Страница 29 из 45
Как-то мне позвонил Женя – как обычно узнать наши новости. Спросил, помогает ли Максим дочери. Вздохнул.
– Масюсь… я знаю, с кем он теперь живет. Это одна из приятельниц Зои Ивановны, ее зовут Надя. Я тоже знаком с ней. Кстати, на днях она звонила мне – похвастаться, что Макс купил ей в «Березке» норковую шубу. Расстраивалась только, что она недостаточно длинная, говорит, ей нужно было бы выбрать другую. М-даа…
Тут я поняла, что нам с Алинкой нечего ждать, у папы другие приоритеты.
У меня все же теплилась маленькая надежда на то, что Максим позвонит справиться о здоровье дочки, мне казалось это элементарным. Но, увы, этого так и не произошло. Я должна была признаться себе в том, что моя надежда оказалась пустой. Это окончательно убедило меня в том, что он не сдержит и своих недавних обещаний – признать дочку официально и помогать ей материально. Но навязывать ему что-либо я не хотела – не могла перешагнуть через свой внутренний барьер. По-прежнему считала, что это было вопросом его чести. Он должен был сделать это сам, помужски.
Чем больше проходило времени, тем больше мне казалось, что он уже никогда не позвонит нам. Разочарование было сильным. Еще одно… Но нельзя было раскисать – я не могла позволить себе такую роскошь.
И потом ведь я – русская женщина и «женщина своей эпохи». Должна справиться, обязана найти решение и силы. В голове всплывала классика, Некрасов: «…Коня на скаку остановит, в горящую избу войдет…» Я горько улыбалась себе и своим мыслям.
Я отчетливо понимала свою ответственность перед ребенком. Ради него я не имела права сдаваться – он мой жизненный мотор. Твердо решила сопротивляться, бороться с трудностями – во что бы то ни стало и до конца.
Полностью сосредоточилась на дочке – ее нужно было кормить, одевать, лечить, воспитывать. Я продолжала работать и параллельно продавать свою одежду и украшения в комиссионках. Постоянно что-то покупала-перепродавала и, таким образом, выкраивала какие-то деньги на то, чтобы Алинка была сыта и прилично одета. Как тогда умудрялась делать это, не понимаю до сих пор. Но все же умудрялась – друзья и знакомые удивлялись, делали комплименты мне и моей малышке, всегда одетой как куколка. Спасибо всем этим людям, которые морально поддерживали меня!
Жизнь продолжалась, и было необходимо идти вперед вместе с ней. Так мы и шли с дочкой по жизни, медленно продвигаясь, шаг за шагом – она своими, маленькими, и я тоже «маленькими», подстраиваясь под нее. Я стремилась видеть «свет в конце тоннеля» и настойчиво шла к нему – это был единственный выход.
А через некоторое время произошло событие, которое круто перевернуло всю нашу жизнь. Я познакомилась с французом русского происхождения, Мишелем. Только вначале он представился мне… Михаилом.
В тот вечер я возвращалась после дневной смены в гостинице домой. В руках несла огромный бумажный пакет с яблоками для Алинки, которые только что купила в ларьке перед метро. Я забыла взять из дома полиэтиленовый пакет, которые мы все обычно носили с собой для покупок.
Перед самым входом тонкий пакет лопнул, и яблоки покатились в разные стороны. Люди, быстро заходящие в метро, поддавали их ногами как футбольные мячи. Я принялась собирать яблоки в свою сумку и тут заметила, что рядом со мной их подбирает незнакомый молодой мужчина. Вручив мне собранное, он любезно и ненавязчиво предложил проводить меня.
В метро мы спустились вместе. Мужчина представился Михаилом, и в нем было что-то такое, что заинтересовало меня. Он вел себя очень вежливо и даже с какой-то непривычной для меня галантностью. Человек с «изюминкой». А также чувствовались воспитание и культура.
Но что-то меня немного смущало и настораживало, что-то ускользало от моего понимания. Он прекрасно говорил по-русски, но временами у него проскакивал небольшой акцент. Я почувствовала, что он не был москвичом, и спросила, откуда он. Сказал, что из Прибалтики. Его ответ не вызвал сомнений – акцент был похож.
Как Михаил позднее объяснил мне, он побоялся признаться мне сразу, что постоянно проживает во Франции. Чтобы «не спугнуть» меня, как он выразился, будучи хорошо осведомленным о том, что в то время в России связи с иностранцами не только не поощрялись, но и сурово пресекались.
Регулярно приезжая в Москву с группами бизнесменов, он каждый раз останавливался в гостинице «Космос» – именно там, где работала я. В тот самый вечер он собирался ехать куда-то на метро. Узнал меня перед входом, так как заприметил ранее в гостинице. Я же никогда до этого его не видела. Но все это выяснилось много позже.
Отказав ему в провожании до моего дома, я все же оставила свой номер телефона.
В целом Михаил произвел на меня приятное впечатление. И заинтриговал. От него исходило что-то необычное, нестандартное, какая-то таинственность, что ли.
Уже через пару часов он позвонил мне, спросил, как я добралась домой. Признался, что «необыкновенно счастлив» нашей встрече. И хоть я считала, что он сильно преувеличивает, что это только слова, все равно мне это было приятно. Поэтому приняла предложение встретиться с ним на следующий день – у меня был выходной.
Мы встретились в центре, погуляли по Москве. Общение было легким и интересным, Михаил был очень эрудирован. Любил оперу и балет, прекрасно знал литературу, художников – русских и зарубежных. Много читал о передвижниках, о технике создания русских икон, об Андрее Рублеве. Рассказывал мне также о французских импрессионистах, которыми он увлекался. У нас оказалось много общих интересов.
Затем мы встретились еще раз и еще. Обычно мы гуляли по городу, сидели где-нибудь в кафе, а затем он провожал меня на такси домой, на Бабушкинскую. Но никогда не делал намеков на то, чтобы зайти ко мне или пригласить к себе. Я думала, что он проживал на ВДНХ, поблизости от «Космоса», но подробностями не интересовалась.
У меня было постоянное чувство, что он что-то хочет сказать мне, но не решается. От него исходил, говоря языком романтики, «легкий аромат тайны».
Я предчувствовала, что скоро выяснится, что за всем этим стоит. И действительно, вскоре Михаил «раскололся».
Он обставил все очень красиво. Пригласил меня поужинать в ресторан «Прага». Я была удивлена и даже засомневалась – соглашаться или нет. Он не производил на меня впечатления человека «со средствами». Одет очень просто – джинсы, свитер. А я знала, что рестораны такого типа, как «Прага», были очень дорогими. Подумав, я решила под каким-то предлогом отказаться. Но Михаил очень настаивал, уверял меня, что хорошо знает и любит этот ресторан, что ему было бы «крайне приятно» поужинать там со мной. Я согласилась.
Зал «Праги», в котором нас посадил метрдотель, дышал изысканностью и деньгами. За столиком Михаил предложил мне выбрать то, что я захочу. Цены были «заоблачными», в особенности с «высоты» моей зарплаты. Поэтому я предложила, чтобы он заказал для меня то, что будет есть сам. «Доверяю вашему вкусу!» – улыбнулась я.
Михаил оказался «знатоком». Подозвав официанта, не глядя в меню, он заказал черную икру, семгу, салат «Оливье», котлеты по-киевски, жюльены с грибами, бутылку сухого шампанского. Оказалось, что вкусы у нас полностью совпадали, по крайней мере, чисто теоретически.
Сухого шампанского в ресторане не оказалось, а только полусухое. В России тогда сухое шампанское было «не в моде». Михаил сказал, что предпочитает сухое, слегка огорчился. Но ненадолго – его всегда хорошее настроение снова вернулось к нему. Мы подняли бокалы, чокнулись и незаметно перешли на «ты». Смерив меня проникновенным взглядом, Михаил торжественно произнес:
– Нина, сегодня у меня исключительный вечер! С одной стороны, потому, что ты здесь со мной. И еще потому, что я должен сказать тебе что-то важное.
На самом деле я живу не в Прибалтике, а во Франции. По паспорту Мишель, но мама называет меня Михаилом, Мишей. Она русская – из белых эмигрантов, а мой отец – француз, смешанный с итальянцем. Меня с рождения учили русскому языку, поэтому я считаю себя русским не меньше, чем французом. И, может, даже больше – по духу. Я просто обожаю Россию! А теперь я обожаю ее еще сильнее – с тех пор, как встретил тебя! Хочу, чтобы ты знала – у меня самые серьезные намерения. Поэтому я не открылся сразу, хотел быть уверен в себе, в своих чувствах к тебе. Но теперь знаю точно – я хочу, чтобы ты стала моей женой!