Страница 5 из 14
Эти звуки прерывали и заглушали тарахтение "сверчков" и прочие.
Я сказал "прерывали" - нет, накрывали, разрывали, растерзывали. Казалось, что порванные куски звуков зримо вибрируют в воздухе, как оторванные крылья гигантских бабочек.
О черт! До меня вдруг дошло, что этот гул на самом деле - "мяу!".
Обалдеть. Я потрясенно смотрел в ночное небо, скупо украшенное блестками звезд, и дрожал от удивления.
Иногда мяуканья накладывались друг на друга, потом все чаще, потом переходили в такой шум, как будто в саду бились врукопашную два батальона немых спецназовцев, способных только рычать.
На время баталии сверчки частично затихали.
Я не заметил, как рядом оказалась Бетти, и увидел ее, лишь нечаянно повернувшись.
- Старик пытался обговорить окончание сроков, - начала она весьма унылым голосом. - Ему так и не ответили толком, он уже срубился.
Оглушенный опьянением и грохотом сверчков, я смотрел на нее с идиотской улыбкой, пытаясь вникнуть в смысл ее слов.
- Я не хочу здесь работать, - беспомощно ныла Бетти. - Меня тошнит от этого кира. Меня тошнит от этой еды. От этих запахов. Я хочу домой! Ты из какого рода? - вдруг спросила Бетти.
Через какое-то время я понял, что она нарушает правила, и промычал, пытаясь выразительно глядеть на нее.
Она посмотрела на меня, хотела видимо что-то сказать, передумала и наконец махнула рукой.
- А, ерунда все это. Я - Лора Дайранс. Но лучше зови меня Бетти, хорошо?
- Ладно.
Дура.
Дайранс были одним из сильнейших родов. Какого черта ее занесло сюда - я не понял и пробормотал что-то. Девушкам ведь не нужно "отращивать крылья".
- Я поругалась с родителями. Психанула, - ответила она на мои мысли, и вдруг ее лицо исказилось, и она тихонько заплакала. - О черт, надо же было так вляпаться...
- Не унывай, - попытался я ее ободрить. - По быстрому разберемся и свалим обратно.
Я предполагал, что реальность окажется сложнее, но не насколько.
Не помню, как я уснул, но проснулся я, страдающий от жестокой тошноты, на полу небольшой комнаты, между храпевшим Угрюмым и сипевшим Стариком.
Выпив воды из своей фляжки, я снова уснул и проснулся уже утром, когда нас, опухших и страдающих, повели в Королевскую залу.
Там удостоились приема аж самой царствующей особы, чей покой нам вменялось в обязанность охранять.
Той самой, что сидела за столом давеча,
Смеясь, как напомаженная дура.
- Ты как? - внезапно участливо спросил меня Угрюмый, оказавшийся рядом.
- Так себе, - ответил я после некоторого сбора мыслей и ощущений.
Принцесса. Вот эта... это существо - принцесса, еще раз повторил я себе, пытаясь войти в контекст происходящего.
Эбар, низкое притяжение, все такое. Всего два метра - малость по меркам Эбариума. Ну так ей было всего 14 лет.
Старик, слегка морщась и сдавленно отрыгивая с похмелья, возобновил свои нескладные стихоплетства.
- Приветствуем, прекрасное творенье
Великого Создателя вселенной,
Что распростер от края и до края
Огромные пустоты черной бездны,
Ее украсив ярким звезд мерцаньем,
Планет рассыпав разных ожерелье.
...
Эта красивая болтовня продолжалась минут пять, а смысл ее был всего один - "скажите наконец, что же нам делать?"
Однако эбарцы были довольны. Их лица лоснились от удовольствия, глаза жмурились.
Наконец мажордом поднял руку, призывая Старика остановиться, и он замолк, кое-как закончив строку.
Тогда мажордом начал говорить.
Я честно пытался запомнить этот поток слов, но потом оставил попытки. Все равно, что пытаться передать словами возню сотни мух на навозной куче. Главное, что наконец-то выяснилась цель нашего контракта - разгон "львиных кошек" (так они назывались, о Боже, тут еще и львы есть) в королевском саду.
Разгон. Именно так.
Убивать нельзя их было нельзя - кошка у них священное животное. Однако эти священные животные мешали принцессе спать.
Как прогонять их - вы решите сами,
Теперь вам предстоит решать задачу,
Используя ваш рост, дарованный от Бога.
Вот содержанье речи мажордома.
Но самое веселое было впереди. Справившись с приступом уныния, Старик начал выяснять срок контракта и вознаграждение, и долгое время мы и эбарцы никак не могли понять, что говорит другая сторона.
- Подождите! - воскликнул вдруг Старик, позабыв по стихи. - Это что, бессрочно?!
Эбарцы делали вид, что он не издавал никаких звуков, намекая, что ждут стихов.
Но Старик был в таком шоке, что не был способен на стихи.
- То есть навечно?! Нет, так нельзя. Мы требуем расторжения.
Эбарцы вежливо молчали, гвардия начала поигрывать мечами.
Дрожа от волнения, Старик напряг свою музу.
- Позвольте мне у вас спросить смиренно,
Ужели мне не врет мой слух и разум,
И вы, нас пригласив сюда на службу,
Не собирались отпускать домой обратно?
Но как же быть тогда нам, смертным людям?
Нас дома ждут родители и дети,
Льют слезы наши жены безутешно,
Мечтая, что вернемся мы в отчизну.
О, если так, то бесполезно
От нас вам ожидать исправной службы!
Немедля мы покинем вашу землю,
И прочь отсюда устремимся быстро.
Эбарцы смотрели на нас ласково и пренебрежительно, как на малолетних идиотов.
- Столь странно речи слышать маломерков,
Мечтающих от исполненья клятв избегнуть.
Ведь только люди могут требовать смело,
Чтоб договор досрочно был расторгнут.
Поскольку быть людьми не довелось вам,
Постольку требовать не вправе вы, созданья.
Мы переглянулись.
- Ты понял? - спросил я Старика.
Тот сделал гримасу и затряс головой. Затем снова обратился к ним, весело наблюдавшим его ужимки.
- Позвольте мне спросить, о ваша мудрость,
Что значит слово, вами изреченно,
Что мы не люди, дескать, требовать не смеем.
Мажордом вежливо улыбнулся.
- Ты видишь сам - понять не в состояньи
Ваш слабый ум, что вы отнюдь не люди,
И договора требовать не вправе.
А та бумажка, что вы нам вручили,
Не больше, чем игра созданий жалких,
Подобно муравьям, что строят гнезда,
Иль обезьян, что с мячиком играют.
Однако милосердно поясню вам,
Что люди рождены от человека
На Эбаре, великом и прекрасном,
Иль получили это званье за заслуги.
Ни первым, ни вторым не обладая,