Страница 104 из 147
– Дай-ка мне, – Уилл сделал глоток и продолжил. – Самое плохое в том, что теперь мы не можем связаться с уехавшими людьми и выяснить их судьбу. Ох, сдаётся мне, плохо дело, очень плохо! Какую кашу на ТВ заварили безмозглые журналюги! Ты ведь понимаешь, что даже если дороги хоть как-то расчистили, все равно на них возникли многокилометровые пробки. Люди без теплой одежды просто померзнут ночью в своих машинах! Но мне кажется, всё ещё хуже – хотя, да, здесь справедливо спросить – что может быть ещё хуже?.. Думаю, что все дороги просто физически было невозможно расчистить, и техника встала, встали и все трассы. А что это значит, ты и сам, наверно, понимаешь. Обратно в город никто из уехавших не вернулся.
Тут у Джона похолодело на сердце. Будто пудовая гиря появилась вдруг на шее и потянула его на землю. Джон схватился за столб, но всё равно сполз в снег.
– Что с тобой, черт возьми, Джон? – и Уилл протянул другу руку, поднимая из товарища из снега.
– Уилл, ты не знаешь… не знаешь, а мои тоже уехали? – впервые в жизни Джон не на шутку испугался за свою семью, хотя и не жил и даже не общался с ними уже давно.
– Нет, Джон, не знаю. Я не ходил в сторону твоего дома, и от других людей тоже ничего не слышал.
– Я сейчас пойду туда, – Джон уже немного оправился. – Уилл, как нам держать связь теперь?
– Пока не знаю. У тебя не холодно дома, еда есть?
– Там тепло и всё есть, это же дом леди Арталиэн, – тут Джон даже слегка улыбнулся.
– Да, чего-нибудь обязательно придумаем, – с нотками своего узнаваемого благодушия пробасил Уилл. Давай, что ли, просто назначим тут встречу завтра. Я думаю, по крайней мере, завтра сюда ещё можно будет добраться без вертолета.
– Хорошо, в два часа дня.
– Лопату не забудь.
Джон направился в сторону дома родителей. «Если они уехали – это ужасно. Ведь все могут погибнуть, хотя состояние дорог – это только догадки Уилла. Если же не уехали – радостно, но с другой стороны, никому неизвестно, что с нами всеми будет дальше». Джон шлёпал по снегу и не замечал усталости. За всё это время на улице ему не подвернулось ни единого человека. Спросить новости или поинтересоваться здоровьем было не у кого. Ну что ж… А вот и его дом. Ещё издали Джон увидел на входной двери какую-то бумажку. Записка, что же ещё. Подойдя, Джон прочитал: «Джон, нигде не смогли тебя найти. Уехали четвертого числа рано утром в Дженкинс к тёте Фрэнсис. Если сможешь, приезжай или хотя бы дай знать о себе любыми доступными средствами».
– Разве что почтовыми голубями теперь, – вымолвил Джон вслух и застыл.
Из задумчивости его вывел звонкий женский голос откуда-то сзади:
– Эй, Джон! Не волнуйся. Когда они уезжали, дороги были ещё относительно ничего. Надо думать, до Дженкинса они были не хуже.
Обернувшись на голос, Джон увидел на балконе соседнего дома девушку. Кроме неё говорить здесь больше никто не мог. «Какое знакомое лицо, и эти милые каштановые волосы до плеч со съехавшей на лоб чёлкой, – подумал Джон. – Господи, ну я совсем уже, это ведь…»
– Эмили! Боже мой! А ты что тут делаешь? Только не говори мне, – и Джон даже позволил себе криво улыбнуться, вспомнив вдруг все детские состязания с Эмили из разряда «кто круче», – не говори мне, что вы все тут остались!
– Не все, Джон, – Эмили словно и не заметила иронии. Или не пожелала заметить. – Остались лишь самые молодые представители славной фамилии Робертсон.
Пару секунд Джон соображал, кто, кроме Эмили может являться самым молодым представителем этой фамилии. Никого больше не вспомнив, Джон, сильно удивившись, изрёк:
– Ты?! Но почему?
– А это потому, – и тут Эмили, наконец, позволила себе скривить физиономию («ты смотри, ну прямо как в детстве», – подумал Джон), – что ты всегда думаешь о людях хуже, чем они есть! Ты, наверно, думал, что мы все тут такие трусы, что побросаем всё и свалим в теплые места? А я, знаешь ли, свой город люблю, и дом свой люблю. Да, уехали родители, но я наотрез отказалась. Не поеду и всё, баста! Закончится же этот снег рано или поздно. – Эмили очаровательно улыбнулась. – Ну, долго там стоять будешь? Поднимайся уже чай пить!
Входя в дом, Джон с удовлетворением заметил, что у входной двери заботливо расчищен снег. «Неужели сама? – подумал он. – Надо будет спросить». Но, поднявшись на второй этаж, первым делом спросил совсем другое.
– А как же мы будем пить чай, я слышал, электричество отключили?
– Слышал! Ха-ха-ха! Джоник, ну ты вечно как с Луны или с Марса! А сам что – не проверял?
– Нет. Я в последнее время… – Джон осёкся, решив, что рассказывать о своём изучении Дома двух А. сейчас неуместно. Пока, во всяком случае.