Страница 92 из 147
– Зал истины… – пробормотала заворожённо Анна. Её сильно потрясли такие визуализации. Впрочем, в зале ещё много чего было.
– А мне очень нравится вот это, просто поразительно! – Уолтер обратил общее внимание на стоявшую рядом со стрекозой другую лепную композицию. Она представляла собой виселицу, на которой в ряд болтались фигурки в темных колпаках на головах. И на каждой фигурке красовались надписи: «серость», «обыденность», «навязанные ценности», «родина», «религия» и ещё несколько других.
Наконец, все обратили внимание на фигурки, расставленные по всему полу. Фигурки были и резными, и лепными, и даже просто пластилиновыми; некоторые казались только заготовками; у иных вместо лиц были какие-то маски, а может и вовсе не было лиц или даже голов – в темноватой комнате не все детали удавалось тщательно рассмотреть, да на это, к тому же ушло бы немало времени.
– Это две армии, ребята, они идут друг на друга, – негромко подсказал ребятам Уилл.
Одна армия была с виду обычной армией – пушки всякие, конница, ракеты, мечи, томагавки, воины разных стран и эпох. Армия везла полевые кухни, несла знамёна. Там же были и домохозяйки в передниках, профессора в очках; эта армия видимо олицетворяла всё ортодоксальное. Армия же противника была мирная армия. Там были люди, которые несли картины вместо знамен. Кричали всякие песни, там шли целые оркестры, шли отряды людей с книгами, шли различного рода небрежно одетые люди, несущие рюкзаки за спиной, из рюкзаков их тоже торчали книги. Наконец, шли голые нимфы просто с букетами цветов.
– Ну а какая армия побеждает? Каков результат битвы? С книгами и где нимфы – это, конечно, наши… понятно, – промямлил Джон и тут же в восторге перебил себя. – Круто! Да это же надо на выставке концептуальной показывать! А дыбы у вас тут нет? Или какие-нибудь аппараты для пыток?
Тут Мортон залихватски крутанул ус, затем состроил крайне невинное лицо и немного захмелевшим голосом деланно произнёс:
– Видишь ли, Джон, в нашей войне подобное оружие уже нельзя использовать, оно, понимаешь, ха, оно, ха-ха… сильно ус… – тут они оба, да и Уолтер с Анной прыснули со смеха, – оно ус… устарело! Ха-ха-ха!..
Немного отдышавшись, Уилл торжественно произнес:
– Я рад, если вам понравилось, но сейчас, думаю, пора, друзья, выкатывать ещё один бочонок эля! У меня тут, конечно, не винные погреба как в лучших домах, но все же старый добрый английский эль! Что может быть лучше!
Все одобрительно загудели и направились обратно к столу, где ждали их недопитые кубки. «Так вот значит каков он – охотник за истиной, – думал Джон, возвращаясь вместе со всеми. – Какой это странный мир аллюзий, разрушающий вдруг все наши представления об истине и мире, стоит лишь посмотреть на это под другим углом».
И вот все снова уселись за столом, и Уолтер, подняв кубок, произнес:
– Уилл, у вас поразительное видение вещей. Вдохновляет. Правда, сам я в последнее время что-то ничем особо не занимался, но в общем-то не слишком беспокоюсь по этому поводу, ещё успеется, до старости ещё долго, – беспечно усмехнулся он. – А тут эль такой вкусный – и он поднял кубок, указывая им на хозяина дома и кивая ему.
Уилл усмехнулся в усы и тоже отхлебнул эля.
– Разрешите-ка, юные друзья, рассказать вам… хм, одну старую-престарую притчу дзенских мастеров, – тут он пристально посмотрел на Уолтера, поднялся, поставив одну ногу на свой стул, облокотился локтем на стол, зажёг курительную трубку, отпил эля, довольно ухнул, вытер пышные белые усы, и, поправив широкополую шляпу, продолжил:
– Однажды жил на свете человек, был он уже не молодым юнцом с только-только пробившимися усиками, но не был согбен и дряхл, словно столетний старик. Больше всего на свете тот человек боялся стать старым. Ему так нравилось чувствовать себя полным сил, ловить томные взгляды женщин, строить грандиозные планы на следующие десятилетия. Всё его в жизни устраивало и приносило радость, кроме одного: он понимал, что рано или поздно состарится, а бессмертие только в сказках бывает. Тогда решил этот человек заранее подготовить себя к приходу старости. Он задумал понаблюдать за старыми людьми, пообщаться с ними и понять что тут к чему. – По взглядам присутствующих Уилл удовлетворённо почувствовал интерес к рассказу и поспешил продолжить. – Вышел он на улицу, глядит, а там как раз старый-престарый дедушка еле передвигает ноги и останавливается отдохнуть через каждые три шага. Обрадовался наш герой, думает – вот он, сейчас понаблюдаю за ним и всё пойму! Но, понаблюдав ещё минут десять, он понял, что дедушка был вполне доволен жизнью и никуда не спешил. Старый и немощный, одинокий, он, может, доживал последние годы своей жизни, но сейчас отдыхал, явно имея в кармане вечность. Он знал, что придёт домой, подремлет до вечера, а потом посмотрит программу новостей и попьет молочка на ночь. Он знал наверняка! Наш герой приуныл и поплёлся дальше искать ответ на свой вопрос. Смотрит – три бабушки сидят на лавочке, обсуждают что-то. Ну, из трёх-то одна уж точно подходит под искомую, решил наш герой и осторожно приблизился к бабушкам, чтобы удостовериться в своей правоте. Но, подойдя ближе, он услышал лишь весёлую болтовню, перемежавшуюся со звонким, даром что старческим, смехом. Ну, это опять не то, подумал наш герой, какая же это старость! И совсем уж уныло поплёлся дальше. Ходил он так уже без всякой цели битый час и вышел на набережную, всю обсаженную зелеными стрижеными кустиками. Вдоль них прогуливался седовласый старик, который тоже никуда не спешил. И тут решил наш герой, что называется, судьбу испытать, понял, что это его последний шанс.