Страница 30 из 45
Я обомлела. Пребывала в полной ошеломленности от услышанного, не зная, что ему ответить. Молча продолжала слушать его рассказ.
Мишель пояснил мне, что совсем недавно он стал представителем, эквивалентом коммерческого директора в одной туристической фирме. В связи с чем теперь будет регулярно приезжать в Россию с частными клиентами. Он получил очень хорошее образование, владеет шестью языками, в том числе русским. Вырос в интеллигентной семье.
Я была поражена. Хотя уже давно чувствовала, что он что-то недоговаривал мне, но все же не могла представить себе нечто подобное.
Сразу мелькнула мысль о том, какие у меня могут быть проблемы на работе, если вскроется это знакомство, вплоть до позорного увольненения. Такие случаи уже бывали.
В Интуристе, до вступления в должность, все работники без исключения подписывали документ, в котором говорилось, что мы обязуемся поддерживать с иностранцами исключительно профессиональные отношения. Личные контакты были категорически запрещены.
В случае нарушений предусматривались жесткие, чтобы не сказать жестокие, санкции. Увольнения с серьезными последствиями, невозможность в дальнейшем устроиться на хорошую работу. Интурист в дальнейшем был закрыт навсегда. Мы знали, что все интуристовские гостиницы курировались сотрудниками КГБ. Повсюду в гостинице – в помещениях, коридорах, ресторанах и номерах были встроены миниатюрные камеры наблюдения.
Проработав несколько лет с иностранцами, я прекрасно знала об этом. Естественно, мне не хотелось потерять свою работу, а имея ребенка на содержании, я просто не могла себе этого позволить.
Кроме того, я работала в приятной атмосфере и с удовольствием практиковала свои иностранные языки. Правда, зарплата была более чем скромной, но «деньги не самое главное в жизни» – всегда говорила я себе. Они должны быть средством, но не целью. Счастья они не приносят, а только комфорт (хотя, конечно, комфорт это тоже совсем неплохо). И потом, невозможно иметь в жизни все – мы всегда стоим перед необходимостью выбора. Говорила все это себе для успокоения, так как в то время у меня все равно не было возможности найти большую зарплату.
Русские женщины во все времена пользовались большим «спросом» у иностранцев. Говорят, что русские жены – самые лучшие. Мне не придет в голову оспаривать это! Конечно же, это так. Женственные, обаятельные, умные, добрые, мягкие, с юмором. И с характером. А характер просто необходим – он формирует личность. Русская женщина, она именно такая – в ней есть все – она гармонична. Так как можно ее не любить?
По работе ко мне регулярно обращались иностранные гости – бизнесмены и туристы. Часто было видно, что они лишь искали предлог для знакомства. Молодые и постарше. Незначительный вопрос, как повод для начала разговора, обычно заканчивался приглашением пойти вечером в ресторан. Но я всегда отказывалась, помня интуристовские правила. Даже когда мужчина нравился мне.
Некоторые из них часто и регулярно приезжали в Москву – по делам бизнеса. Они уже стали завсегдатаями. Знали меня и приветствовали, как старую знакомую.
А несколько раз я даже получала предложения о замужестве. Меня это очень смешило – как можно жениться на женщине после нескольких разговоров по полчаса или часу, да еще в служебной обстановке? Не повстречавшись, абсолютно не зная ее? Тем не менее, совершенно парадоксально, но это действительно случалось.
Однажды я стала свидетельницей крупного внутреннего скандала. Какую-то горничную уличили в связи с иностранцем. После нескончаемых разбирательств и нервотрепки ее «с треском» выгнали с работы.
Поэтому, услышав признание Мишеля, я не обрадовалась, а, скорее, расстроилась. Он мне нравился – высокий, красивый, обаятельный и блестяще образованный брюнет с зелеными глазами. Но я панически боялась новых неприятностей, новых осложнений в своей жизни. Не видела возможности дальнейшего общения с ним без потери работы. А для меня это было совершенно неприемлемо – я несла ответственность за благополучие своего ребенка – моя зарплата была нам жизненно необходима.
Я предельно откровенно объяснила все Мишелю. А он ответил мне, что «на любую проблему есть свое решение».
– Ты не имеешь права общаться с иностранцами на работе? Ты и не будешь! А после работы твоя личная жизнь никого не касается! – рассмеявшись и поцеловав мне руку, сказал он.
Я находилась в некоторой растерянности. Колебалась. Но, возможно, он прав? Я ведь не общаюсь с ним на работе. С одной стороны я все же опасалась проблем, а с другой… была почти влюблена. Почти – потому что во мне еще срабатывал некий «тормоз» – «обжегшись на молоке, дуешь на воду».
Но все же Миша так прекрасно говорил по-русски и так любил Россию, что уже стал для меня «своим». Я не воспринимала его как иностранца, и мне было бы трудно оттолкнуть его.
Атмосфера в этом уютном ресторане была праздничной и романтической.
По русской традиции Мишель регулярно поднимал бокал с шампанским и произносил за меня и за нас красивые тосты. Мне не хотелось портить ему вечер категоричным отказом. Поэтому попыталась объяснить все как можно мягче:
– Миша, мне очень приятно, что я вызвала у тебя подобные чувства. Но мы не сможем долго встречаться в силу моих рабочих условий – нам запрещены личные контакты с иностранными гражданами. А я не могу думать о чем-то серьезном, не зная человека достаточно.
Вспышкой возникла мысль о Максиме, о том, как быстро ему поверила, доверила свою жизнь и жизнь нашего ребенка. И вот теперь результат «налицо»…
Но Мишель принялся уговаривать меня, обещать, что будет часто устраивать свои поездки в Москву, чтобы я хорошо узнала его. Объяснил, что у его матери есть большие связи с некоторыми русскими дипломатами, работающими в посольстве России и во Франции, которые «смогут помочь в случае осложнений».
– Нина, я люблю тебя! Позволь мне доказать тебе, что это не простые слова. А для этого нужно, чтобы у меня была возможность видеть тебя как можно чаще. Еще я очень хочу познакомиться с твоими родителями и с твоей дочкой, – сказал мне в конце вечера.
Затем Мишель отвез меня на такси домой и с этой же машиной уехал к себе, в гостиницу.
Я задумалась. Чувствовала, что он был искренен со мной, но… я уже ошибалась в своей жизни. Как знать, тот ли он человек? И в то же время понимала, что если прекращу наши встречи, то никогда этого не узнаю.
Максим не появлялся и не звонил, больше не интересовался дочкой. У меня не было от него никакой помощи – ни моральной, ни материальной. Алинка же не забывала папу, скучала по нему, продолжала задавать мне вопросы. Часто восклицала: «Папа!» – показывая на игрушку, которую он когда-то подарил ей.
Все это было очень нелегко.
Мне в голову все чаще стала приходить мысль, что, возможно, моя встреча с Мишелем – это знак «свыше». Что мне пришла пора устраивать свою личную и семейную жизнь.
На следующее утро Мишель позвонил мне и попросил встретиться снова. Мы вечером погуляли по Садовому кольцу, а затем зашли в кафе на Тверской. Вернувшись к нашему разговору накануне, я объяснила, что согласна регулярно встречаться, но в итоге не вижу для себя возможности переезда во Францию. Я не смогу расстаться с родителями. Не смогу жить в чужой стране. У меня свой круг общения в России, свои привычки. И я не говорю по-французски – как последний довод. Но вот если…
– Миша, ты говоришь, что обожаешь Россию? Вот если бы ты смог пожить в Москве, хотя бы на время, тогда все было бы проще! Поработать здесь, скажем, журналистом в издательстве или в газете? Твое образование позволит это, и по-русски ты говоришь прекрасно!
Мишель мгновенно радостно отреагировал:
– Конечно, Ниночка, я сделаю это с огромным удовольствием! Очень люблю Москву и без проблем поработаю здесь несколько лет. А дальше будет видно.
Я не ожидала, что он так легко согласится. Меня это приятно удивило и успокоило. Это было решение, разумный компромис.