Страница 26 из 39
— Просто размышлял… — он кашлянул. — Я хотел спросить у тебя… не важно.
Его лицо пылало от ушей до шеи.
— Ты можешь спрашивать у меня, — что могло вызывать у него такое неудобство?
Робкая улыбка появилась и пропала. Он выдохнул, а потом заговорил едва слышно:
— Я просто думал, сможешь ли ты держать меня за руку, как вчера.
Ее лицо стало горячим. Она не хотела, чтобы он не так понял вчера. Она пыталась поддержать его, или это было что-то большее? Гвен прикусила губу.
— Я долго был один. Ты не можешь представить, как это приятно, как по-человечески знать, что рядом кто-то есть, — его плечи опустились. — Знаю, между тобой и Тео может что-то быть, но в этом ничего такого. Я просто… — он вздохнул и пробубнил. — Я звучу жалко. Забудь.
Она обхватила его грубую теплую ладонь своими, и его ладонь подошла прекрасно, хоть она и не хотела этого признавать.
— Я не хотел заставлять тебя виной, — сказал он.
— Я ничего не делала из вины, — она посмотрела на него, надеясь, что он поймет это по ее лицу.
Его губы изогнулись в улыбке, хватка стала крепче, и он заправил волосы ей за уши. Она должна была найти способ, как не пускать волосы в лицо.
Он замедлился и указал на серую полоску среди листвы.
— Еще один. Уже десять, — они стояли через равные промежутки. Стояли ли они так, чтобы прикрывать другого, или теперь в линии была брешь? Тео и Голик скажут им потом, когда проверят свою половину.
Она вздохнула. Что она с ними сделает? Ей нужно поговорить с Тео, уговорить его найти себе другую. Но, как он сам говорил, никого больше не было. Никогда не было. Может, если Эдди вернется на место наследника, Тео будет не так стремиться найти идеальную жену и королеву. Она такой не будет.
Говорить с Голиком было бесполезно.
Она хотя бы могла говорить с Эдди. Убедиться, что он знает, что между ней с Тео ничего нет.
— Между нами ничего нет, ты же знаешь.
Это звучало даже нагло.
Счастье на его лице увядало.
— Ага. Знаю.
Слишком нагло.
— Я про меня и Тео.
— Ох.
— Он ревнует. И не только. Он очень старался найти тебя, но при этом пытался занять твое место. Ты теперь здесь, и что ему остается? Ты заберешь роль, которой у него и не должно было быть, и влюбился в девушку, что понравилась ему. Даже не знаю, любит ли он меня, или кем я для него являюсь. Он сказал, что я была бы хорошей королевой, но не говорил, что я буду хорошей женой.
Она не собиралась говорить все это.
— Ты мне нравишься. Я… люблю тебя. Ты ведь это знаешь?
Я знаю то, что вижу.
Он нахмурился.
— О чем ты?
— Я вижу, как ты обходишься со мной, как угадываешь, что мне нужно, раньше, чем я это понимаю. Как наблюдаешь за мной. Ты словно слушаешь меня, даже когда я не говорю. Но откуда мне знать, что это настоящее? Откуда мне знать, что это не зелье заставляет тебя говорить так и поступать так, чувствовать так?
Он почесал подбородок. Открыл рот, чтобы заговорить. Закрыл его.
— Я никогда не влюблялся раньше. Не было на это времени. Я не знаю, как это должно ощущаться. Но я знаю, как ощущал себя до того, как снял повязку, как я ощущал себя четыре лета назад, но сильнее, и потом я ощущал это же. Может, зелье выветрилось, — он сделал паузу. — Может, оно не работает, если ты уже любишь человека, на которого посмотрел.
Мог ли он быть прав? Она посмела бы надеяться, что его чувства реальны? Может, ей нужно было перестать сомневаться в нем. Он казался таким уверенным.
Она была сейчас уверена лишь в том, как приятно было держать его за руку. Она сжала его ладонь крепче.
— Так почему ты снял повязку?
Он повел ее мимо лужи.
— Потому что мои чувства не изменились. Мне понравилось, что я увидел.
— Но ты не видел меня с…
— Я видел тебя сердцем, Гвен. Не думаешь, что это лучший способ видеть?
— Ну, да, — она не могла придумать лучше. — Но ты уверен, что это не из-за зелья?
Он отпустил ее руку и замер.
— Поверь мне. Да, я был одинок, но я влюбился в тебя не из-за того, что ты — первая девушка, которую я встретил за годы.
Он спорил с ней? Она думала, что любовное зелье превращало в согласного щенка, каким стал Голик, но поступки Эдди были рациональными и более продуманными, чем у Тео. Она не хотела спорить, но, может, это было хорошим признаком. Знаком, что он управлял своими действиями, а не поддавался магии. Она видела больше магии, чем многие люди, даже больше, чем хотелось бы, но не понимала ее. В прошлый раз сестры помогали друг другу. Горло Гвен сжалось, она сморгнула слезы.
— Хотел бы я дать тебе понять, — печаль заполнила его глаза. — Зелье ничего не изменило. Оно открыло мне глаза на то, что сердце уже знало.
Что его сердце уже знало.
Что знало ее сердце?
Она закрыла глаза, желая понять. Она не знала, на что должна быть похожа любовь, не то романтическое влечение, что она сначала ощущала к нему. Но она знала, что он говорил правду. Она ощущала искренность его действий, слышала это в его словах. Она не хотела быть с наследником. Этим она закрывала себя от Тео, а теперь? Эбен, суженый Лили, был в такой же ситуации, у него вообще была лишь любовь к Лили. И он не позволил этому остановить его.
Эдди ей очень нравился, более, чем кто-либо за всю жизнь, но была ли это любовь? Мужчины говорили ей о любви раньше, но они любили ее титул, ее состояние, как принцессы Итурии, второй в очереди на трон. Эдди был сам наследником, эти факты его не интересовали. Он не говорил ей, что она будет хорошей королевой, как это делал Тео. Он говорил о своих чувствах к ней. И показывал это в стольких мелочах.
Ее сердце колотилось, лицо озарила улыбка. Может, счастье было суждено и Гвен. Она открыла глаз.
— Думаю, я понимаю.
Его глаза расширились.
— Да?
— Да. Я не понимаю свое сердце.
— Так… ты говоришь, что тебе нужно время?
Именно это она и говорила.
— Я не хочу давать тебе ложную надежду, но время поможет. И нам нужно идти.
Он взял ее за руку, и они пошли дальше. Прошло утро и день. Драконов было удивительно много, они не могли заманить всех к водопадам. К вечеру Тео и Голик выбрались из-за деревьев и присоединились к ним.
Тео взглянул на их сцепленные ладони и стиснул зубы. Они сравнили данные, и Гвен сжала ладонь Эдди, а потом отпустила, желая показать свое мнение, но не добавлять ненужной неловкости. Может, проще будет поговорить с ним позже.
Они направились к крепости. Солнце сияло за зелеными верхушками, тени покрывали их руки и лица. Гвен хотелось открытого пространства и голубого неба, чтобы промчаться галопом на лошади, не переживая о корнях и ветках. Она хотела обвить руками теплую шелковистую шею Лютика. Она никогда не была без него, редко пропускала ежедневные поездки по лугам рядом с тренировочными полями драконьих солдат. Она хотела ощутить ветер щеками, покалывание капель дождя, жар солнца. Но больше она хотела увидеть сестер. Она хотела помочь Маре с шоколадом, собрать лаванду с Нейлан, поиграть с Айви и ее котятами. Она сделает все, лишь бы вернуться к ним.
Они выбрались на поляну, что заросла, но явно была когда-то сделана людьми. Деревья склонялись над маленьким местом, защищая. В центре пять продолговатых насыпей расположились бок о бок, и каждую горку венчала деревянная доска в два фута высотой, серая и в трещинах от возраста.
Могилы.
Глава семнадцатая
Гвен обхватила себя руками.
Трое братьев побледнели, и глаза Голика блестели от слез.
Погодите. Включая королеву и сопровождение, тут должно быть больше пяти человек. Кто-то сбежал?
Эдди нахмурился, смятение замутнило его лицо. Может, он заметил это же.
— Что-то не так, — прошептала она.
Он тряхнул головой и посмотрел на братьев, а потом на могилы.
— Я похоронил стражей и служанок за крепостью.