Always and forever

Кэр подняла голову, оскалившись. Ярко фиолетовые глаза пылали демоническим безумием, и Марсель едва сдержал возглас удивления. Кэролайн больше не была собой. В её мышцах была несравнимая ни с чем сила. Хоуп нашла способ создать достойного противника Марселю. Кэролайн была быстрее, сильнее, а её укус был смертелен даже для него. Её тело было отравлено ядом несокрушимого монстра, и сейчас Кэролайн слилась с ним, почувствовала всю его мощь. Она одними пальцами оторвала часть оконной решётки. Все тело девушки словно горело изнутри, но с каждым движением она обретала контроль над чудовищен, управляя его силой, подчиняя его своей воли. Она защищалась своим новообращённым оружием от толпы вампиров. Тем, кто подбирался слишком близко, Кэр вгрызалась в шею, оставляя печать неизбежной смерти.

Когда Кэролайн осталась наедине с Марселем, то, не сомневаясь, ринулась в бой. Ее движения были быстрыми и яростными. С разворота она ударила Марселя в грудь, от чего он буквально отлетел в стену. Под его глазами выступили вены, десна разрезали звериные клыки, и мужчина встал в стойку. Он кинулся на Кэролайн и снес её с ног. Металическое оружие отлетело в сторону, и Кэролайн слегка поморщилась от сильного удара головой об мрамор пола. Марсель рыкнул и пронзил грудь девушки своей рукой. Кэр задохнулась, пытаясь выбраться. На её сердце стальной хваткой сомкнулась мужская рука. Марсель медлил. Он яростно шипел Кэр в лицо, сильнее сжимая быстро бьющеяся сердце. Перед глазами у Кэролайн вдруг возник Клаус; его окровавленное лицо, потерявшее человеческий облик; животное желание мести; его страх… Форбс со всей чудовищной силы ударила Марселя, а затем, вывернувшись, оказалась за его спиной. Вцепившись в его голову, девушка выпустила клыки и тут же оставила смертельный укус на плече короля. Мужчина развернулся, но Кэролайн вгрызлась ему в руку, все сильнее отравляя его своим ядом. Марсель шагнул назад, хватаясь за шею. Его глаза тут же вернули прежний цвет, а облик вампира сменился напуганным человеческим. Он едва удержался на ногах и схватился за стол, медленно сползая на пол.

— Это не должно меня убить, — сквозь зубы протянул Марсель, наблюдая, как девушка берет бутылку виски. Она облегченно выдохнула и тут же принялась жадно пить, — Как?

— Хоуп, — на выдохе ответила Кэролайн, — Она дала мне силу убить тебя, — Форбс сверху вниз наблюдала, как Марсель корчиться от боли. Кэролайн ещё никого не кусала, но предполагала, что её яд убивает быстрее, чем яд Марселя. Тому доказательством был затуманенный взгляд поверженного короля, — Она работала над заклинанием пять лет. Нашла кровь первого оборотня, первой ведьмы. Создала непобедимое чудовище.

Кэролайн огляделась. Бойня была полна бездыханных окровавленных тел, и Форбс отвела взгляд. Она старалась не обращать внимание на своё отражение в оконном стекле и на свои перепачканные в крови руки.

— Клаус… — протянул Марсель, — Ты монстр, — мужчина уставился на Кэр обезумевшим взглядом, — Ты мне не отец.

Кэролайн ждала этого момента двадцать лет. Двадцать долгих мучительных лет она ждала лишь дня, когда сможет отомстить, а теперь, наблюдая, как её главный враг задыхается в агонии, не знала, что чувствует. Слабость вдруг грузом навалилась ей на плечи, и Кэролайн сдалась, позволив себе сползти по стине и сесть напротив Марселя. Она сделала ещё несколько больших глотков, безучастно наблюдая, как некоторые вампиры, кого она не убила, приходят в себя. Девушка не замечала, как слезы обжигают щеки, а руки нервно подрагивают. Она сильнее сжала бутылку. Истерика поступала к горлу, и Кэр встала. В секунду она оказалась наверху, в комнате, где Клаус рисовал. В ней практически ничего не изменилось. Засохшие краски были разбросаны по столу. Все покрылось многолетней пылью. Комната больше не пестрила картинами, случайные мазки по мольберту потеряли свой цвет. Все было безжалостно разбросанно, а некоторые картины Клауса в клочья разорваны. Краем глаза Кэр заметила маленький синий уголок за платинным шкафом. Она аккуратно потянула предмет и задохнулась от хлынувших слез, когда увидела ту самую картину. Ночной Новый Орлеан. Кэр смахнула пыль, внимательно рассматривая каждый дюйм, каждую деталь, каждый переход цвета. Это был тот Новый Орлеан, где она с удовольствием гуляла часами; то место, где она обрела своё счастье. Это был город, который подарил ей Никлаус…

Кэролайн прижала картину к груди и быстро спустилась. Марсель ещё был жив. Он едва уловимо дышал, впиваясь пальцами в ножку деревянного стола. Форбс бросила последний взгляд на его измученное лицо и бросила бутылку, а затем зажигалку. По дивану поползли языки пламени, затем охватывая в свой плен и все вокруг. Кэр вышла на улицу и тут же вдохнула полной грудью. Люди с ужасом отскакивали от Бойни, где все сильнее разгорался пожар. Она бросали на окровавленное лицо Кэр испуганные взгляды, то и дело тыча в неё пальцами, но девушке было абсолютно плевать на то, как она выглядит. Слезы смывали запекшуюся кровь с лица, и Кэр не сопротивлялась. Она с силой прижимала картину к груди — это единственное, что осталось от их прошлой счастливой жизни с Клаусом.

— Я все сделала, — тихо прохрипела она, застыв у машины и закрыв глаза. За её спиной сгорал дом, который больше никогда не будет принадлежать кому-то другому, — Я все сделала, Клаус. Я так тебя люблю… — Кэролайн задохнулась в истерике, но ей вдруг стало легче, — Очень жаль, что ты не увидишь какой чудесной выросла наша Хоуп…

========== Его спасение ==========

Кэролайн с выдохом усталости взглянула на часы. Вот уже третьи сутки она не ложилась в постель; нормально не питалась, выпивая по паре глотков крови из пакета, когда была свободная минутка; не уделяла дочерям достаточно внимания. Она бы с удовольствием бросила своё кропотливое занятие, если бы это не было настолько важно для неё и, самое главное, для детей, за которых она теперь несла ответственность.

Кэролайн решила организовать художественную выставку и теперь отбирала лучшие рисунки постояльцев школы, которых оказалось в двое больше, чем она предполагала. Примитивные детские картинки сменялись действительно завораживающими пейзажами, красивыми натюрмортами и причудливыми изображениями животных. Кэр старалась отобрать как можно больше картин, чтобы никого не обидеть, но, увы, даже особняк Сальваторе не мог вместить творчества всех учеников.

— Тебе стоит поехать домой, — в раздмье над одной из картин Кэролайн даже не заметила как сзади появился Аларик, — Девочкам нужна мать, а не только амбициозная директриса.

Форбс улыбнулась мужчине, отложив картину.

— Да, подожди меня в машине. Думаю, на сегодня и правда достаточно.

Аларик коротко кивнул и покинул комнату. Кэролайн принялась судорожно разбирать завалы на столе, в мыслях наслаждаясь свежей кровью, которой вкусит как только окажется дома, а затем целый час пролежит в горячей пеной ванне, о которой думала все эти дни. Кэр кинула блокнот и пару тетрадей в сумку и уже собиралась отправиться домой, когда неожиданный звонок на её мобильник нарушил гробовую тишину особняка. Форбс взглянула на дисплей, удивляясь такому позднему звонку. Номер не был определён, и Кэр нехотя ответила.

— Привет, дорогуша, — от мелодичного голоса на том конце у Форбс прокатилась волна мурашек по спине. Она нервно сглотнула, предвкушая не самые радужные новости, — Узнала?

— Ребекка?

— Бинго. Как приятно, что ты меня ещё не забыла. Как моя племянница? — в вопросе о Хоуп голос первородной дрогнул, что было для неё совершенно не свойственно.

— Что тебе нужно? — отчеканила Кэр, усаживаясь обратно на стул и скидывая сумку с плеча.

— Я по поводу Клауса.

Кэролайн на мгновение перестала дышать. Она не слышала этого имени, не произносила его и старалась даже не вспоминать уже очень давно. Кэролайн украдкой наблюдала за Хоуп, подмечая детали её сходства с отцом, но каждый раз отгоняла от себя любую мысль о Клаусе.

— Клаус? Кажется, ты ошиблась номером.

— Да брось, Кэролайн. Все мы знаем, что мой брат тебе не безразличен. Бедняжка Стефан, в очередной раз его любимая выбрала не его.