Страница 66 из 98
Я начал рассказывать. Я рассказывал спеша, поскольку помнил, что меня ждет Куродо.
- Что вы так торопитесь? - заметила это Жанна . - Не нервничайте, что вы...
- Да я не нервничаю, просто меня ждут... Ну, Куродо... мы договорились.
- А, - улыбнулась Жанна, - встреча со старым другом... Ну, возьмите - я в холодильнике кое-что оставила.
Я распахнул дверцу и невольно ахнул. Холодильник был забит всевозможной снедью. В дверце стояли четыре темные бутылки.
- Берите, берите, - замахала рукой Жанна. Она встала, подошла к двери. Щелкнула выключателем. Здесь, в подземелье, меня все еще поражала мгновенная давящая тьма; она была резка и безжалостна, словно удар поддых.
Жанна распахнула дверь в коридор, на пол лег прямоугольник света, а в нем - тонкая черная тень Жанны.
- Ну, - сказала Жанна , - так мы идем?
Я вышел в коридор, длинный, словно небольшой узкий переулочек.
Жанна махнула рукой:
- Там - седьмой номер. А там, - она показала в противоположном направлении, - номер два. Моя квартира.
- Спасибо, - я коротко поклонился.
Глава шестая. "Пещерный"
Жанна Порфирьевна возилась у костра. Валя пошел собирать хворост. Куродо лежал на спине и глядел в небо. Георгий Алоисович разглядывал накладные.
- Я ничего не понимаю, - сказал он наконец, - что значит "цеп. драк."?
Я вытаскивал огеметы, раскладывал их на травке.
- "Цеп. драк."? - переспросил я. - Цепной дракон?
- Таких не бывает, - засмеялась Жанна; она сидела на корточках и пыталась раздуть костер.
- Не бывает, не бывает, - подтвердил Куродо и зевнул, - и вообще, нам все на инструктаже объяснили, что ты накладную разглядываешь? Это же все туфта.
- Ну как, туфта, - возразил Георгий , - помнишь Проперция? Как залетел, а? Подстрелил не того, что в накладной...
- Давай сюда, - Куродо протянул руку, - я на слух совсем ничего не вопринимаю.
Он взял накладную и уселся.
- Таак, - протянул Куродо, - пьяный, что ли, писал? Не разбери поймешь... Тааак. Ну, "четыресто талонов" - это да, это - понятно. И "одна шт. " - тоже. А вот - "цеп"... Это вообще, - он прищурился. - никакой не "цеп", это... черт... "щеп" какой-то, да, скорее уж "щеп. драк.". Дракон из щепок?
Георгий покачал головой:
- Нет. На инструктаже ничего не было ни про какие щепки сказано. Про нору в горе - объясняли, а про щепки...
Тем временем вернулся Валентин Аскерханович с хворостом, положил на траву охапку изогнутых, словно в неизбывной муке, сучьев и спросил у меня:
- Джек Джельсоминович, - позвольте, я Жанне Порфирьевне помогу развести костер?
С той поры, как я забрал Валентина Аскерхановича из казармы, он стал со мной не просто подчеркнуто, но пришибленно вежлив... Это пугало меня. Там, в казарме, после санчасти, я и думать забыл, что Валя вместе со всеми избивал меня, наоборот, я был благодарен ему за то, что тогда дотащил до койки, а теперь нормально, по-человечески, беседует со мной и ходит в пещеры на "чистки" в паре... А здесь... здесь - эта изумленная вежливость, дескать, как же так?.. Я-то думал, ты - г..., а ты, оказывается, "птица высокого полета"? - заставляла меня вспомнить не только избиение в сортире, но и давнишнее, казалось бы совсем позабытое мое прибытие в Северный городок. Вспоминая все это, я злился и на него, и на самого себя, задавал себе вопрос: "А что, было бы лучше, если бы он обращался с тобой панибратски, не испытывая ни малейших угрызений совести? С другой стороны, может, он вовсе и не испытывает нкиаких угрызений совести, а просто боится, боится и подлизывается?"
- Да, - несколько растерянно сказал я, - да, конечно, Валентин Аскерханович, помогите...
- Валя, - сказал Куродо, покусывая губы (моих соседей совершенно не волновали наши с Валентин-Аскерхановичем "выканья"), - ты успеешь еще Жанне помочь, лучше погляди, что тут написано?
- Кур, - весело спросил Валя, - а ты чего, читаешь по складам?
(С ветеранами-"отпетыми" Валентин Аскерханович был накоротке и изумлял меня своим с ними вольным обращенеим. Я не рисковал, например, похлопать по плечу Куродо или стрельнуть "пахитоску" у Георгия Алоисовича.)
Валентин Аскерханович взял бумагу и крякнул:
- Да... Однако... "Драк." Ну, это понятно. Четыреста талонов? Ух ты... "Одна шт." А если "две шт." - восемьсот?
Бледное пламя наконец занялось, запрыгало среди сложенных аккуратным шалашиком ветвей. Жанна Порфирьевна поглядела на Валю.
- Юноша, - строго сказала она, - дай Бог нам всем справиться с одним-распронаединственным "цеп." или "щеп.", или как его там? - драконом. Дай Бог нам после встречи с ним остаться живыми, а вы о восьмистах талонах думаете. Нелогично и неумно. Лучше подкладывайте-ка ветки в костер...
Жанна Порфирьевна недолюбливала Валентина Аскерхановича и не старалась это скрыть.
Валентин Аскерханович вернул накладную Куродо и принялся ломать хворост.
- Жанна Порфирьевна, - вежливо заметил Валя, - у вас лицо запачкалось, пока вы с костром возились.
Валя тоже не особенно любил Жанну Порфирьевну, но побаивался ее.
Жанна, ни слова не говоря, поднялась, поправила волосы и, отодвинув кусты боярышника, пошла по тропе, спускающейся к ручью.
- Жанна Порфирьевна, - крикнул ей вслед Валентин Аскерханович, - вы бы хоть пугач какой с собой захватили!.. Здесь эти... в мехах и шерсти по кустам так и шастают, они драконом пуганные, а "отпетыми", охотниками за драконами, - не особенно...
Жанна Порфирьевна не удостоила Валю ответом, зато Куродо вдруг шлепнул себя по лбу:
- Баатюшки!.. Да тут не "цеп." и не "щеп." - тут "пещ."! Вот в чем дело! Дракон пещерный - одна штука - 400 талонов. Они буквы перепутали.
- Ззаразы, - с чувством проговорил Георгий Алоисович, - они там по своим конторам сидят, кроссворды решают, а накладные заполняют между делом, позевывая и почесываясь... "Щеп.", "цеп", "пще", "пещ." - какая разница, когда тут такой вопрос поставлен: "Орудие казни, применявшееся в древности. Пять букв".
- Топор, - сходу отозвался Куродо.
- То-то и видно, - важно заметил Георгий Алоисович, - что совсем ты с конторскими не общался, кроссвордов не разгадывал, - крест, дорогуша, крест...