Страница 20 из 58
Я уже поняла, что Бертольд ненавидел слабость в себе, но и другим ее тоже не прощал.
— Тебе больше нельзя допускать соплей! За тобой пойдет много людей, и ты должна быть готова к тому, что если нужно, всех их отправить на смерть, чтобы спасти население. Ты меня поняла?
— Я это знаю прекрасно и без тебя, — огрызнулась я, на самом деле не желая думать, что когда-нибудь наступит подобная минута, — можешь на меня голос не повышать, я тебе не невеста.
— Ты не похожа на нее, — вдруг тише проговорил он и отвернулся, — и я не знаю, к лучшему это или нет. Но я хочу, чтобы ты знала, что всегда можешь положиться на меня. Я пойду с тобой до конца.
Признание было сделано от души, что неожиданно от всегда скрытного графа, я хотела ему ответить в том же духе, чтобы и он проникся, но не успела. Виски скрутило такой болью, что я застонала, и почти потеряв на миг сознание, припала к конской шее. Хорошо, что все это время я не выпускала поводьев из рук, иначе бы полетела камнем вниз на хорошей скорости. Прижав пятки к чувствительным бокам своего коня, я вынудила его притормозить, и только оказавшись, наконец, на земле, сумела понять, что за странные ощущения меня захватили.
Я слышала зов, тягучий, не громкий, но он тянул за собой, как трясина медленно, но верно затягивает за собой свою жертву. Донельзя заинтригованная я расслабилась, закрыла глаза и увидела огромный тронный зал, как видела в детстве. Повсюду сверкающие блики от янтаря, украшавшего безупречно ровные стены зала, витрины, потолок из бело-красного стекла, магические свечи в золотых витых подсвечниках, отражающий идущего по нему пол…
— Конуэй… Он зовет… — пораженно прошептала я, наслаждаясь невидимой лаской бесконечного дорого и далекого существа.
Который тосковал по мне, как никто другой. Для него я была полноправной хозяйкой. И стоит сказать ему, чтобы он сложился как карточный домик: Конуэй похоронит с собой всех, кто посмел думать, что может жить в нем. И никакого Альваро и его семейки предателей не станет в одно мгновение. Так, одно воспоминание.
На троне сидит сам монарх, а напротив какой-то мужчина в монашеской рясе с глубоким капюшоном. Присмотревшись внимательней, я заметила у него на поясе золотые буквы, точно повторяющие символы на камнях, где мы нашли тела.
— Альваро знает Перворожденного!
Это было так неожиданно, что я, вскричав, нарушила связь и больше выйти на нее не могла. Моя родная крепость, чувствуя опасность, с трудом отыскала меня и сумела послать зов. А я услышала, всемилостивый Шеш, это такое чудо…
— Что? Вивиана, что случилось?
Рядом встал быстро спешившейся Бертольд и тряс меня за плечи, а у меня сами собой лились счастливые слезы, и ничего с собой поделать я не могла. Только когда подъехал основной отряд, мне все-таки удалось взять себя в руки и рассказать все по порядку.
— Значит, вы действительно можете вселять в камни душу и слышать их, — задумчиво протянул граф. — А я думал, что Альваро сумасшедший. Он время от времени бормотал себе что-то под нос: а выходит, это Конуэй связывался с ним.
— Ты лучше подумай, откуда он знает Перворожденного и не помогает ли он ему, — воинственно потребовала я.
Внутри бурлило негодование, что какой-то жалкий отпрыск рода подлецов, живет в моем доме и считает себя полноправным хозяином. В моей крови бродила дикая тоска крепости по старым временам. Конуэй жаждал моего возвращения.
— Вряд ли он ответит, если я напрямую спрошу его об этом.
Я решительно вскочила в седло и помчалась в поселение, где нас уже ждали другие драконы. Значит, мы не станем ничего спрашивать у Альваро, уже хорошо то, что мы знаем о том, что он принимал нашего сумасшедшего врага.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Деревня, в которой нам предстояло ждать прибытия отряда Падших, встречала нас крайне настороженно. Красивые, разноцветные двухэтажные дома, стройными рядами возвышающиеся над ровными мощеными улицами, больше подошли бы какому-нибудь веселому портовому городу, там любят все яркое.
При приближении нашего перепачкавшегося отряда, состоящего из магов и эльфийских воинов, местный люд, открыв рты от удивления, заторопились скрыться с наших глаз. При каждом стуке копыт наших коней, нам вторили громкие хлопки: кто-то в спешке закрывал двери и опускал ставни на окнах, видимо опасались, что мы будем заглядывать к ним на огонек. Спасибо что хоть плевать нам в спину никто не стал, от людей можно ожидать всего, чего угодно.
— Сэр Бертольд, разрешите к вам обратиться? — негромко позвала я, когда впереди нам дорогу перегородила группа мрачно настроенных мужиков.
Их было не больше десятка, опрятно одетых бородатых молодцов, держащих что-то наподобие железных прутьев и палок. Видимо они думали, что просто прогулкой по селению мы не ограничимся, а обязательно захотим поживиться за их счет. Только вот неужели они действительно думают, что сумеют хоть что-то сделать вооруженным всадникам, у которых в арсенале была не только магия, но и луки со стрелами? Это так, на всякий случай, чтобы не тратить время на ближний бой.
— А если я скажу «нет», вы от меня отстанете, ваша светлость? — в тон мне простонал граф, на что я тут же радости заявила:
— Не дождетесь!
— Тогда не спрашивайте больше, а делайте то, что считаете нужным, — обреченно вздохнул мужчина.
— Можно вас попросить взять переговоры с местным населением на себя?
— Что, не пристало княжне великого драконьего рода опускаться до простых смертных? — обидно прокомментировал мои слова Бертольд, хотя все было совсем не так.
Но убеждать в обратном, я его не стала, он и так знает, что сказал глупость, просто сделал вид, что так и надо.
Тронув бока коня каблуками высоких ботфорт, он послал своего коня вперед и остановился практически у самого носа аборигенов, вынудив тех поддаться назад, тем самым заранее признав свое поражение перед нами.
Бертольд, грозно сдвинув соболиные брови, отчего тут же стал походить на хищную птицу, низко проревел:
— Кто главный?
Несмело подняв руку вверх, вперед вышел совсем молоденький парнишка, от силы лет двадцати. За его спиной остальные мужчины тут же выстроились в ряд и удобнее перехватили свои орудия, намека, что с ними шутить не стоит. Зная, что не выстоят перед нами и пяти минут, эти люди все равно не хотели показывать своего страха, хотя коленки ощутимо подрагивали у каждого. Подобная стойкость вызывала невольное уважение и одновременно досаду: дурость в любое время наказуема.
Смерив вихрастого, светловолосого парня, Бертольд невольно улыбнулся:
— Ты?
Малыш был не из простых. Такому палец в рот не клади, он тут же тебе его откусит.
— А тебе кого надо?
Один из магов графа резко вскинул зажатую в руке плеть, но использовать Берт ее не позволил, хотя был бы прав: на его камзоле отчетливо виднелись знаки, демонстрирующие его аристократическое происхождение. К такому любой человек, неважно выше или ниже рангов, должен был относиться с уважением и уж точно не «тыкать» так фамильярно.
— Ваша милость сэр Бертольд, — снисходительно сообщил граф юноше, на что тот понятливо кивнул, не став и дальше строить из себя героя.
— Мы идем мимо вашей деревни и не собираемся надолго испытывать границы вашего гостеприимства, — продолжил тем временем граф, цепко оглядываясь по сторонам и держа ситуацию под контролем:
— Но мы ждем подхода наших людей ближе к вечеру и хотим разбить лагерь рядом. Здесь есть где-нибудь подходящая поляна, а так же где можно купить еды и дров?
— Купить? — уверенный голос парня дрогнул, видимо он ожидал, что мы будем требовать, а не просить.
Стараясь не улыбаться, я подъехала к Бертольду и, положив ему руку на плечо, кивнула:
— Конечно, купить. Зачем мне, княжне Вивиане Цуринген, невесте вашего маркиза, грабить собственный народ?
Переспрашивать никто не решился, хотя, услышав слово «невеста», всем очень хотелось знать подробности. Конечно, мы их предоставим, но позже, надо еще немного подогреть любопытство. А завтра вся округа узнает, что приехала полновластная хозяйка, которая может не только защитить свой народ, но и позаботиться о его благополучии, не грабит и не убивает без разбора. А что еще нужно обычному человеку? Спокойствие и уверенность в завтрашнем дне.