков; а то, что предлагают взамен греческого, то на самом деле только фикция: арабский православный элемент слишком первобытен и неспособен из себя создать духовенство, хотя бы сколько-нибудь годное для сожития с католическим и протестантскими паствами; а русского элемента взамен греческого совсем неоткуда взять; для наших нужд в России неоткуда достать 10 архимандритов выдающихся, а где же взять для Палестины несколько сот духовных подвижников.
Я и в том согласен с Мансуровым, что напрасно и не политично поступило Палестинское молодое общество, сразу поставив себя в недружелюбные отношения к Никодиму. Напротив, ему следовало бы с избытком смиренномудрия снискать себе расположение Патриарха, и затем уже через это благорасположение идти к целям своим и искать влияния на него. А то теперь все между собою рассорились, и страдают прежде всего живые интересы нашей церкви в Палестине.
258
Мещерский имеет в виду выход из-под власти Константинопольского патриарха Церквей получивших независимость от Османской империи государств – одностороннее провозглашение автокефалии Румынской (1865) и Болгарской (1872) церквями, признанных Патриархией соответственно только в 1945 и 1885 гг., а также признание в 1879 г. автокефалии Сербской православной церкви, получившей автономию еще в 1832 г. Во всех этих случаях Россия, выступая за соблюдение соответствующих процедур, поддерживала стремление национальных церквей к независимости.
259
Ресторан Понсе – бывший ресторан Дюссо – находился на ул. Б. Морской, д. 11. Этому слуху и его опровержению Мещерский посвятил статью в своей газете: Дневник за 18 ноября // Гражданин. 1885. № 92. 21 нояб. С. 18.
260
Имеется в виду командир лейб-гвардии Конного полка К. А. Блок. А.А Половцов характеризует его как «человека во всех отношениях пошлого, без всякого достоинства, прибегающего к денежным займам без отдачи у приятелей, и т. п.» (Половцов А. А. Дневник государственного секретаря. М., 1966. Т. 2. С. 420. Запись от 10 февраля 1892 г.).
261
Б. П. Мансуров занялся палестинскими делами еще в 1850-е гг., когда служил в Морском министерстве. Глава этого ведомства, вел. кн. Константин Николаевич, стоявший в то же время во главе Палестинского комитета (создан в 1859 г.), поручил ему скупку участков в Палестине. Впоследствии Мансуров вошел в состав членов-учредителей Палестинского общества.
262
Русское Православное палестинское общество возникло 21 мая 1882 г. Его целью была помощь русским паломникам как по пути в Святую Землю, так и непосредственно в Палестине и, шире, поддержание православия в Святой Земле и защита его от католической и протестантской пропаганды. Занималось Общество и изучением истории христианской Палестины. Председателем Общества стал младший брат Александра III, вел. кн. Сергей Александрович, что давало обществу возможность действовать без согласования своих акций с Министерством иностранных дел и Синодом и привело к натянутым отношениям с этими ведомствами. Вторым спорным вопросом была русская собственность в Иерусалиме и проведение раскопок на принадлежащих русским территориях. Это стало причиной серьезной размолвки Иерусалимского патриарха Никодима и Палестинского общества. Еще в 1859 г. русский консул приобрел для постройки здания консульства участок земли в непосредственной близости от храма Гроба Господня. Но строительство было отложено, поскольку на участке, как показали археологические разведки, находилось множество археологических древностей. Необходимо было провести систематические раскопки, однако денег на них не было. Ситуация изменилась с возникновением Православного палестинского общества. Результатом начатых вскоре первых масштабных русских изысканий в Палестине стало открытие Порога Судных Врат, через которые Христос шел на Голгофу. Для сохранения открытых древностей было решено построить над местом раскопок соответствующий архитектурный «футляр». Но турецкие власти и Иерусалимская патриархия начали подозревать, что русские собираются построить в непосредственной близости от храма Гроба Господня собственную большую церковь. Выяснение отношений заняло не один год: строительство нового подворья было начато только в сентябре 1887 г. Четыре года спустя, 5 сентября 1891 г., состоялось его освящение. Церковь во имя святого Александра Невского, возведенная непосредственно над Порогом Судных Врат, была освящена еще позже – в мае 1896 г.: патриарх Иерусалимский всячески затруднял и оттягивал открытие нового русского храма (см.: Лисовой Н. Н. Русское духовное и политическое присутствие в Святой Земле и на Ближнем Востоке в XIX – начале ХХ в. М., 2006).