Страница 146 из 147
– Тётя Дженни! Неужели нам нужно было через столь многое пройти и пережить эту бездну испытаний, чтобы в итоге что-то обрести?
Арталиэн участливо посмотрела на Джона, и слегка вздохнув, ответила:
– Человек, Джон, похоже, только и может стать человеком через тяжелый, осознанный, упорный и целенаправленный труд, лишения. Не имея же ни целей, ни даже повседневных забот, он быстро превращается в студеный холодец на замогильном пиршестве отжившей материи и сил инерции…
– Ну а теперь что же нам делать, чем заниматься?
– Теперь я смогу просто наслаждаться написанием картин, – ответила Арталиэн. – Без рамочек с завитушками, понимаешь?
– Ага! А я тогда, пожалуй, разыщу свой ручной телескоп, – сказал Джон. – А что, можно и обсерваторию построить… например, вместо Мэрии.
– Конечно. На народные-то средства, – весело вставил Уолтер. – Представляю заголовки газет: «Благодарные жители – Джону Шелтону, нашему спасителю!»
– Тебе, друг, пора свой цирк открывать! – засмеялся Джон.
– А я поищу свой альбом с марками… «заморские» всё равно круче, чем джоновские, ха! – проговорила вполголоса Эмили.
– Знаете, – снова обратился к своей собеседнице Джон, – а вот мы с Уиллом всё спорили тут, открыла ли катастрофа нечто у одних людей, а другие, наоборот, вместе с ней, ммм, потерялись?
– Видишь ли, Джон, – отвечала Арталиэн, – для большинства вырывание из привычного контекста жизни и времени губительно. Но для некоторых оно поневоле оказалось сильным катализатором.
– Значит?..
– Это означает всего лишь, – знакомо заулыбалась тётя Дженни, – что те, чей час уже пробил, все равно найдут свой путь. Через снега или воду. Они бы нашли способ схватить в охапку звезды, вскарабкавшись по печной трубе!
– Но ведь есть и те, кто остался в городе добровольно, а ждало их забвение, сумасшествие… а некоторых – так даже смерть?
– А где ты видел, юный идеалист, чтобы в жизни всё как в кино было? Расписаны ноты, заучены роли?.. Или чтоб всё так гладко шло, как у леди Арталиэн на собраниях? – захохотала она. – Мы все, желая того или нет, стараемся вписаться в какие-то, хоть в какие-нибудь, даже выдуманные самими собой модели поведения. Влиться во всю эту обволакивающую нас реальность, в то время как сама она – не более чем одно из миллиона воплощений, вариантов видения абсолютного Ничто. Некая цепочка событий привела к другой цепочке; вагон тронулся с места и потащил все остальные. Да, для некоторых, может показаться, эта цепь была губительной. Но это ведь просто начало другого пути. Поверьте, всё на свете можно объяснить! – Арталиэн как-то по-простецки махнула рукой, словно отгоняя от себя назойливое насекомое. – Но сколько времени потребуют ответы на бесконечные «почему?» Так что давайте-ка лучше чай пить. С пирогом!
– Но при этом всё это имеет смысл? – схватился за последнюю соломинку Джон, почувствовав вдруг всю надуманность своих вопросов.
– Пирог, вне всякого сомнения, имеет! – от души рассмеялась тётя Дженни и протянула Джону большой ароматный кусок на блюдце.
Чарльз, восхитившись речью Арталиэн, встал и нараспев произнёс:
– Арталиэн прошла босыми пятками мудрого жизнелюбия по стылому мрамору выморочных дворцов отчуждения, раскинувшихся под низкими сводами безмолвного века...
– Ух, как сказано! – встрепенулся Уолтер. – Я хочу вырубить эти слова нурманской секирой на заскорузлом лбу вечности.
Арталиэн поставила свою чашку на стол.
– Если все будут так махать топориками, то на этом высоком челе скоро не останется ни одного живого места. Ха-ха!
При этих словах она неожиданно резко встала с кресла, и, рывком стащив через голову своё белоснежное платье, на удивление всем, швырнула его в огонь. Под платьем на ней оказались простые джинсы и тёртая тельняшка. Все в изумлении уставились на это новое воплощение властительницы умов.
– К морскому дьяволу всю эту философию! – звонко крикнула она.
И беззаботно, словно мягкая июльская ночь, разлился по поляне её смех. Арталиэн достала из сундука пару бутылок выдержанного ямайского рома.
– Старая жизнь закончена, – сказала она. – Нам больше ни к чему эти личины прошлого! Ныне каждый обрёл себя! Никакой леди Арталиэн больше нет. Ваша тётя Дженни хочет плясать до упаду! Эй, морячок! – крикнула она Чарльзу. – Мой кубок пуст как дырявая винная бочка! Наполняй его скорее доверху и давай исполнять нашу любимую джигу! Да воцарится навеки веселье!