Военная хитрость

Берик до отъезда еще успел забежать к королю, послав Бриенне, стоящей на часах, воздушный поцелуй, на что та ответила жестом, который обещал Берику смерть от удушья.

- Разрешите доложить, милорд, - браво отрапортовал Берик, звякнув шпорами. – Есть идея: давайте его закажем.

- Кого? Чего? – проворчал король, отрываясь от валирийских военных трактатов, которые Старк вытаскивал из глубин библиотеки быстрее, чем Станнис добывал из Драконьего камня драконье стекло, чтобы делать из него наконечики для стрел и отстреливать Иных. – Берик, говори толком.

- Так я говорю, - пояснил Берик, - как бой в тронном зале был год назад, Торос меня раненого вывел, а тут этот двуцветный идет, который под Пицеля косил. Я ему говорю: ты такой крутой, что ж ты стоял? Меня, говорю, чуть насквозь не проткнули, Торосу всю амбицию разбили, а ты стоял смотрел. А он и говорит мне: «Назови имя, и человек назовет цену. Ты заплатишь цену, и смерть придет. Завтра, с новой луной, через год — но она настанет. Человек не умеет летать, как птица, но он переставляет ноги, одну за другой. Однажды он оказывается на месте, и любой, кого ты назвал, умирает, будь это хоть лорд Тайвин, хоть верховный септон». Я еще тогда подумал: а чего он выпендривается? Милорд, давайте закажем ему Короля Ночи!

========== XII ==========

Врут про Гамлета, что он нерешителен.

Он решителен, груб и умен.

Но когда клинок занесен,

Гамлет медлит быть разрушителем

И глядит в перископ времен.

………….

Ибо знает причины и следствия,

Видит даль за ударом клинка,

Смерть Офелии, слабую месть ее, —

Все, что будет потом. На века.

(с) Давид Самойлов

Неизменным атрибутом воспоминаний о гражданской войне в семье Ланнистеров был авангард Эддарда Старка, идущий на Королевскую гавань, на который списывалось все произошедшее, от спешки армии Тайвина до убийства Элии Мартелл. «Ну как же, - слышалось в тоне Джейме, - я не мог не нарушить присягу и не зарезать Эйриса, ведь к Королевской гавани шел целый авангард Эддарда Старка!» Маленький Тирион сначала полагал, что авангард – это что-то громадное и ужасное, типа армады или апокалипсиса, а страшный бог войны по имени Эддард Старк, без которого воспоминания о гражданской не обходились, вероятно, тащил в своем авангарде на коротком поводке пару драконов и пяток Иных, собираясь спустить их на все живое, если Ланнистеры не устроят до его прихода все в лучшем виде или хотя бы как-нибудь.

Когда Тирион подрос, он узнал, что Эддард Старк – это человек и Хранитель Севера. В доме Ланнистеров, озабоченных своей честью и престижем, нескладному карлику Тириону жилось несладко, и иногда он мечтал о том, что сядет на своего пони и поедет на Север к Старку, чтобы Старк взял свой легендарный авангард и пожаловал вместе с ним в Западные земли. «Тут-то вы все забегаете, - мысленно обещал своим обидчикам Тирион, глотая злые слезы. – Тут-то вы все сами зароетесь на три метра вглубь!»

Когда же Тирион стал юношей и прочитал в книгах, что авангардом называется небольшая часть армии, идущая впереди основных сил, он, с одной стороны, испытал разочарование, а с другой, загорелся любопытством, кем же был этот лорд Старк, что приближение небольшой части повстанческой армии под его командованием вызывало такую панику, и сам лорд Тайвин, жестокий и гордый отец Тириона, до сих пор говорил с заметным облегчением, что между его армией и авангардом Старка, слава Семерым, не дошло до мечей.

К счастью, хроникеры, кинувшиеся описывать историю новой династии, помогли юному Тириону, написав за несколько лет с окончания гражданской войны множество книг о ее ходе, и везде в них встречался тот самый Эддард Старк. Читая о Старке, Тирион заметил, что Старк всегда уступал противнику в численности войск, но неизменно выигрывал все битвы. Только один раз Старк имел численное преимущество, но в той стычке у Башни Радости его небольшому отряду противостояли Артур Дейн по прозвищу Меч Зари, королевский гвардеец Освелл Уэнт и Герольд Хайтауэр, лорд-командующий Королевской гвардии. Тирион мало интересовался великими бойцами прошлого, но и он легко понял из хроники, что для обычного человека победить один на один Артура Дейна или Герольда Хайтауэра было так же нереально, как для него самого вздуть лорда Тайвина. Старк же вернулся от Башни Радости с легкими ранами и даже с одним живым рыцарем из шести своих спутников. По всему выходило, что либо за Старка воевали боги, либо он сам был богом войны – и, судя по воспоминаниям Ланнистеров и их гостей, его должны были изгнать с пажитей небесных в земную юдоль за неуживчивый нрав, нарушение субординации и плевок Неведомому на рукав.

Когда король Роберт собрался в прошлом году посетить Винтерфелл, Тирион напросился своей семье в попутчики, желая посмотреть не только на Стену, но и на того самого Старка. Первое знакомство его разочаровало – Старк был похож на обычного потрепанного в боях пехотного капитана, любящего выпить и погорланить песни, пусть даже и в обнимку с королем, которого Тирион, вслед за своей семьей, не ставил тогда слишком высоко. Но постепенно, проехавшись в обществе Джона Сноу до Стены и немного пожив в Ночном Дозоре, Тирион начал понимать, что внутри каждого Старка есть еще один Старк.

Джон сначала показался Тириону щекастым кудрявым увальнем, бесхитростным и домашним. Но затем Сноу сначала избил всю набранную вместе с ним в Дозор шпану, потом сколотил вокруг себя крепкую банду, а потом и вовсе сходил за Стену для принятия присяги, а вернулся оттуда с двумя мертвяками, наделавшими большого шума. Джон упокоил оживших среди ночи мертвяков, спалив при этом комнаты лорда-командующего, но не попал за это на несколько суток под арест, а, напротив, стал героем Ночного Дозора, относительно которого никому и в голову не приходило усомниться, до принятия присяги он набрел на мертвяков или после. Джон лежал у мейстера, веселый и обгоревший, травил байки про то, что отрубленная мертвая нога дала ему пенделя, а отрубленная мертвая рука скрутила кукиш, и Тирион был уверен, что произведенный в преемники лорда-командующего Джон никакой присяги на самом деле не принимал. А когда в руки Джона Сноу свалился еще и валирийский клинок, подобного которому несколько поколений Ланнистеров не могли достать за любые деньги, Тирион понял, что Старки снова по-родственному снюхались с богами войны. Джон Сноу тем временем шел в гору, был у мейстера Эймона на правах родственника и переписывался с Винтерфеллом, Королевской гаванью и Драконьим камнем с такой частотой, словно это он, а не мейстер Эймон, был королевской крови.

На обратном пути Тириона вежливо притормозили в Винтерфелле, и на гостеприимном лице леди Старк было явственно написано: «Погостите у нас пару годиков или же позвольте вас нежно обезглавить». Тирион отказаться не рискнул, показал, что принимает гостеприимство за чистую монету, и стал с интересом наблюдать за Старками. Старки были милой патриархальной семьей, ежедневно собирались к обеду и ужину и приглашали к семейному столу мейстера, нескольких гвардейцев, кастеляна и старую няньку. Дети, уходя спать, целовали свою мать, младший Рикон кормил под столом свою собаку, и все с грустью вспоминали Сансу и Арью, живших вдали от дома вместе с отцом. В идиллической картине дружной семьи было всего несколько незаметных штрихов – собака трехлетнего Рикона была лютоволком, а Санса и Арья за пару месяцев до приезда Тириона неожиданно заехали на денек домой во главе кавалерийского отряда. Обо всем этом говорилось вскользь, как о само собой разумеющемся, и Тирион постепенно привык к тому, что у Старков десятилетние девочки командуют кавалерией, а семилетние мальчики лазают по отвесным стенам и легко подтягиваются на одной руке. Действительно же выдающейся девочкой на Севере была семилетняя Лианна Мормонт, которая в отсутствие матери командовала и кавалерией, и пехотой. Когда Тирион, сидя в своей комнате, сообразил, что Лианну Мормонт назвали в честь Лианны Старк, с ним в первый раз в жизни случилась от смеха небольшая истерика.