Страница 45 из 49
Были у меня сегодня гости. Старик генерал [И. М.] Гедеонов привез из клуба известие или слух о назначении [П. В.] Оржевского харьковск[им] генер[ал]-губернатором[248], а [Н. А.] Безака на место Оржевского!
Другой гость рассказывал об отчаяньи [М. И.] Кази в понедельник, когда ему сказали, что Императрица не будет[249], и он букет, Ей предназначенный, поднес Вел. Кн. Марии Павловне. Императрица приезжает, а букет то один![250]
Я получать начал письма из провинции по поводу новых питейных правил. О них говорят с недоверием, с тревогою и с опасением за усиление пьянства. Новые эти правила, изданные 14 мая 1885 года и имеющие быть примененными с 1 января будущего года, действительно заслуживают особенного внимания. Благодаря летнему затишью, они проскочили в жизнь как-то незамеченно и тихо, и рассматривались-то они вероятно в Государственном совете во вторую половину его сессии, когда все спешат поскорее кончить множество оставшихся еще нерешенными дел, и, следовательно, вероятно не удостоены были в Государственном совете полной доли внимания. А есть о чем поговорить по поводу этих правил. Начать с того, что они разосланы были местам и лицам в провинции при особом циркуляре министра финансов. Какая цель была этого циркуляра? Цель его была разъяснить смысл и назначение этих «новых правил». Из разъяснения видно, что главная цель «новых правил» – будто бы уменьшить злоупотребления и гибельные последствия для народа от пьянства…
Но интерес очевидно не в циркуляре, а в том, согласуется ли содержание «новых правил» с толкованием их в циркуляре, или, другими словами, правда ли то, что в циркуляре написано.
К сожалению, в «новых правилах» читатель не только не находит доказательства желания Министерства финансов уменьшить пьянство, но, напротив, он с сожалением убеждается, что если с какою-нибудь целью эти правила изданы, и будут введены в действие, то только лишь с тем, чтобы дать широкую возможность пьянству усилиться.
Да и то сказать, к чему тут объяснительный циркуляр? Если в «новых правилах» мысль правительства об уменьшении пьянства была ясна и точна, то разве понадобился ли циркуляр?
Очевидно нет! Да к тому же циркуляр, говорящий о каких-то идеальных и благолюбивых стремлениях, – прочтется немногими, а «новые правила» прочтутся всеми в России; циркуляр прячется под сукно, а «новые правила» начнут с января будущего года применять. Следовательно понятно, что вся суть дела не в циркуляре, а в самом тексте «правил».
Это ехидство в полном разладе между пояснительным циркуляром и текстом «новых правил» явление характерное, весьма напоминающее, например – различие между тем как правительство взглянуло на вопрос о Дворянском земельном банке, и между развитием правительственной мысли деловым порядком опять-таки в Министерстве финансов! Сквозит чей-то замысел перечить намерениям и желаниям правительства.
И, вправду, если бы циркуляр Министерства финансов о «новых питейных правилах» согласовался с последними, то не в праве ли были бы все в начале этих правил найти статьи в роде следующих, например:
1) Правила имеют целью способствовать всеми мерами к уменьшению пьянства в народе, и всех гибельных его последствий.
2) Всякое сельское общество имеет право на сельском сходе большинством голосов воспрещать открытие на своей земле каких бы то ни было питейных заведений.
3) Независимо от этих правил правительство ожидает от общества полного содействия к достижению главной цели: уменьшения пьянства и борьбы со всеми его видами…
Ничего похожего на такие постановления в Правилах 14 мая 1885 года не находится.
Совсем напротив. Подробное рассмотрение «новых правил» выясняет введение новых начал в питейное дело на Руси.
Первое новое начало: стеснение до крайних пределов права крестьянских обществ и земельных владельцев не дозволять открытия питейной продажи на своей земле. Даже более того: «новые правила» в принципе уничтожают существовавшее доселе право сельского общества давать или не давать согласие на открытие в границах его оседлости питейного заведения и освящают новые права каждого владельца усадьбы открывать заведения без согласия общества. (Ст. 27 пункт г.)
Второе новое начало: установление такого процесса продажи и пития крепких напитков в деревнях, при котором оно обставлено большими удобствами, большим комфортом, чем прежде. Знаменитый питейный дом или кабак заменяется, на основании «новых правил», трактирным заведением с правом раздробительной продажи крепких напитков. Всякий, знающий мало-мальски деревенскую жизнь, понимает, что так как в большей части селений в России трактиров в смысле городском не имеется и долго еще иметься не будет, то, на самом деле, это новое начало, введенное «новыми правилами», будет на практике означать, что новое питейное заведение преобразуется в трактир только для того, чтобы избавиться от тех ограничений, стеснений и неудобств, которыми прежним питейным уставом были обставлены кабаки или питейные заведения (одна комната, один выход, отсутствие мебели и т. д.). По смыслу «новых правил», главное место в деревне для получения водки будет с будущего года так обставлено, что крестьянину не только будет приятно пить, но не пьющий получит возможность незаметно и исподволь приучиться пить.
Третье новое начало – ограничение возможности противодействовать пьянству.
В этом отношении «новые правила» и некоторые его статьи заслуживают особенно внимания… Я уже говорил о том, что «новые правила» отняли у крестьянского общества право давать свое согласие или несогласие на открытие в селе питейного заведения. Но затем идут дальнейшие, в связи с этим пунктом, главнейшие постановления.
Тут поистине интересно ехидство составителей или редакторов «новых правил».
«Пункт 16. Заведения для раздробительной продажи крепких напитков вообще могут быть открываемы только в местах населенных».
Наивно и просто! Значит, в ненаселенных местах нельзя открывать, подумает читатель, и скажет спасибо хоть за это стеснение… Ничуть не бывало. Далее, в той же статье, сказано:
«Постоялые же дворы или корчмы могут быть открываемы и в ненаселенных местах, но не иначе однако, как на переправах, пристанях и проезжих дорогах (уст[ав] пут[ей] сообщ[ения], ст. 10), причем на проселочных и полевых дорогах раздробительная питейная продажа может быть допускаема лишь по уважению особых местных условий, с утверждения губернского присутствия».
«Особые местные условия»! Поди-ка, разбирай, что значит особое местное условие!
«Пункт 29. Заведения для раздробительной продажи напитков могут быть содержимы как отдельными лицами, так и сельскими обществами»!
Ясно теперь, почему у сельского общества отнято право налагать свое «veto» на открытие заведений… Оно само приглашено в кабатчики!.. Значит, там, где сельское общество держит трактир, кабак, там его интерес – усиление пьянства, и там всякая попытка противодействовать усилению пьянства – немыслима!
«Пункт 54. Питейная продажа в трактирных заведениях, а также в постоялых дворах или корчмах не может быть воспрещаема в селениях, имеющих не менее 5000 наличных душ обоего пола, а из селений с меньшим населением – во всех базарных, торговых, промышленных и фабричных селах, а также при станциях железных дорог, у пристаней и перевозов больших рек, на проезжих трактах и вообще в местах значительного скопления или проезда посторонних людей».
«Пункт 55. Устройство временных выставок может быть разрешаемо только на ярмарках и в местах значительного временного стечения народа».
Спрашивается: где же может быть воспрещаема питейная продажа, так как трудно себе представить селение, где бы не было базарного дня?
Но затем далее.
«Новые правила», после такого категорического определения, допускают, однако, право ходатайства сельских обществ о закрытии нового образца питейных заведений.
Но как? Здесь опять интересно ехидство редакторов текста «Новых правил».
«Пункт 58. Сельским обществам селений, не подходящих под условия, указанные в ст. 54, предоставляется ходатайствовать о неразрешении в черте усадебной оседлости их селений как раздробительной питейной продажи вообще, так и одной только распивочной продажи».
Что же оказывается?
Оказывается, что только те общества имеют право ходатайствовать о неразрешении открывать питейные заведения, которые не подходят под условия статьи 54. А под статью 54, как видно, подходят, может быть, 90 процентов всех селений в России…
Но и тут, заметьте, в пункте 58 не сказано, что сельское общество может не разрешать питейного заведения, а сказано, что оно может только ходатайствовать о неразрешении…
А что в этом огромная практическая разница, то сие доказывает несомненно пункт 61.
«61. Присутствие может отказывать в удовлетворении означенных в статье 58 ходатайств, если заявившие их селения имеют более 500 наличных душ обоего пола, или представленные ими ходатайства, по имеющимся сведениям, не вызываются стремлением противодействовать развитию пьянства».
Значит что же выходит? – Опять-таки ничего! Кто не знает, что селение с 500 душ не может не иметь базарной площади, следовательно не может не подходить под пункт 54.
А главное: как уследить, как доказать, что ходатайство сельского общества вызывается стремлением противодействовать развитию пьянства, если присутствию вздумается доказывать, что ходатайство не вызывается этим стремлением?
Затем далее. «Новые правила» установляют две инстанции питейных присутствий, уездное и губернское. С какой целью? – Очевидно, с целью ограничить свободу действий уездного присутствия, состоящего из людей, знакомых с местным бытом и нуждами своего уезда, таким учреждением, которое с тем и другим вовсе не знакомо, и будет смотреть только на вопрос с точки зрения фискального интереса.
О том, что эта догадка верна, можно с вероятием судить, например, по пункту 47.
«47. Уездным присутствиям предоставляется, по надлежащем исследовании, представлять губернскому присутствию о закрытии заведений для раздробительной питейной торговли, содержатели коих своими злоупотреблениями, хотя бы на суде и недоказанными, вызовут общее неудовольствие местных жителей. Такие заведения закрываются по распоряжению губернского присутствия».
Ясно, что «новые правила» не доверяют уездному присутствию власти закрывать заведения, не взирая на то, что последние гораздо компетентнее и заинтересованнее в этом вопросе губернских присутствий. Следовательно, опять-таки незаметное противодействие возможности бороться с пьянством…
Еще яснее это видно в тексте пункта 45.
«45. Общества трезвости, приходские попечительства и братства, церковные советы, а также частные лица, которые пожелают содействовать обнаружению допускаемых виноторговцами нарушений, могут заявлять о таких нарушениях учреждениям и лицам, на коих возложен надзор за производством питейной торговли».
Кто знает деревенскую жизнь, тот поймет, какая насмешка заключается в пункте закона, дающем обществу трезвости право заявлять о нарушениях питейных правил акцизному ведомству (не нарочно ли оно не названо в правилах и заменено просто: «Лиц, на коих возложен надзор за производством питейной торговли»!!!). Воображаю священника, выступающего против кабатчика своего села с доносом к акцизному чиновнику, и то, что из этого доноса выйдет…
На этом останавливаюсь пока… Довольно и сказанного, чтобы навести на вопрос: не тяжкий ли грех лукавства приняли на свою душу относительно бедной России составители «новых правил о питейной торговле»?
248
Такого поста не существовало. См. также ниже дневник за 27 октября 1885 г.
249
В понедельник 21 октября 1885 г. на Балтийском заводе в присутствии нескольких высочайших особ, и в том числе императрицы Марии Федоровны, состоялся спуск броненосного крейсера «Адмирал Нахимов» и закладка минного крейсера «Ильин».
250
Далее следует вырезка из Гражданина: Дневник за 19 октября // Гражданин. 1885. № 84. 24 окт. С. 12–14.