Страница 4 из 7
«– Ох, Король, зачем тебе это новое королевство? Оставайся у меня. Тут я тебя к сонму ангелов причислю. А уйдёшь – не причислю! Ни за что!
Дед слов на ветер не бросает: в списке награжденных за Красноярскую Короля не оказалось».
Так что слова «и ждать не надо ордена и лент» не риторика, а факт биографии. Потом Король вернулся в строители, был главным специалистом при главном инженере строительства Саяно-Шушенской ГЭС. Погиб Сергей в ДТП на крутом повороте между Майной и Черемушками…
Каждый строитель ГЭС был рыбаком и охотником. Каждый совершеннолетний житель Черёмушек с риском для жизни сплавился на плоту по бурому притоку Енисея речке Кантегир. Каждый третий писал стихи или рассказы. Писал стихи, очерки и даже повесть про Братскую ГЭС ответственный работник ЦК КПСС Алексей Марчук. До работы в ЦК Леша Марчук в помятой каске геройствовал на Братской и Усть-Илимской ГЭС. На Саянах был он уже доктором наук Алексеем Николаевичем. Наши главные песенники А. Пахмутова и Н.Добронравов, написавшие песню «Марчук играет на гитаре, а море Братское поёт», спустя тридцать лет в предисловии к очерку Марчука «Братск – любовь и боль моя» написали: «Вспоминаются нам искряшиеся на высоком сибирском небе зелёные звёзды, катер на Братском море, Лёша Марчук, который пряча свою чуть ироническую улыбку, трогает струны гитары. И она покорно отзывается ему, рождая музыку, простую и искреннюю музыку нашей юности. А на берегу горят костры, тепло которых до сих пор согревает наши сердца».
Вот такие пироги. Не хочется пачкать иронией эти воспоминания.
На этом месте Захар Ильич крепко задумался. Уж не совершает ли он уголовное преступление, надёргав цитат из чужого рассказа? Законов об авторском праве он не читал и читать не собирается. Может быть, послать свою писанину Валерию Георгиевичу? Потом вспомнил, что раньше даже требовалось в любой труд, будь то труд по медицине, по языкознанию, по физике вставлять цитаты классиков марксизма. И тем самым демонстрировать: «Смотрите, какой я дурак, всё было сказано-разъяснено в трудах классиков». Папа писателя Анатоля Франса имел фамилию Тибо, был знаменитым букинистом. Знал он, из какой книги малоизвестного писателя классики французской литературы списывали без ссылки на первоисточник. П то ничего. Обходилось.
Поставим перед собой задачу дополнить по возможности ту правду, которая вполне удовлетворила писателя Попова, дополнительными правдами. Это в английском языке слово true имеет только единственное число. У нас, в России, сколько людей, столько и правд.
В «производственном романе» Горина под названием «Разорванная паутина» упоминается бригадир Валера. Страна должна знать имена своих героев. Фамилия бригадира Валеры Позняков. Он действительно Герой, но не лауреат Ленинской премии, зато депутат Верховного Совета. В «Разорванной паутине» написано:
«В коридоре СТК-1 Саяно-Шушенской ГЭС напротив музея висит четыре больших картины, писаных маслом. Так сказать, четырептих… Период строительства отображён на третьем полотне четырептиха… Три группы людей. Группа справа – бригада плотников-бетонщиков. Центральная фигура группы – бригадир, легко узнаваемый герой труда Валерий Позняков. Слева – аналогичная группа, тоже бригада плотников-бетонщиков, тоже передовая – бригадир Сергей Коненков, кавалер орденов Ленина и Трудовой Славы, лауреат премии Ленинского комсомола, делегат, депутат. Автор книги «Мы гидростроители». В центре – бригада монтажников Вячеслава Сергеевича Демиденко. Сколько наград у Демиденко, Горин не знал, но…был случай, когда Демиденко отказывался публично от ордена Ленина, считал, что наградили незаслуженно, с трудом уговорили принять орден… Был у Демиденко «знак качества» покруче орденов и медалей: Вячеслав Сергеевич состоял кандидатом в члены ЦК КПСС»
Главный инженер строительства ГЭС знаменитый альпинист Кирилл Константинович Кузьмин для «Разорванной паутины» написал такие слова: «Из бригадиров плотников-бетонщиков СУЗГЭС самым сильным был Позняков Валерий. В УОСе я бы выделил Решетникова, как самого интеллигентного и грамотного. И Полторака с Мащенко. Два последних – «миллионщики», их бригады уложили в плотину более чем по миллиону кубометров бетона каждая».
Похоже, что друг писателя Валерия Попова бригадир Валера ни кто иной, как Валерий Позняков. После Саян Валерий Позняков приехал в Ленинград на строительство дамбы. Однако вместе с Перестройкой пришла свобода слова, в терминологии Германа Гессе «Фельетонная эпоха». Народ осмелел. Пиши, что в голову взбредёт. Молчавшая в тряпочку творческая интеллигенция разом заговорила. Все прогрессивные писатели, филологи, музыкальные критики вдруг стали зелёными и повели себя как недозрелые красные: стали писать, что Дамба погубит город Ленинград, Финский залив и все Балтийское море вплоть до Атлантического океана. Строительство остановили, фирму-строи-теля обанкротили.
Звезда рабочей славы Валерия Познякова взошла на строительстве Красноярской ГЭС. После службы в армии завербовался на строительство, попал в бригаду «короля бетона» Красноярской ГЭС Героя соцтруда М.Лесникова. Бригада работала за себя и «за того парня». «Тем парнем» в бригаде был первый космонавт Юрий Гагарин. В октябре 1963 года Гагарин, будучи в гостях на
Красноярской ГЭС, взял в руки лопату и вместе с Лесниковым и Позняковым уложил бетон в первый блок здания ГЭС. С того дня Ю.Гагарин стал членом бригады Лесникова, а лопата – тотемом строителей на сибирских стройках. В бригаде сто человек, по списку сто один, сто человек делали сто одну норму – за себя и за космонавта Гагарина. На черенке лопаты автографы «знатных гостей», принимавших символическое участие в торжествах укладки «первого куба». Сейчас историческая лежит без движения в музее Саяно-Шушенской ГЭС: плотин не строят, экспонат. За тридцать лет с начала Перестройки «с нуля» построили лишь одну крупную ГЭС – Бурейскую. Один из отцов новой эпохи Чубайс Анатолий Борисович в пику термину «Великие стройки Коммунизма» назвал Бурейскую ГЭС великой стройкой капитализма в России.
Медь оркестров, вымпелы «Слава труду»…Была в торжественных ритуалах времён застоя экономическая целесообразность. Эпоха великих строек руками зеков осталась позади. С началом оттепели шестидесятых потребовалась новая рабочая сила. В воинских частях солдатам последнего года службы предлагали досрочную демобилизацию взамен на согласие поработать на стройке. Первые полгода такой строитель даже не имел паспорта. Работу плотника-бетонщика выдерживал не каждый. Профессия держалась на «унтерах» – бригадирах. За эти полгода начальство старалось помочь новоприбывшим укорениться. Даже о жёнах заботились: вербовали в текстильных Иванове-Ярославле девушек на стройки будущих невест для плотников-бетонщиков. Наиболее смышленых из числа осевших поощряли, награждали, выдвигали в бригадиры.
После Красноярской ГЭС были у Познякова Нурекская и Саяно-Шушенская ГЭС.
На Саяны приехал не один, привёз своих ребят. Это был костяк бригады, остальные – как у всех – бывшие солдаты.
Грустный финал трудового пути – Петербургская дамба.
На Дамбу Познякова пригласил управляющий вторым трестом строителей Дамбы Геннадий Степанович Комаров, знавший Познякова по Красноярской и Нурекской ГЭС. «Как относился Валерий к своему геройству?» – спросил Горин Комарова в конце девяностых: «Спокойно. Валера заработал свою звёздочку горбом. Я повидал полсотни бригадиров плотников-бетонщи-ков. Валера лучший из них. Никогда не был нахлебником в бригаде. Расставит людей, даст задание и сам становится на рабочее место. Учил по принципу «делай, как я». Брался за вибратор, за бензорез, если надо было научить. Никто в бригаде Познякова не бегал в поисках гвоздей, электродов, бригадир обеспечивал. Нынешний развал переживает тяжело. «Что же Вы Геннадий Степанович, мы простые работяги, а куда вы смотрели, как допустили? Ведь это же не работа». Виноваты мы перед Валерой: позвали, а дать ничего не можем, живёт с семьёй в общежитии, работа и зарплата, знаете какая? Вот он и не хочет ни с кем встречаться. Виноваты мы перед Валерой».