Марцелл

   Я, Скрылев и Быков с готовностью распределились вокруг носилок, а зам Л. Вакенада и небритый гражданский принялись тащить из фургона тело товарища майора. "М-м-м", - слабеющим голосом выдавил Скрылев и отвернулся. Вслед за ним отвернулся и Быков. Я отвернуться не смог. К горлу немедленно подкатило, в ушах зазвенело, и сквозь этот звон до меня вдруг дошло, что никогда еще такого я не видел. Всякое видел: и кровь, и грязь, и мертвецов, но не такое. Такое вообще не стоит видеть. Никому. Абсолютно никакого опыта. Даже наоборот: ты будто чувствуешь, как из тебя медленно вытекает что-то важное, жизненно необходимое, что оно, несомненно, понадобилось бы тебе в дальнейшем, а сейчас, увы, уже не понадобится. Никогда.

   Я ощущал, как от тела товарища майора исходит плотный запах перегара, и запах крепкого офицерского одеколона, и еще что-то неуловимое, а когда тело, наконец, уложили на носилки, и я почувствовал его тяжесть, и услышал тяжелый влажный хрип, выпушенный из простреленных легких, в лицо мне, как оплеухой, ударило запахом человеческой крови.

   Я отвернулся. С облегчением. Какой-то частью себя я понял и Руднева, и Чернышева, которые отказались выходить. Затем меня грубо оттолкнули. Зам Л. Вакенада, закряхтев от натуги, сам взялся за ручки, а мне приказал взяться сбоку, за борт. То же самое сделали Скрылев и Быков. На ручках их сменил небритый гражданский. "Пошли", - сказал зам Л. Вакенада, и мы стали неуклюже, как стреноженная лошадь, продвигаться к крыльцу. Зам Л. Вакенада споткнулся, крикнул что-то, мы дернулись и вдруг пошли более осмысленно.

   Потом была приемная, коридор, и лысые головы, опасливо выглядывающие из палат, и скользкий кафель, и жадное сопение прямо над ухом. А потом и лестница на второй этаж. Ох, и зараза! Кажется, я повторял один из подвигов Геракла. Л. Вакенаду вдруг вздумалось съехать с носилок в объятия небритого гражданского, и мне с Быковым пришлось брать липкое от крови тело под мышками. Успели, удержали. Кровь у товарища майора была отвратительно теплая. Мы пронесли его на одном дыхании, сопя, ругаясь, проклиная все на свете и наступая друг другу на пятки, но все же донесли его, и внесли в неестественно светлую операционную, и переложили на так называемый операционный стол, больше похожий на операционную кровать, и сестра Зоя со спокойным, неестественно сосредоточенным лицом немедля принялась расстегивать окровавленный китель на груди мужа.

   Неужели всё? - подумал я неуверенно. В висках гулко стучала кровь, соленый пот застилал глаза. Я без сил оперся спиной о стену и вяло огляделся. Запыхавшийся зам Л. Вакенада вытягивал из-под тумбы какие-то провода. Ему помогала неестественно сосредоточенная сестра Ирма. Не менее сосредоточенная сестра Зоя, сжав губы, резала прилипший китель Л. Вакенада ланцетом ("Она что, ножницы взять не может?.."). Небритый гражданский, отдуваясь, вытирал со лба пот. Скрылев и Быков, мученически разинув рты, нетвердо переминались в дверях. Всё, подумал я с облегчением. Но это было, конечно, не всё. Нужно было поднимать еще одно тело. Еще один подвиг... Я отстранился от стены и потянулся за носилками, лежащими на полу.

   - Правильно, - сказал зам Л. Вакенада с одобрением. - Сейчас. - В голосе его появилась какая-то неуловимая теплота. Ко мне? За что? - Сейчас-сейчас, подожди. Хотя нет, лучше спускайтесь. Да, спускайтесь.

   - А ты? - хмуро спросил небритый гражданский.

   - Ирма, - сказал зам Л. Вакенада. - Ты позвонила в больницу?

   - Да. Выехали.

   - Хорошо, - сказал зам Л. Вакенада, не переставая возиться с проводами. - Зоя, готовь капельницу. А, уже... Да-да, сейчас спущусь, - сказал он нам. - Вы лучше идите.

   Небритый гражданский покачал головой.

   - Парни не осилят, - сказал он недовольно. - Ты нужен.

   - Знаю, - сказал зам Л. Вакенада. - Сейчас. Дайте подключить его. - Он посмотрел на меня и участливо спросил: - Как рука?

   Я рассеянно кивнул. Не хотелось жаловаться.

   - Хорошо, - сказал зам Л. Вакенада. - Ты - молодец. Спускайтесь вниз и ждите меня. Буду через минуту. Не трогайте его и не позволяйте двигаться. Вообще ничего не позволяйте.

   Он обращался ко мне, исключительно ко мне, и это откладывало некоторый отпечаток. Я выпрямился. Я сжал носилки в здоровой руке, потом подумал: какого черта? - и передал их Скрылеву и Быкову.

   - Ну, что встали? - рявкнул я. - А ну бегом вниз!

   Скрылева и Быкова как ветром сдуло. Даже небритый гражданский дернулся. Зам Л. Вакенада удовлетворенно крякнул, а я, подхватив под локоть небритого гражданского, решительно вывел его из операционной. За спиной послышалось: "Теперь все будет хорошо, Зоечка..."

   На лестнице небритый гражданский попросил закурить. Я полез было в карман, но, опомнившись, покачал головой. Мысли мои были заняты другим. Что это на меня нашло? Приступ служебного рвения? Или просто погладили собачку по холке, а она хвостиком от радости туда-сюда, туда-сюда. Да уж, подумал я. Срам. Стыд и позор... Я искоса глянул на небритого гражданского, неторопливо спускающегося рядом. Не стоило при нем тявкать. Все-таки не так часто я вижу гражданских. А если подумать, то вообще не вижу. Озверел совсем...

   - Это ваш фургон? - спросил я вежливо.

   Небритый гражданский рассеянно кивнул. Он тоже о чем-то думал.

   - А где вы их подобрали? - спросил я еще вежливее.

   Небритый гражданский неопределенно махнул рукой, потом буркнул:

   - Если б не я, давно б померли.

   - Вы - молодец, - сказал я.

   - А то! - сказал небритый гражданский, оживляясь, как рыбак, у которого вдруг клюнуло. - Валялись там, как два мешка, и хоть бы одна собака подошла. Не поверишь: пустая улица до самой площади.

   - Верю.

   - И это в выходной день.

   - Угу... - Я терпеливо ждал продолжения.

   - Их с машины постреляли, - сообщил небритый гражданский. - Тут недалеко. Наверно, приставали к кому-то. Лупанули с автомата - и по газам. Я выстрелы за два квартала слышал - домой ехал. Народ с той улицы бежит, а я - наоборот. - Он помолчал. - В общем, так им и надо! - заключил он сурово.