Страница 16 из 29
Глава 129.
Вскоре по совершении в гостинице кражи, возвратился в номер Гаврила Иваныч, спокойно снял он с себя шубу, повесил её на вешалку и стал раздеваться, чтобы дать себе отдых. На дворе уже было светло, так что все находящиеся в комнате предметы можно было разглядеть. Взоры купца упали на комод, и он, к удивлению своему, увидел лежавший на нем косарь, которым душегубы взломали замок у казнохранилища квартиранта. «Зачем это косарь-то сюда попал?» – подумал он и подошёл к комоду, ящики которого хотя и были задвинуты, но не плотно. «Уж целы ли мои денежки?» – сказал он сам себе и без помощи ключа выдвинул ящик, в котором они хранились. «Нет, в целости», – смотря на бумагу, в которой был завернут капитал, добавил он, но, развернув свёрток, и не найдя в нем радужных, он схватился за голову и закричал: «Карауль! Меня ограбили!» – выскочил в коридор и поднял тревогу. Сбежалась прислуга гостиницы и, не понимая в чем дело, спросила у постояльца:
– Гаврила Иваныч, кто и где вас ограбил?
– Здесь, у меня в номере ограбили! – вопил он, бледный как полотно.
– Да что у вас унесли? – допытывалась прислуга.
– Восемь тысяч денег из комода украли!
Прислуга пожала плечами, поглядела на постояльца и подумала, что он до «зеленого змия» допился и орёт незнамо что.
А с Гаврилы Иваныча от такой беды и хмель соскочил.
– Когда же это случилось? – спрашивали у него, заметив, что он в своём рассудке.
– Сегодня ночью, в моё отсутствие, – ответил он и залился слезами.
– Где у вас лежали деньги? – спрашивала перепуганная таким заявлением прислуга.
– В комоде, – ответил обворованный купец, входя в свой номер.
Приступили к осмотру и нашли, что замки у двух ящиков были сломаны валявшимся тут же косарём, и начала раздумывать, откуда могли пробраться воры.
– Замок у дверей в то время цел был, когда вы их отпирали?
– Да, цел.
«Да уж не из соседнего ли номера проникли сюда злоумышленники?» – подумали гостиничники и попробовали соединяющие номера двери.
– Нет, двери в целости находятся, – заявили они и послали за полицией.
Она не замедлила явиться и приступила к дознанию, Гаврила Иваныч передал ей своё горе и сказал:
– Что же мне теперь делать? Остаётся только руки на себя наложить! Я ограблен, разорён вконец.
– Да позвольте, деньги у вас в чем заключались?
– В сто рублёвых кредитных билетах, – отвечал постоялец.
– На кого же вы имеете подозрение в краже их?
– Я и сам не знаю.
– Скажите, пожалуйста, – обратились полицейские к заведующему гостиницей, – в соседнем номере жильцы имеются?
– Да, есть, какой-то купец с прислугой в нем остановился.
– Откуда он и как его зовут?
– Не знаем-с.
– Разве паспорт его не прописан?
– Нет, да и порядка у нас такого не заведено, чтобы с жильцов паспорты требовать.
– Узнайте, номер его отперт?
– Нет, заперт, – ответил коридорный. – Спят, должно быть, – прибавил он.
– Потрудитесь разбудить, – сделала своё распоряжение полиция.
Два коридорных начали стучаться в дверь квартиры, в которой жил разбойник с своим подручным, но ответа не было.
– Ну, что, откликаются? – выйдя в коридор, спросил один из полицейских.
– Нет, молчат.
– Стучите шибче.
Начали бить в двери, но всё было бесполезно.
– Следовательно их нет, ломайте дверь.
Коридорные не трогались с места.
– Чего же вы стоите? Что приказано, то и делайте! – зыкнул на них полицейский.
– Ваше благородие, зачем же ломать, когда можно отпереть, – у нас все замки одинаковые, – заметил приказчик гостиницы.
– Как одинаковые?
– Так, хозяин распорядился: один ключ если и затеряется, другим, мол, можно будет отпереть.
Полицейские переглянулись между собою, сделали гримасу и приказали принести ключ, которым и отперли двери номера.
Войдя в него, они, конечно, никого там не нашли; жильцы оставили на память о себе новенький небольшой чемодан, в котором кроме грязного белья ничего не оказалось. Осмотрели дверь соединяющего номера и нашли её запертой.
– Это их работа! – заявили полицейские.
– Как же они могли проникнуть из этого номера в соседний? – спросил приказчик гостиницы.
– Так же точно, как и мы вошли сюда, отперли ключом двери, взломали комод, взяли деньги, заперли двери и ушли, – ответили ему.
Приказчик пожал только плечами и не отвечал.
– Какие они из себя были?
– Один чёрный, высокий, с курчавой головой, одетый по-русски, а другой рыжий, страшный, в полушубке, – был ответ.
– Давно ли они из гостиницы вышли?
Приказчик поглядел на коридорных, как бы спрашивая ответа, но те молчали.
– У вас спрашивают, – обратился к ним полицейский.
– Мы не знаем, не слыхали, – сказали те.
– Ночью-то они здесь были?
– Так точно, мы их видели.
– Позовите сюда швейцара!
Вошёл швейцар и рассказал, что постояльцы оставили гостиницу на рассвете.
– Куда же они пошли?
– Я не видал, кажись, из дверей направо поворотили.
Сделано было распоряжение послать городовых в поиски за ворами; солдатикам были описаны приметы воров и приказано было им обойти все притоны тёмных личностей, и служивые рассыпались по городу.
Отпустив городовых, полицейские приступили к дознанию и начали составлять протокол; первым спросили Гаврилу Иваныча.
– Это для чего же вы, ваше благородие, допрос-то с меня снимаете? – полюбопытствовал он.
– Нельзя же, порядок у нас такой, дело до суда дойдёт, – пояснили ему.
– Значит, огласка будет, все узнают, что меня обокрали?
– Да, и в газетах напечатают.
– Мне бы этого не хотелось. знаете, наше дело коммерческое. Узнают, и мне кредита никакого не будет.
– Для нас всё единственно, мы обязаны исполнить это по закону.
– Нельзя ли, ваше благородие, оставить эту музыку? Пропали деньги, так у меня, а не у вас, значит, и хлопотать вам нечего.
– Мы знаем, что знаем; спрашиваем вас, так отвечайте.
– Что же мне отвечать.
– Сами кто будете?
– Временный Ирбитский купец Гаврила Иванович Пчёлкин.
– Чем торгуете?
– Кожами и другими товарами.
– Сколько у вас денег украдено?
– Красненькая одна пропала.
– Как же вы сказали, что восемь тысяч рублей у вас унесли?
– Так, я… того… обмолвился.
Писавший протокол опустил перо, поглядел на Пчёлкина, покачал головой, посоветовался со своим товарищем и прекратил писание.
– Шутить с этим, Гаврила Иваныч, нельзя: глядите, после не раскаивайтесь, поздно будет.
– В чем мне раскаиваться-то? Меня же обокрали, а я и виноватым остаюсь?
– Если мы отыщем ваши деньги, то вы их не получите.
– Почему же так?
– А потому, что вы заявляете о краже у вас только десяти рублей.
Купец задумался, но через минуту сказал:
– Эх, да где наша копейка не пропадала, а восьми тысяч у меня не было, одну красненькую унесли.
Полицейские поговорили с приказчиком гостиницы, посоветовали ему переменить у номеров замки и впредь требовать у постояльцев паспорта для прописки.
– Старики наши таких порядков не заводили, да и нам не велели, – отвечал тот.
– Смотрите, можете и поплатиться за таковые упущения.
– Платимся и теперь. Не угодно ли, господа, по чашечке чайку? Раненько вас сегодня подняли, небось, ещё и не кушали.
– Да, не успели.
– A y меня и самоварчик готовь.
– Пожалуй, от чая грех отказываться, – согласились они и пошли в комнату приказчика.
Гаврила Иваныч, чтобы не навернуться опять на глаза полицейских, поторопился убраться из гостиницы и переселился в домик своей возлюбленной Прасковьи Максимовны.
В это утро Калистратыч встал ещё засветло, напился со своим компаньоном чаю и порешил отправиться с ним на розыски своего недруга.
– Обойдём сначала все постоялые дворы, а потом понюхаем и по гостиницам и, вероятно, найдём его, – сказал он.