Страница 28 из 43
— Это ложь, чудовищная ложь!
— Сюда прискакала Стелла и рассказала, что она видела собственными глазами. Она нашла свою тётю мёртвой на дороге, ведущей в город. Кошелька при ней не было. Дучесс, теперь вы не проведёте нас, как в прошлый раз! Дучесс, открывайте дверь и сдавайтесь! Или, может, вы хотите, чтобы мы заморили вас голодом, как крысу?
— У меня за спиной стоит симпатичная толстячка, которая составит мне компанию, пока я буду подыхать от голода, — рассмеялась Дучесс. — Делайте что угодно, но я не открою дверь.
Раздался рёв множества глоток.
— Девчата, не обращайте на меня внимания, действуйте! — выкрикнула сердито доктор. — Да я готова десять раз умереть, лишь бы точно знать, что эта бешеная тигрица предстанет перед судом!
Снаружи послышался одобрительный гул.
— Наша старая добрая доктор! — воскликнула шериф. — Если с вас упадёт хоть волос, мы эту девчушку разрежем на мелкие кусочки, будьте покойны!
И опять снаружи раздался гул одобрения.
— Погодите немного! — крикнула Дучесс. — Что свидетельствует против меня, кроме слов Стеллы Гвен? Ведь она только предполагает, что всё произошло именно так.
— Вы не сдаётесь нам! — это заорала сама Стелла Гвен. — И это более чем достаточное доказательство!
— Да, да, это и есть самое настоящее доказательство! — загудели голоса в коридоре и на улице. — Сдавайтесь, Дучесс! Вы всё равно проиграли!
— Мне некуда торопиться, — холодно ответила Дучесс. — Мне надо поразмыслить немного над всем этим. Но имейте в виду, я внимательно слежу за дверью!
Она махнула револьвером в сторону доктора:
— В этой сумке ваши инструменты?
— Да, и что же? Вам, гадюке, потребовался скальпель, чтобы перерезать мне горло? Да?
— Возьмите их. Может, они ещё потребуются сегодня. Поднимитесь на подоконник. Оттуда спуститесь на крышу веранды, а с неё как-нибудь спрыгните на землю.
— Вы это серьёзно? Вы отпускаете меня на свободу, Дучесс? — не поверила доктор.
— Похоже, именно этого я от вас и добиваюсь. Ступайте, мне надо побыть одной.
Доктор была страшно удивлена, однако собрала инструменты и приблизилась к окну.
— Может быть, я составила неверное мнение о вас, доча, — сказала она. — Я была совершенно уверена в том, что вы будете держать меня здесь как заложницу. Но, ради Бога, умоляю вас, Дучесс, скажите мне правду! Это вы совершили подлое убийство или же вы невиновны?
— Я невиновна, — ответила Дучесс.
— Боже мой, я уже почти вам верю! Тогда сдайтесь, доча, сдайтесь! Закон никогда не ошибается! Если вы не виноваты, он защитит вас. У меня есть деньги, и мы наймём хорошего адвоката, он будет у вас, я обещаю! Я прямо так вижу…
— Может, некоторые люди и находятся под покровительством закона, — прервала её Дучесс, — но мне в Хвилер-Сити нечего ожидать праведного суда. Здесь пытались повесить меня за убийство Мартин. Сейчас меня обвиняют в том, что я застрелила немощную старуху, которая наняла меня на службу телохранителем! Есть в этом хоть доля здравого смысла, а, доктор? Разве хоть раз за всю свою жизнь я связывалась с человеком, у которого не было ни одного шанса победить меня? Хоть раз в жизни я ударила хоть одного старика? Был ли хоть один случай, когда я выхватывала револьвер, лишив противника возможности сделать то же самое в то же время?
Доктор, принимая все эти протесты, закивала головой в знак согласия.
— Это звучит совершенно искренно, — пробормотала она. — Выйдите и повторите всё это людям в коридоре. Они поверят вам. Ваша искренность подействует на них!
— Они повесят меня, — возразила Дучесс. — Они повесят меня, не дожидаясь, пока я открою рот. Уходите, доктор.
— Джована, — произнесла доктор, — я тут погорячилась и наболтала лишнего…
— Я обо всём забуду, доктор. Всё в полном порядке, док!
Они пожали друг другу руки. Доктор была сильно растрогана.
— Это дело просто необходимо решить в течение часа, не позже. Я ухожу, чтобы показать им Дучесс с той стороны, с какой они её совершенно не знают!
— Спасибо, док. Но не успеют пролететь эти шестьдесят минут, и вы услышите обо мне столько ужасных вещей, что у вас голова пойдёт кругом. С Богом, доктор!
========== 22. Побег и погоня ==========
Оглушительные восторженные крики раздались на улице, когда там появилась доктор. Дучесс видела, как на противоположной стороне улицы люди высовываются из окон и рукоплещут героине. Потом наступила тишина. Присев у подоконника, Дучесс слышала, как доктор красноречиво расписывает человека, осаждённого в номере гостиницы вооружённой толпой.
Но, когда она завершила свою пламенную речь требованием обеспечить Дучесс справедливое обхождение при разборе дела, её голос перекрыли негодующие вопли.
— Доктор, она разыграла перед вами настоящий театр! — убеждённо орали люди. — Она хотела, чтобы именно вы заступились за неё перед нами. Она только потому отпустила вас, что сумела нафаршировать вашу голову сентиментальными байками, которым грош цена…
Доктор пыталась протестовать трагическим голосом, но девятый вал негодования полностью заглушил её слова, и Дучесс, присевшая на корточки у подоконника, согласно кивала головой, потому что не ошиблась в своих предположениях. И вдруг пуля, пробив тонкую деревянную стенку, пронеслась в каком-нибудь дюйме от её головы и впилась в противоположную стенку. Её заметила одна из тех женщин, что торчали в окнах напротив.
Она отступила в центр комнаты, где и села на пол, скрестив ноги. Ей предстояло продержаться здесь длинный день, вечер и ночь. Со своего места она прекрасно слышала, как перед гостиницей собирается всё больше людей. Возбуждающее известие о трагических событиях уже давно перешагнуло границы городка. Слетелись обитатели ближних ранчо и переполнили город. Со всех сторон сотни глаз были обращены на гостиницу. Руки, сжимавшие тысячи ружей, ждали, когда их стиснут в знак благодарности за ликвидацию гнусной преступницы Джованы Морроу.
Дучесс стащила с кровати матрац, расстелила его посреди комнаты и прилегла. Вряд ли кто отважится напасть на неё уже в первые часы долгой осады. Она закрыла глаза и погрузилась в глубокий сон. Не в первый раз случалось ей дремать в минуты смертельной опасности. Она отлично знала, что подсознание бодрствует и готово немедленно поднять её в случае опасности, если кто-то попытается неожиданно высадить дверь или проникнуть в комнату через окно.
Когда она проснулась, на улице было уже темно.
Она проспала остаток дня и весь вечер. Дучесс достала часы и посмотрела на циферблат, повернув его в сторону только что взошедшей луны. Был час пополуночи. Это выглядело невероятным, но она проспала не меньше семи-восьми часов. Сейчас она была свежа, полна сил — словом, была готова к самой отчаянной борьбе за жизнь. Она едва ощущала последствия раны, которая днём раньше свалила её в Чёрных горах.
Дучесс на четвереньках подобралась к окну и тихо, словно тень, выглянула на улицу. Не было никакого сомнения в том, что граждане Хвилер-Сити восприняли игру совершенно серьёзно.
Под крышей веранды не умолкали сдержанные, но гневные голоса. На крыше противоположного дома рядом с очертаниями дымохода виднелась тень человека с ружьём в руках. Естественно, много ещё было таких бдительных стражей, которых она просто не могла заметить, потому что они попрятались по окрестным ямам и канавам. Первая её надежда — на быстрые ноги — растаяла, словно мыльный пузырь на ярком солнце. Она рассчитывала, что сумеет пробиться на улицу через окно и быстрым, неожиданным рывком обретёт в предрассветные часы свободу.
Теперь она убедилась, что на любой скорости не сумеет уйти от огромного количества опытных стрелков. Люди, бьющие белку в прыжке с дерева на дерево, без особого труда сумеют изрешетить взрослого человека, бегущего в свете полной луны. Так что окно, как направление побега, полностью исключалось.
Но что-то следовало предпринять уже нынешней ночью. Её уже начинала мучить жажда, рана опять разболелась, а через двадцать четыре часа дела будут обстоять ещё серьёзнее: она ослабеет ещё больше, и трудно будет сделать решительный шаг к свободе.