Страница 16 из 25
Андрей Вульф:
«Согласен с Быковым практически полностью».
Вадим Гасанов:
«Ну Быков – он и есть Быков. Все что-то должны. Ещё лучше, если все должны делать то, что Быкову кажется правильным и единственно верным. При этом прав сам Быков или нет, и интересно ли кому-то его личное мнение – неважно. Не буду комментировать рассуждения Быкова о том, какая это страна, и насколько прав человек, уже не зависящий от заработка и рассуждавший из прекрасного далёка о том, какие дни в истории России были самыми лучшими. Поговорим о другом.
«Взгляд» пережил сам себя. Решение Кравченко о закрытии «Взгляда» появилось удивительно вовремя. Я повторюсь – «Взгляд» жил вместе со страной. Не опережая события. Не будучи мессиями. Не призывая людей за собой. Не имея политической программы. Но в какой-то момент этого стало мало. «Взгляд» должен был меняться. Или радикализироваться, переходя от фиксации к открытым предложениям. Или же умереть. Увы, это телевидение. Программы, пережившие сами себя, представляют жалкое зрелище. Например, «Времечко» во времена присутствия там оного Быкова. У меня есть ощущение, что ребята осознавали, что пора заканчивать со стремительно устаревающим форматом, в котором они жили до сих пор. Всё-таки, несмотря ни на что, на важность, популярность, яркость, «Взгляд» был штанишками на лямочках, из которого все вырастали прямо на глазах. Опять же внутренние противоречия. Поэтому лучшего подарка, чем сделал Кравченко, сложно было бы и придумать. Лучше было убить программу, чем дождаться, когда она превратится на пародию на саму себя. При этом рассуждения о «подпольном Взгляде» – это благоглупости. И дело не в том, что Любимов не был приспособлен к нелегальной работе. Хотел бы – с с отцом посоветовался бы; тот бы мог дать много ценных советов. Дело-то в ином. Ребята были раскрученными фигурами. Телевизионщиками. Ведущими. Для них важна была интерактивность, важно было присутствие именно в эфире. Это были люди, которые сформировались на ТВ. Без эфира вся их деятельность потеряла смысл. Кто не был на ТВ, тот не поймет. И не имеет значения, была революционная ситуация или нет. На баррикадах фигура ведущего, потерявшего эфир в день путча, смотрелась бы много выгоднее, чем фигура того же ведущего, но из закрытой за несколько месяцев до того программы, причем всем уже не до неё. Ребята не могли этого не понимать. Да и отношение к событиям лучше всего выразили Любимов и Эрнст, когда их сняли во время путча в одном из кабинетов в Останкино: два вполне спокойных улыбающихся парня, отделавшихся от коллеги ничего, по сути, не значащими словами. При чём тут быковское «бороться», за что бороться? Произошло ровно то, к чему призывали такие как Быков. Что «взглядовцы» (почти все, кроме Мукусева и Политковского) были правы, спокойно уйдя на время в тень, чтобы подготовиться к монетизации самих себя, говорит как раз приведенный Быковым пример: Невзоров с его псевдоромантикой и псевдопассионарностью. Скатился в унылое говно.
Истории с Мукусевым и Политковским тоже не радуют. Осуждать же «взглядовцев» за то, что молодые и успешные журналисты не захотели стать Навальными, как-то вот неправильно».
Леонид Гозман:
««Взгляд» остался для меня символом свободы и не стал символом преуспеяния (говорю о программе, а не о её ведущих).
Думаю, что «Взгляд» не мог продолжаться; изменилась ситуация и запросы. Поэтому попытки его сохранить и были неудачными.
Передовой отряд, который на глазах восхищённой армии захватил редут или поднялся на крепостную стену, не может повторять этот подвиг, когда крепость взята – это было бы фарсом».
Владимир Легойда:
«Если можно лаконично, то отвечу: возможно, что и так. Но возможно, что не совсем. Или даже совсем иначе».
Пётр Лидов-Петровский:
«Хорошо, что он упомянул Невзорова – он на меня производил тогда гораздо большее впечатление, чем «Взгляд». И за счёт динамичности 600 секунд, и, конечно, за счёт видимого отсутствия штампа «согласовано с кем надо» на его программах. Он действительно менял мой взгляд на мир. Что касается цитаты – в целом согласен: после 91 года «Взгляд» в его старом виде был бы слишком «легальным». По инерции, помню, что смотрел программы новые «взглядовцев», но это как-то сошло на нет, хотя было вполне качественно. Просто по-другому».
Лариса Кривцова:
«Мне кажется, что я повторюсь, комментируя эту цитату».
Юлия Меньшова:
«Сказать могу вот что: 90-е годы в своей романтичности и инфантильности – неповторимы. И… слава богу! Многие иллюзии рассыпались в прах. Стало понятно, что жизнь гражданского общества – это долгая и кропотливая работа, не исчерпывающаяся только борьбой. И что огромная страна не меняется в линейных координатах, а процессы любых перемен не всегда рациональны, и от диалектики странно требовать принудительного развития в ту сторону, которая кажется «правильной».
Мне лишь удивительно, что идея «простого уравнения с одним неизвестным» не покинула многих гуманитариев по сию пору. Они не только ретроспективно готовы бросить краткую инструкцию участникам событий о том, «как надо было правильно», но и актуальную реальность каждый день готовы всесторонне проанализировать и раздать «направления к врачу».
Всё это было бы забавно, если бы не было столь навязчиво.
Я полагаю, что социальный запрос на «Взгляд» в какой-то момент был исчерпан, да и сами журналисты взрослели. Юношеский запал на «борьбу» имеет свои лимиты».
Наталия Метлина:
«У каждого проекта есть свой срок, конечно, если это не информационная программа. Так и у «Взгляда» наступил свой срок. Они просто разошлись, и каждый стал делать свое дело».
Глеб Нагорный:
«Цитата, как собственно и весь Быков, безусловно, объёмная, но немного оторванная от реальности.
90-е ознаменованы развалом во всём и везде. Тут уже не до «Взгляда» было, а до выживания. Возможно, Быков представлял себе это по-другому. Что одни будут челночничать, постреливать и набивать мошну, а другие – сидеть в «ящике» и менторским тоном вещать, как жить нельзя? А что, журналисты не люди? Им не надо было кормить семью? Не будем прищуривать глаз – в 90-е все: и журналисты, и инженеры, и юристы безбашенно ринулись в бизнес. Кто-то вполне себе припеваючи выжил, а кто-то сейчас стоит роскошным монументом на погосте…
Кстати, а чем занимался в то время сам Быков? Что-то я особенно не припомню его в телевизоре при терновом венке».
Кира Прошутинская:
«Я люблю Диму Быкова, моего постоянного гостя «Пресс-клуба» (если кто-то ещё помнит эту программу). Он слишком умён и талантлив, чтобы его потрясающую цитату-эссе мне, скромной труженице, как-то её комментировать. Я просто восхищаюсь. И соглашаюсь. Искренне! (А ребята из «Взгляда», правда, потом стали хорошими бизнесменами!)».
Иван Распопов:
«Революции, путчи, нестабильность – это всё веселье. «Свадьба», если хочешь. А вот после свадьбы начинается рутина. Ежедневная, непрекращающаяся. И, конечно, на праздник совершенно непохожая. Так и в жизни большой страны, после того как побузили – надо делать что-то конкретное, каждый день, не совсем интересное. Как часто бывает неинтересно ходить на работу каждый день. А побузить на выходных – очень здорово. Поэтому для меня ничего удивительного в том, что когда «добрый, ласковый ветер перемен» дует в лицо, то и творить интереснее. А вот когда надежда умирает… последней, тогда и накал «веселья» спадает, и таких программ как «Взгляд» существовать не может в принципе».
И третья
Ещё одна развернутая цитата. Известный украинский телекритик Наталья Влащенко почти 20 лет назад утверждала: