Страница 7 из 7
Не стало папы Затовского в 2014-ом, не дожил полгода до девяностпятилетия. В Саяногорске, на стене блочной пятиэтажки, где жил папа с женой, соратники повесили мемориальную доску.
В 1996 году папа Затовский передал Горину неопубликованную книгу монтажника Деменчука. В книге взгляд на пуск десятого гидроагрегата Красноярской ГЭС из турбинной шахты.
«Монтаж. 18 февраля 1970 года.
Захватывающее зрелище – опускание в статор девятисоттонного ротора. Народа в машзал набивается – не пройти, не проехать. Его величество по такелажу Палатин расшвыривает всех плечами. Он такой, когда священнодействует с тяжестями, ему не указ ни начальник, ни сам министр. Под потолком съехались два пятисоттонных крана. Палатин единолично выкрикивает смазливым крановщицам Тане Карпатовской и Гале Боченковой.
Стоим на фланце статора по всей окружности. У каждого в руках по картонке – толщина, как на книжных обложках. И вот красная шайба шестнадцати метров в диаметре начинает опускаться на нас. Тысяча тонн без шестидесяти на голову ползёт – о-го-го! Это киношникам хорошо с камерами сверху снимать – снизу никого не видно. Только мы во главе со Ждановичем и папой. (М.М.Жданович – бригадир монтажников, не Герой соцтруда, но кавалер ордена Ленина. З.Г).
А ротор все ниже и ниже. К нам приближается. Прижимаем картонки к стенкам статора – это единственная поблажка точности, допустимый зазор между полюсами ротора и железом статора. Железная громадина повинуется движениям губ Палатина и прямо по нашим картонкам входит на своё место.
Пуск десятого. 16 марта 1970 года.
Шестнадцатого, как обещали сгэмовцы, десятый был поставлен на холостые обороты. Гостей понаехало, понабежало – монтажникам негде было подступиться, Ребята, усталые, перемазанные, почти не спавшие восемь недель, уселись в сторонке над стенкой на досках. Юбилейный задрожал от оборотов – девятьсот шестьдесят тонн ротор генератора, тысяч четыреста шестьдесят тонн колесо турбины, скорость на ободе – пять километров в минуту. Кто-то речи произносил и «ура» кричал, кто-то пятаки ставил ребром на крестовину – стояли, не падая, значит добро сработано, не бьёт машину. Потом все разошлись, лишь монтажники остались со своим многотрудным детищем. На всех узлах дежурных выставили, а остальных отдыхать отправили.
Истекли трое суток. Папа скомандовал остановить машину, и Тихомиров поворотом маховика закрыл лопатки направляющего аппарата.
Парни Сахатыря (В.Я.Сахатырь тоже бригадир и тоже Герой Соцтруда З.Г.) раскидали подпятник и вытащили на проверку все двадцать четыре сегмента по шестьсот килограмм каждый. Проверять будут.
С двадцати часов до нуля всех домой отпустили – нас, четырнадцать во главе с Ждановичем, оставили на высоковольтные испытания. Проводят его после семидесяти часовой прокрутки, и они являются как бы венцом многолетней работы конструкторов, заводчан, монтажников, пусконаладчиков. Самый тревожный и волнующий момент. Доступ на агрегат всем закрыли. Пусконаладчики протянули экранированные провода. Мы промеж статором и тормозными тумбами втискивали свёрнутые пополам в ладонь шириной резиновые маты.
Папа то появлялся на виду, то исчезал – закинув руки назад и сцепив пальцы за бёдрами. Он бысренькими шажками обегал подпятник, выходил в генераторный отсек и тут кружил с обнажённой головой. Сжатые челюсти да пульсирующая на правой стороне шеи вена говорят о том, что сердце его переместилось в район горла. Ждём: выдержит статор или нет после трёхдневных вибраций на холостом ходу. Бог – что хочет, человек – что может.
– Внимание! Подают, – произнёс прораб Коля Горев.
Помимо природных зарев мне пришлось повидать и военные, и как Сталинград пылал по ночам, и как горел Будапешт наблюдал сопляком-юнгой с борта военного катера. Однако не с чем сравнить эти призрачные короны, созданные и управляемые человеком. П когда в третий раз утонуло в темноте дивное диво. Четырнадцать человек заорали «Ура!»
Таким был пуск глазами писателя-романтика Деменчука. Встретиться с Деменчуком Горину свидеться не довелось. Монтажник тяжело болел. Лечился в Сочи.
Как горели красноярские генераторы
Триумвират: плотина-турбина-генератор. Вода, падая с плотины, вращает колесо турбины. Колесо турбины вращает генератор. Генератор вырабатывает электрический ток. Ток по проводам приходит к нам домой в виде тепла и света. Первый казус с Красноярскими генераторами описан в предыдущей главе. Пришла пора рассказать о втором, более масштабном. Генераторы бывают разные и по конструкции, и по единичной мощности. На стройках коммунизма, в пятидесятые годы самыми мощными в мире были генераторы Сталинградской и Куйбышевской ГЭС: 125 тысяч киловатт. Потом «большой скачок» – генераторы Братской ГЭС-225 тысяч киловатт. Потом следующий скачок самая мощная тогда в мире Красноярская ГЭС – 500 тысяч киловатт. Каждый скачок – новые сложности и неприятности. Не обходится без ошибок. Без риска не бывает прогресса. Красноярские генераторы по конструкции почти близнецы Саянских. О них и пойдёт речь.
Героем рассказа будет Валентин Иванович Брызгалов, в те годы главный инженер Красноярской ГЭС, впоследствии первый Генеральный директор Саяно-Шушенской ГЭС. Ему и слово. Спустя тридцать лет записал рассказ Брызгалова Горин Захар Ильич.
Когда сгорели три генератора, стало ясно, что это не случайность, а закономерность. Перед отлётом в Москву на совещание в министерстве, я попросил сфотографировать сгоревшие машины. Картина была жуткая. Вёл совещание министр энергетики Непорожний, присутствовал заместитель министра электротехнической промышленности, то ли Оболенцев, то ли Майорец. Не помню. Слушали меня без особых эмоций. Потом решение. Обычное рутинное решение: «усилить, улучшить, обязать». После совещания подходит ко мне референт Косыгина Захаров, он тоже был на совещании: «Ты когда собираешься назад? Завтра? Задержись на несколько дней. Зайди ко мне завтра».
Так я первый раз попал в Кремль. Волновался, конечно, мальчишка ещё, тридцать шесть лет. Выслушал Захаров, посмотрел фото и говорит» «Через двадцать минут заседание Президиума Совета министров, схожу, покажу фото Косыгину, а ты посиди, подожди». Ну, думаю, влип в историю. Через полчаса Захаров возвращается: «Через два дня заседание Президиума Совета министров, тебя тоже приглашают».
Заседание проходило в так называемом круглом зале. На самом деле зал овальный. Столы буквой «Т». За столом «по горизонтали» сидит Косыгин, «по вертикали» – его заместители Мазуров, Кириллин и другие. Потом ряды кресел, в креслах министры. Сбоку – приглашённые, и я в том числе. Помню среди приглашённых главный конструктор с «Электросилы» Романов, заместитель главного конструктора Дукштау. Первым «на ковёр» был вызван министр электротехнической промышленности А.К.Антонов. Тот что-то говорил про большие токи в стержнях статора. «Вы что, не знали про большие токи? – начал на повышенных тонах Косыгин. Я узнаю, что горят генераторы на Красноярской ГЭС, не от своих подчинённых, а из передач зарубежного радио. А может быть, на станции сидит какой-нибудь мерзавец и вредит? Владимир Алексеевич – обращается к Кириллину – возглавите комиссию по выяснению причин аварии, в комиссию включите заместителя Генерального прокурора Шикина. Через два дня вылетаете».
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.