Страница 30 из 107
- Давай не будем прощаться, — проговорила она удивительно ясным голосом. — Не люблю прощания.
- Мы же не прощаемся, — бодренько заявил Красовский и даже выдавил некое подобие улыбки, хотя глаза его говорили, что он врет. — Мы все-таки в одном городе живем.
- Да, но вот только больше никто не будет готовить мне на завтрак пригоревший омлет.
- Хочешь, я попрошу Нину не отказывать тебе в этом удовольствии? — поинтересовался Олег, как будто тотчас же готов был бежать исполнять любое ее желание.
- Нет уж, а то она воспримет это пожелание всерьез, — невесело рассмеялась Полина. Секунду она еще смотрела на крестного внимательным взглядом, потом резким движением застегнула сумку, подхватила ее и направилась к выходу. Обулась, сняла свою куртку, тщательно застегнула молнию, расправила манжеты. Не глядя на Олега, стоящего в дверном проеме, даже будто специально не поднимая на него глаз. И он уже подумал, что она так и выйдет, не обернувшись назад. А потом, рванув на себя дверь, она все же не выдержала. Развернулась и упала Красовскому на руки, припала к его плечу и заплакала. Через секунду также быстро вырвалась и бегом помчалась вниз, перепрыгивая ступеньки и игнорируя преследующий ее лифт.
…Полина вспоминала это со смешанными чувствами жалости к ним тогдашним и неверия. Неужели такие моменты действительно были? Неужели было то прощание, те невыплаканные до конца слезы, чужие и взрослые глаза Нины, вывернувшие Полину душу наизнанку?
Полина тяжело вздохнула. Нужно было признать, что в чем-то ее сестра была права. Даже не в чем-то — Нинино второе письмо что-то неуловимо перевернуло в ней. Чувствуя, что не может противиться этому, Полли подсела к компьютеру, дернула мышью, прогоняя заставку, и привычно открыла почтовый ящик. Мгновение подумала и зашла в почтовый ящик сестры.
По правде говоря, она оттягивала этот момент. И не только потому, что боялась признавать какой-то вполне очевидный факт, но и потому, что не знала, как бы отнеслась ко всему этому Нина, если бы узнала.
Но делать было нечего и, откашлявшись, Полина нашла знакомый ей адрес и начала письмо.
«Здравствуйте, Денис.
Мы с вами не знакомы лично, но не сомневаюсь, что вы знаете обо мне. Меня зовут Полина, я Нинина сестра. Заранее прошу прощения за то, что пишу вам — я не знаю, что произошло между вами и моей сестрой, но считаю, что должна была сообщить вам это. Нина пропала. Недавно она не пришла ночевать, не предупредив (что совсем не похоже на нее), она не объявилась и на следующий день, телефон ее молчит. С тех пор я просто не нахожу себе места от беспокойства. Мы подали заявление в полицию, но, если честно, я мало верю, что они разыщут ее. Я знаю, что вы перестали общаться, но я не знаю, из-за чего и при каких обстоятельствах. Быть может, вам известно, куда она могла исчезнуть, потому что меня не покидает чувство, что она точно знала, куда направлялась. И если вы что-то знаете, прошу вас, сообщите мне. Заранее спасибо.
Полина Орешина».
Перечитав письмо и не видя смысла шлифовать его, Полина нажала на «отправить». Еще секунду назад все можно было изменить, повернуть вспять, но сейчас уже было поздно. Письмо ушло в Воронеж, и ему суждено либо что-то изменить, либо оставить все как есть — в знакомой неизбежности. Не у кого было спросить — правильно она делает или нет, привлекая почти незнакомого человека к этому слишком личному делу, даже Олег был сейчас не советчиком. Он не знал о Денисе вообще, и скорее всего, принял бы все негативно. И сегодня даже стены родной квартиры не помогали ей принять очевидного факта ее пустоты. Нины нет.
Посидев в тишине еще некоторое время, Полина вспомнила про последнее письмо от сестры, встала, наспех оделась и вышла на темную улицу. Впереди лежала мрачная неизвестность, но только она и могла сейчас ее успокоить и подсказать следующий шаг.
* * *
Дверь комнаты бесшумно растворилась, впустив полосу света, а потом также затворилась, будто ничего и не было.
- Это еще что? — недовольно поинтересовался Родион, стягивая наушники с головы.
- Тссс, — раздалось свистящим шепотом в ответ и, не успел он произнести ни слова, как существо, ворвавшееся в комнату, рухнуло за стол у окна и спряталось под штору. Родион проследил за легко колышущейся шторой взглядом, и тут дверь распахнулась снова.
- Родион, ты Катьку не видел? — поинтересовался отец.
Родион нехотя оторвал взгляд от книги.
- Прости? — он показал на наушники, делая знак, что ничего не слышал.
- Где твоя сестра? — теряя терпение, повторил отец.
- Откуда же я знаю… — уткнулся снова в книгу Родион.
Отец махнул рукой и вылетел из комнаты. Хлопнула дверь. В отдалении послышался громовой оклик: «КАТЕРИНА!»
Усмехнувшись, Родион снова натянул наушники, включил музыку погромче. Но существо, прятавшееся за шторой, проползло по ковру на коленках и из-за спины стянуло наушники с головы брата.
- Слушай, ты мне надоела, — протянул Родион, поворачиваясь и пытаясь вырвать наушники из рук сестры. Катька только показала язык.
— Тебе все шуточки, а он мне потом голову оторвет!
- Оторвет — пришьем, — раздалось приглушенное.
- Это я тебя скоро к стене пришью, чтобы ты где попало не бегала!
- От кого попало? — насмешливо покосилась на него сестрица.
— От меня попало!.. — показал ей кулак брат.
- КАТЕРИНА!
— Он идет, — прошептал Родион. Катька снова метнулась под стол, а Родион в последнюю минуту стащил у нее свои наушники.
- Ты опять в сговоре со своей сестрицей? — отец снова показался на пороге, видимо, желая уличить кого-то из своих детей в преступлении.
- Что значит опять? — возмутился Родион. Выражение его лица изменилось до неузнаваемости. Даже голос погрубел. Былой веселой насмешливости как не бывало.
- Хватит прикидываться дураком! — рявкнул отец. — Знаешь, что опять натворила эта паршивка?
- Мечтаю узнать, — саркастически откликнулся молодой человек, перелистывая книжные страницы в поисках оглавления.
- Мне кажется, вас давно ремнем не били!
- Ты бы попробовал — может быть, что и вышло…
Отец на секунду приостановился.
- Родион, я тебя не узнаю! Тебе 19, а я будто с твоей 12-летней сестрой разговариваю!
- Ну что воспитали, то и получили!
— Ты когда-нибудь прекратишь мне мстить? — осведомился отец тихо. — Быть может, я и неидеален, но я не отвечаю за поступки твоей матери…
- При чем тут она? — моментально вскинулся Родион.
- Ты знаешь, при чем, — он шагнул к двери. — Если увидишь Катерину, передай ей, что платить ей все равно придется самой. Я даже не притронусь к этому.
Дверь за ним захлопнулась.
Родион некоторое время смотрел в эту закрытую дверь, как будто под силой его мысли она откроется и впустит в комнату всех тех, кто закрыл ее с обратной стороны. Закрыл, чтобы никогда больше не возвращаться.
От тяжелых (постоянных) домашних мыслей его отвлек шорох выбирающейся из-за стола Катьки.
- О чем это он, кстати? — поинтересовался Родион, слегка повернув голову к сестре и не отводя взгляда от двери.
- Ну… как тебе сказать, — лукаво усмехнулась Катька, падая на ковер рядом с его диваном и загребая руками и ногами как ластами. — Если вдруг тебя кто-то спросит, кто слегка разбил стеклянную крышу школьной оранжереи, — Родион повернулся с округленными от изумления глазами, — так вот, знай: это была я! — стремительно закончила Катерина, заметив взгляд Родиона.
- Боже мой, тебе сколько лет?! Ты просто какое-то ходячее исчадие ада!
- Ммм… спасибо.
— За эту четверть на тебя же жаловались уже четыре раза! Четыре! Я годами столько неприятностей не приносил родителям, как ты!
- И как же скучно ты жил все эти годы, — понимающим унылым тоном откликнулась сестра.
Родион покачал головой.
- Не качай головой! — вдруг вспылила девочка. — Не делай этих дурацких, не своих движений! Как ты можешь говорить мне, что мне делать и как вести себя с отцом, если сам ведешь себя не лучше?