Страница 45 из 45
Как у той мышки, у меня тоже сработал инстинкт самосохранения. Только тогда я узнала, что это значит.
По ее примеру решила бороться за свое спасение, воевать с медузами. Сжав зубы, преодолевая омерзение, принялась сама атаковать их. По очереди, правой и левой рукой попеременно, приподнимала каждую из них со стороны щупалец и изо всех сил отбрасывала в сторону. Медузы оказались очень тяжелыми и склизкими, мои пальцы утопали в них. Теперь я понимаю, что только очень сильное желание выжить дало мне необходимые силы.
Таким образом, отчаянно разгребая медуз, я начала понемногу продвигаться вперед. Вначале мне казалось, что я остаюсь на месте, и это добавляло мне стресса. Но все же берег медленно приближался. Я потеряла чувство времени – все было, как во сне. Сколько все это продолжалось, не могу сказать. Помню только, что уже совсем недалеко от берега ко мне бросился какой-то мужчина, вытащил из воды. Потом приехала «Скорая», которую кто-то вызвал, и я оказалась в больнице. Помню, как умоляла нянечку пойти домой к бабушке, успокоить ее, объяснить, что я не утонула. Домашнего телефона у нее в те времена не было.
Мое тело было сильно обожжено. Но благодаря лекарствам и мазям я быстро пришла в себя, и кожа восстановилась. Молодость помогает.
И, наверно, это снова мой Ангел-спаситель помог мне – дал силы и разум, чтобы выкарабкаться, избежать худшего. Верю в это и безмерно благодарна ему.
Вернувшись в Ленинград, я первым делом бросилась к Маше – узнать новости о Володе. Несчастье очень сблизило нас – мы буквально стали сестрами.
– Ниночка, у нас ты у себя дома! Приезжай, когда захочешь, ты мне как сестра! – неоднократно повторяла Маша. Она подробно рассказала мне, что адвокат взялся за дело, что он уже побывал у Володи в «Крестах».
– Вовка, конечно, невероятный – он со всеми умеет найти общий язык! Уже два раза звонил нам домой, хотя в тюрьме это запрещено! Сумел договориться с каким-то надзирателем, ясно, что не за бесплатно. Как хорошо, что появилась такая возможность! Он постоянно говорил о тебе, переживает за тебя, за твое состояние. Передает много поцелуев. Просил меня заботиться о тебе.
В тот же вечер после одиннадцати в моей квартире раздался телефонный звонок. Трубку в доме обычно снимала я. Когда услышала родной голос, сердце затрепетало от радости и волнения. Я была абсолютно уверена, что Вовка позвонит мне, постоянно ждала.
Володя просил у меня прощения за то, что все так получилось, за то, что оставил меня одну. За все, что не успел сделать. Слова любви и надежды на встречу. Море нежности.
– Малыш, я буду бороться ради нас с тобой! Сделаю все, что в моих силах! Я уже делаю что могу. Видишь, звоню тебе, хотя здесь это почти невозможно. Буду иногда звонить и дальше. Кстати, у меня появилась еще одна возможность.
С восьми до десяти вечера, два раза в неделю, я работаю в мастерской на четвертом этаже здания тюрьмы. Окно выходит на трамвайные линии перед входом в здание. Я буду писать тебе письма, свертывать их и всовывать в специальную трубочку, а затем сильно выдувать так, чтобы письмо приземлилось на улице. Приедешь подобрать? Так у тебя будут постоянные вести от меня!
Мы договорились о том, что в определенные дни я буду вечером приходить на указанное место. Как только он увидит меня в окно, то выбросит записку.
Так в моей жизни начался новый и необычный этап. Я жила мыслями только о Вовке и о его письмах. После занятий, в восемь вечера, была на трамвайных путях перед «Крестами». Напротив единственного освещенного окна на четвертом этаже.
Система сработала безотказно. Тень в окне, затем свист. В полумраке я почти не видела, но слышала, как каждый раз что-то приземлялось на рельсы, отскакивало от них. Тогда я бежала поднимать узко скрученную записку. Иногда Володе удавалось выбросить две-три – одну за другой. Но я всегда оставалась ждать примерно два часа, наблюдая за окном, так как не знала, сколько записок он сможет выдуть.
Вначале все было достаточно просто. Но с октября дни укоротились, вечер опускался рано, видимость резко снизилась. В восемь вечера было уже совсем темно. Стало все труднее в темноте различать записки на рельсах. Тусклые фонари не давали много света. Из-за плохой видимости я как-то даже чуть не попала под подъезжающий трамвай, разыскивая упавшую записку. Завизжал гудок, я едва успела отскочить.
Наступила зима, и с приходом холода и снега все стало еще сложнее.
Пространство перед тюрьмой было завалено сугробами, которые почти не расчищались. Но я приезжала точно по установленному нами графику, не пропуская ни одного дня. Знала, что это было необходимо Володе – для него это была большая поддержка. И это тоже было необходимо мне.
Однажды произошел очень странный случай, который напугал меня и перебил ритм нашей связи.
В тот вечер я, как обычно, стояла перед окном, ожидая, когда Вовка «высвистит» записку. На улице было темно, сыро и сумрачно. Трамвайные пути перед зданием тюрьмы были так плохо освещены, что приходилось постоянно напрягать глаза.
Вовка выбросил одну записку, я подобрала ее. Не знала, будут ли другие, поэтому решила на всякий случай подождать до десяти вечера, а затем уходить.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.