Вивея

Я воровато оглянулась: не видели ли другие посетители моей слабости? Нет, все были поглощены сюжетами со снимков, активно обсуждая между собой.

Девушка, шедшая по центральному проходу рядом с парнем в огромных очках, заметив меня, резко толкнула спутника острым локтем в бок. Тот скривил губы и сначала посмотришь вниз, на неё, а затем и на меня. Удивление на их лицах было единственной эмоцией. Я что, все-таки умудрилась размазать тушь? Не мешало бы привести себя в порядок...

Я все ещё одновременно с ужасом и трепетом ожидала встречи с Хантом. В каждый зал я заходила с замиранием сердца и озиралась, на предмет знакомого силуэта. Но чем дальше вглубь я пробиралась, тем больше казалось, что его нет. Не пришёл на собственное открытие? Пожелал остаться инкогнито? Так сейчас модно...

-Не желаете? – Подошла ко мне официантка в черном классическом платье с белым воротником. Да, на открытии Ханта разносили закуску и напитки. Все по взрослому.

Я в очередной раз отмахнулась от девушки с подносом (Ну, вежливо отказалась, если быть точным)., на котором пузырилось шампанское в тонких изящных бокалах-флюте. Ее же поймал под локоток делового вида мужчина, знаком показывая, чтобы она подождала, пока он договорит по телефону. А мне казалось, что телефоны на выставке - это моветон. Закончив разговор он пробасил:

-Я хочу купить фото из последнего зала. Для офиса. К кому обратиться?

-Простите, но те работы не подлежат продаже. А о цене на остальные вы можете поговорить с...

-В смысле не продаются? - Переспросил мужчина голосом, в котором явно слышалось "Вы себе цену набиваете? Ни на того нарвались!" - Где фотограф? Я договорюсь с ним лично.

Я поморщилась и скользнула мимо них, сочувственно глянув на официантку. Та пыталась вежливо улыбаться, но глаза выдавали ее с потрохами и говорили: "Ну, я то тут причём, дядя?! Я напитки разношу!"

Я зашла в последний, если верить программке-путеводителю, выставочный зал, с многообещающим названием "Настоящая" и...

-Бог мой. - Выдохнула я вслух, не в силах сдержать эмоции.

С каждого снимка на меня смотрела... Я.

Свет в зале был мягкий, приглушённый и отдавал лиловым. Фотографии не имели ни рам, ни много антуража, но были повешены так, как будто повисли в воздухе, застыв по чьему-то шальному желанию.

Я сделала шаг назад. Вот так просто взяла и сделала шаг назад, боясь смотреть на себя. Стыдясь этого. Смущаясь.

Две женщины обогнули меня, чтобы пройти в зал. А я так и стояла, как молчаливый и ошарашенный монумент.

Все же интерес во мне пересилил шок, и я сделала робкий шаг по направлению к первой работе.

Мой полу-профиль. Я смотрю на соляные поля: ветер играет с волосами, закрывая шрам от любопытных взглядов. Мои глаза смотрятся фантастически на красном фоне природы, но взгляд... Затаенная боль и грусть стали его печатью. Губы сведены в прямую упрямую линию, как будто боялись ненароком засмеяться. Я посмотрела на подпись к фото, рукой Арчи было выведено: "Моя принцесса Марса". Губы сами расплылись улыбку. Какой же он глупый...

Чем глубже я продвигалась, тем чётче видела, как менялась девушка на снимках. Как на губах все чаще стала играть улыбка, превращаясь в задорный смех. Как взгляд теплеет и становится... Влюбленным в жизнь. А может и в человека по ту сторону объектива. Как лицо становится открытым, а плечи перестают нести на себе тяжесть прошлого.

Вот я забегаю в пенистые волны, придерживая одной рукой широкополую шляпу. А вот Арчи заснял меня тайком у себя дома. Наша первая ночёвка рядом... На снимке я сплю, мое лицо выражает полное умиротворение. Фото сделано со стороны шрамов, но из-за того, что на лицо падают тени - замысловатые узоры от тюли, они кажутся частью общего рисунка. Они кажутся красивыми.

Фото из часовни, где я, с мокрыми, ещё длинными волосами, и такой же одеждой стою в окружении множества свечей... Мое лицо смотрит вверх, на образ. А оттуда лик святого, кажется, смотрит прямо на меня, отвечая на безмолвные молитвы. Мягкие цвета снимка, будто нарисованного красками, невероятно греют. А девушка на нем, мокрая и продрогшая, с блестящими на лице дождевыми каплями, которые путаются в рубцеватых отметинах, заставляет замереть. Неужели это я? "Моя вера..." - гласила надпись под фото. Я сглотнула, отчаянно пытаясь проглотить, протолкнуть комок в горле. Чтобы просто не зарыдать в голос. А со слезами, которые тихо струились по лицу, я уже и вовсе не пыталась бороться.

Я на рок-фестивале. Вокруг меня смазанные лица людей со вскинутыми вверх руками. В уголках моих глаз замерло по слезе. На лице эйфория и огни со сцены. Черт. Это выглядело круто, как обложка для рок-альбома.

Фотография с моего Дня рождения. Того самого, когда мне исполнилось 19 лет. Я действительно выглядела так? Так... Мистически? Портретный снимок полностью передал мое настроение в тот вечер: решимость, скорбь по утраченным близким, любовь к ним. И в то же время была в нем какая-то страшная тайна, как будто я была демоном мщения в обличие юной девушки. Но если она так юна, то откуда эта затоенная боль в ее взгляде? Вот там и загадка. Думаю, лишь Хант знал точный ответ.

Кусок солнца, пойманный объективом. В обычной белой безрукавке я смотрю вниз, скромно потупив взор. Вокруг меня буйство красок: зеленые сочные листья, с жёлтыми узорами, и ярко-оранжевые цветы, распустившиеся среди веток кустарников. Такой же цветок украшает мои волосы. Это Арчи сорвал его и нежно заправив волосы вставил эту "заколку". Этим он открыл мою «увечную» сторону, но отчего-то она казалась не безобразной, а нежной. Лишь дополняя красоту экзотичного растения. Этот жест до сих пор свеж в моей памяти. Рядом с этим фото и стоял тот мужчина, на повышенных тонах разговаривая с менеджером. Он хотел повесить мое лицо в своем офисе. Мое шрамированное лицо! С ума сойти!