Эволюция

— Сын, я отправляюсь с флотом в систему Сомаче. Наша месть практически завершена. Еще немного, и от дракхов останутся одни воспоминания. Да примет Прародитель их души. И да не будет он спешить с их возрождением.

— Отец, это моя обязанность! Ты слишком стар и даже говоришь с трудом. Останься дома, позволь мне…

— Нет. Я объявил Священную Войну. Мне ее и заканчивать.

— Ты можешь умереть!

— Тогда война закончится раньше.

— Побеждать не требуется, так?

— Да, сын. Мы — пример. Наглядный урок.

— Боюсь, его не все поймут, а многие вообще сочтут нас…

— Разве это важно?

— Нет, отец. Ты прав.

— Хорошо. Прощай, сынок. В этом теле я не вернусь. Стар слишком.

— Прощай, отец.

Сотни кораблей, составляющие первый ударный флот мши, тремя колоннами устремились в огромную воронку гиперперехода, поддерживаемую стационарными вратами. Им предстоял путь до шестьдесят седьмого сектора второго квадранта по общегалактической карте. Туда же летели остатки войск дракхов, в надежде отвлечь врагов и дать возможность своим кораблям-базам прорваться на территорию условных союзников. В эту же точку неслись эскадры призраков, той их части, что еще не утратила веру в свой загубленный эксперимент. Быть может, они просто мучились чем-то вроде раскаяния? Кто же их разберет.

Тени давно уже стали подобны собственным слугам, только их господином была идея — не ее дух и суть, а всего лишь буква. Слепое следование когда-то, невероятно давно принятой доктрине вело их долгие и долгие годы. Впрочем, всему приходит конец, даже они устали быть теми, кем стали. По большому счету, они просто не хотели уже оставаться собой. Беда лишь в том, что они не могли принять это сразу, были вынуждены выкручиваться и оправдываться достижением старой цели. Наверное, они просто боялись, там, в глубине, в самой сердцевине своей сути, они банально боялись признать свою ошибку. Сказать себе, что были неправы и принять это, а не ограничиться констатацией факта. Можно ли это рассматривать как свет, родившийся из тьмы? Да! Искра в них появилась, искорка, слабенькая, робкая, горячая и невероятно уязвимая. Но она — была!

— Противник выходит из гипера!

— Открыть огонь.

— Есть открыть огонь!

Жоц испытывал удовлетворение. Он прошел свой путь до конца, этот бой будет для него последним, и месть будет завершена. Так или иначе. В старом мши не было ненависти или злости, он просто делал то, что должен был сделать. Не больше, но и не меньше.

Выходящие из гиперпространства желто-бежевые корабли дракхов один за другим напарывались на потоки разрушительных энергий, попадали под град из сгустков, похожих то на шаровые молнии, то на вытянутые переливающиеся жемчужины, словно ножами пластались всевозможными полями и гибли, взрывались, разваливались, уничтожались. Броня разлеталась в клочья, конструкции каркаса мгновенно таяли, тела экипажей попросту испарялись, но они все так же шли в свой последний бой. Их орудия били в ответ, и один за другим корабли мши присоединялись к павшим врагам. Значки на проекции тактической обстановки гасли.

— Второй эшелон, вперед. Третий, разделиться, начать охват противника.

— Есть.

Серия прямых попаданий сотрясла линкор «Жаскаб» в тот момент, когда последние из воронок перехода захлопнулись, породив кратковременный и локальный, но весьма мощный всплеск энергии в виде сонма излучений.

— Палуба два и три, повреждены сектора с пятого по семнадцатый. Батареи шесть, семь и девять уничтожены. Эффективность заградительного огня снизилась на семнадцать процентов. Излучатель-два выведен из строя, пожары в отсеках два и три, склад четвертой палубы уничтожен, нарушение энергоснабжения седьмой батареи, перешли на кристалл, — передал капитану мысль-доклад лейтенант.

— Принял. Развернуться на тридцать градусов, продолжаем вести огонь. Ремонтным командам приступить к ликвидации последствий. Приоритет — излучатель.

— Есть.

— Два корабля в зоне обстрела носовых орудий. Открываю огонь.

— Подтверждаю.

Раненый, но далеко не побежденный линкор довольно шустро для своих габаритов довернул в сторону и его корпус осветился вспышками залпов. Два корабля дракхов, что недавно нанесли ему удар, разлетелись тысячью обломков, но на их место пришли другие.

— Полный вперед! Максимальное ускорение.

— Есть!

Могучий корабль был слишком тяжел, чтобы уйти из-под огня противника. Словно медведь, отбивающийся от своры наседающих на него гончих, корабль отмахивался лапами-выстрелами, превращая врагов в кровавую кашу, но и ему все чаще и чаще приходилось проливать собственную кровь. Доклады о пробоинах и повреждениях шли нескончаемой вереницей, наполняя разум капитана сожалением, заставляя его искать выход из безвыходной ситуации. Их отсекли от своих, окружили, выбивая батареи орудий прицельным огнем, ведь враг прекрасно понимал, что сразу до сердца исполина ему не добраться, и потому старался лишить жертву возможности к сопротивлению. Гончие повисли на лапах, стараясь поглубже вонзить клыки, разорвать сухожилия.

— Вывести реакторы в запредельный режим, приготовиться к самоподрыву, — принял единственно возможное решение капитан Бакур, когда попытка пары крейсеров пробиться к нему на подмогу была сорвана.

— Корабль к самоподрыву готов, — доложил старпом, прижимая уши. Очередное попадание пришлось уже в бронекапсулу командного поста, отчего его изрядно тряхнуло, и несколько световых панелей с хлопком погасли.

— Подрыв, — распорядился капитан, недовольно дернув носом, его чувствительное обоняние всегда резко реагировало на запах паленой проводки, горелой электроники и прочее, что неизменно сопровождает бой.

Кнопка смерти вспыхнула, сигнализируя о конце пути славного линкора «Жаскаб».

— Да примет нас Прародитель, — отправил мысль своему экипажу Бакур, и выждав секунду, решительно вдавил овал, из которого бил столб молочно-белого света.

Разрастающийся огненный шар поглотил десятки своих и чужих истребителей, которые вели бой неподалеку. Мощный выброс энергии кратковременно ослепил ближайшие крейсера дракхов, но впрочем, они быстро справились с досадной неприятностью. Однако чуть позже некоторым из них это все-таки стоило жизни. Мши успели сманеврировать и открыть огонь за то время, что понадобилось пострадавшим на восстановление.

Своенравная богиня Иллариус лишь посмеялась над своими почитателями, не иначе как из мести за несоблюдение в прошлом положенных ритуалов, и Лондо с Виром проигрались в пух и прах. Впрочем, это их не сильно расстроило. Они прекрасно провели время, прощаясь в самом что ни на есть центаврианском стиле. «Славный был загул», — с теплотой вспоминал Вир. Вот только дела не ждали. Именно поэтому он сейчас спешил на встречу с бывшими вассалами мши. Он должен был убедить их вмешаться в войну с Тенями.

— Приветствую вас, послы, — настолько учтиво, как только мог, склонил голову Вир, — спасибо, что согласились на встречу.

— Здравствуйте, Вир, — шевельнул крыльями токати, — вы друг Лоуча и уважаемый нами разумный, мы не могли вам отказать.

— Но даже не пытайтесь просить нас вмешаться в священную войну сюзеренов, — добавил каурлианин.

— Сюзеренов? — опешил Вир.

— Конечно, — фыркнул Бжум.

— Но… а…

— Есть план противостояния тьме и опаляющему свету, Вир. К сожалению, он потребовал жертв, в том числе и с вашей стороны.

— Вы знали о тенях.

— Да, нас посвятили в древние тайны. Мы могли бы выступить единым фронтом, но тогда это стало бы лишь отсрочкой.

— Такое уже не раз случалось. Нам предложили рискнуть и попробовать разорвать порочный круг, многим это предложили, и все согласились.

— И вы устроили спектакль.

— Увы, — щелкнул клювом Пагроз, — пришлось пролить много крови, но у нас был выбор, и мы все его сделали.