Страница 112 из 131
- Нравится? - спросила Устя.
- Ага! Ха-арроший!
- Я могу его тебе подарить... Возьми...
- Ух ты, бесстыдник! - вмешался старший.
- Мне? Насовсем? - не обращая внимания на упрек брата, допытывался Ванек.
- Конечно, насовсем! Как же иначе?
Ванек уставился на нее черными глазенками, да так пристально, что смутил Устю. Взгляд его спрашивал, умолял, словно говоря: "Ежели ты добрая, так не обманывай маленьких, ежели взаправду подаришь, то ты все равно глупая, коли можешь расстаться с такой драгоценностью..."
- Бери, бери! - поощрительно улыбаясь, сказала Устя.
- Пойдем, Егорка, мамка же велела, - пряча в карман подарок, сказал Ванек, торопясь унести чудесную вещицу. Мало ли что могло случиться!..
- Раз мама велела, надо идти, - подтвердила Устя.
Ребята поблагодарили новую знакомую, собрали свое вооружение и побежали дальше...
А отец этих маленьких "индейцев" уже сидел перед Хаустовым в канцелярии полицейского участка и вел такой разговор:
- Ты меня, господин урядник, не гони, нужно будет, я сам уйду. Отпусти моего дружка, и я спокойно удалюсь.
- Не могу беззакония творить, понимаешь? Русским языком тебе говорю, что твой китаеза будет выслан по этапу!..
- За что?
- Это тебя не касаемо! Будешь дебоширить, и тебя направим, - отрезал Хаустов.
- Мне ты не грози! Господи боже мой! Ты же знаешь, что я ничего не боюсь! Сниму артель и уйду.
- А захочет ли артель за тобой пойти?
- А ты потом посмотришь... Я, брат, и девок своих за собой уведу... Ты что думал, что так и будут к тебе ходить, а ты ими станешь пол подтирать? Прошли те времена, урядник... Зачем рабочего избили и в каталажку посадили? Думаете, самородок хотел скрыть? А ежели бы он тебе попался, ты бы его что... другим подарил?
- Замолчи, Буланов, а то стражников позову, - пригрозил Хаустов.
- Зови, милый, зови... А я всю артель позову! Пусть посмотрят, как вы китайца неповинного разделали. Не пройдет!
Буланов помахал пальцем и встал.
- Значит, бунтовать? Ты смутьян давно известный... Гляди, поосторожней!..
- Злишь ты меня, Хаустов, своими угрозами, так злишь, даже смешно смотреть на тебя... Я тебе угрожать не буду. А сделаю, как сказал. Подам телеграмму окружному инженеру, про твои бесчинства расскажу, про бабские шашни и прочее... Да и управляющий Тарас по головке вас не погладит. Ему работа нужна, а вы мешаете, безобразничать начинаете... Не пройдет!
Взбешенный Хаустов вскочил, хотел что-то предпринять, но, увидев в открытое окно крупную, сутулую фигуру Якова Фарскова и других рабочих, снова сел и приказал Архипу освободить помещение.
Буланов вышел, коротко рассказал Фарскову и рабочим, в чем дело, и отошел с приятелем в сторонку.
- Надо, Яков Мироныч, народ собирать, - сказал Архип. - Не допустим, чтобы они над нашим товарищем измывались. Освободим и жалобу напишем окружному инженеру.
- Кого собирать-то? - угрюмо заявил Фарсков. - Народ-то давно у шахты толчется, тебя ждет.
- Ну, тогда пошли.
Остальное все произошло так: рабочие, женщины, ребятишки, в том числе и два "индейца" со стрелами, всего свыше двухсот человек, хлынули к казачьей. Увидев враждебно настроенную толпу, Хаустов скрылся, а стражники не оказали никакого сопротивления. По требованию Архипа Буланова открыли арестное помещение и выпустили избитого Фан Ляна. Буланов обнял его, уговорил людей разойтись и повел друга к себе. Фан Лян жид рядом с ним, в общей мазанке, но харчевался у Булановых. Но на этом не закончились события престольного праздника.
Первым на прииск прискакал инженер Шпак. Выслушав Хаустова, он распорядился уволить зачинщиков и выслать их с прииска. Кроме китайца и Архипа в список попал и Яков Фарсков с сыновьями.
Зная повадки полиции, Архип и Фан Лян не остались ночевать дома, а ушли в сарай Якова Мироновича Фарскова. До позднего вечера вездесущие Егорка и Ванек, перебираясь через огороды, приносили от матери донесения, что за отцом несколько раз присылали из конторы, а напротив дома прохаживались какие-то малоизвестные разухабистые парни, недавно прибывшие на прииск. Они вертелись около общей мазанки, приставали к девушкам и заглядывали в окна булановского домика. Около казачьей гуртовались стражники. Хаустов в сопровождении своих помощников разъезжал по прииску верхом. Ночью Архип Буланов задами прошел на квартиру Василия Кондрашова. Света не зажигали, разговаривали в потемках.
Выслушав Архипа, Василий сказал:
- Неладно получилось... Всех зачинщиков уволили, в том числе и тебя. Что думаешь дальше делать?
- К вам за советом пришел. Ежели всурьез о рабочем человеке болеете, помогите артели.
- А когда китайца пошел освобождать, меня-то не спрашивал?
- Искал, не было дома...
- Все-таки искал? - усмехнулся Василий. Ему приятно было, что Архип вспомнил о нем, и обидно, что не нашел. - Говори начистоту, что будешь делать?
Василию хотелось знать, какое решение примет теперь этот горячий артельный вожак.
- Как народ решит, так и я, - уклончиво ответил Архип, поблескивая в темноте огоньком цигарки.
- А что народ думает? - напористо спросил Василий.
- Про то я не могу сказать, это наш рабочий секрет, а вы как-никак все же начальник, мало ли что...
- Знаешь что, Бова-королевич, раз ты так думаешь обо мне, не следовало и приходить... Можешь идти отсюда к черту! С народом я и сам сумею поговорить, без тебя!
Кондрашов сознательно повел разговор в решительной форме. Он знал, как задеть слабую струнку этого самобытного вожака артели.
- А станет народ с тобой разговаривать? - едко, тихим голосом спросил Архип.
- Там посмотрим!.. - Василий встал, прошелся до порога и назад, думая, как повернуть всю эту заваруху в пользу рабочих, чтобы вселить в них веру в себя, в свои силы и этим положить начало активной борьбе.
Архип понимал, что такой человек, как Кондрашов, если захочет, найдет у людей поддержку, и уже раскаивался, что не с той стороны повел речь. Перейдя на грубоватый, но более откровенный тон, он заговорил снова:
- Извини, конешно, что, может, я и не так сболтнул, не то словцо вставил. Думаю, что моя артель на работу завтра не встанет, предъявит требование, чтобы отменили увольнение. А ежели нет, то я свою артель сниму и уведу... Свет не клином сошелся. Может быть, ты передашь управляющему, господину Суханову, чего мы хотим, будешь нашим посредником?..