Страница 8 из 11
Но затем Блаттер едва не попал под влияние профсоюза часовщиков. Боясь сверхурочных и дополнительных смен, связанных с Олимпиадой, рабочие в Сен-Имье потребовали повышения зарплаты и других привилегий. Это, в свою очередь, испугало генерального директора Longines Фредерика Альхеса – профсоюз казался слишком влиятельным. Блаттер, с другой стороны, сохранял спокойствие, ведя переговоры с позиции начальства. Он поставил сотрудников перед выбором: либо командировка на Олимпиаду, либо увольнение. Блаттер объяснил рабочим, какое значение имеет заказ в Мюнхене для компании, и как им повезло, что они будут частью этого перспективного проекта. Без компромиссов он подошел к персоналу и сказал: «Если вы хотите поехать на Олимпиаду, я разорву вашу петицию, и мы заключим более разумную сделку. Но если вы хотите придерживаться своих требований, мы обмениваемся персоналом. У Omega достаточно бесплатных рабочих, и они с большим удовольствием приедут в Мюнхен».
Барон и молодец
Слова подействовали. Через час представитель профсоюза, которого все назвали «бароном», огласил решение рабочих: «Мы едем в Мюнхен!» Генеральный директор Альхес похвалил Блаттера: «Ты просто молодец». Даже представитель компании Omega, Питер Хюрцелер, снял шляпу перед Блаттером: «Его лидерские качества и сила убеждения были ярко выражены уже тогда».
C усложнением и распространением телевизионных трансляций возрастала важность хронометража. Блаттер быстро понял, что без ноу-хау от Omega для Longines будет трудно справиться на летних Играх. Для соревнований по плаванию их конкуренты разработали сенсорную панель, чтобы вовремя останавливать секундомеры на финише. У Longines не было ответа. Американская система оказалась несовершенной, и снова потребовалось умение Блаттера вести переговоры. Швейцарец вспоминает: «Мы были просто обязаны убедить Omega работать с нами, хотя мы были прямыми конкурентами». Однако это было непросто. Потому что, когда Omega увидели, что Longines будут продолжать активно заниматься олимпийским хронометражем, интерес компании снова пробудился. Это привело к сложной ситуации, потому что сначала Longines получили гонорар за хронометраж как олимпийские монополисты. Но новое соревнование изменило это очень быстро. «Omega уничтожил рынок, предлагая свои услуги бесплатно», – вспоминает Блаттер.
Швейцарец быстро понял, что справиться с этим получится только объединившись. Потому что обе компании специализировались в разных направлениях. Например, Longines впервые использовали две новые видеосистемы для розыгрыша рейтингового списка на чемпионате Европы по легкой атлетике 1971 года в Хельсинки: «Теле-Longines» и «Видео-Longines». Нововведение пришлось как раз кстати. Поскольку бегуны стали настолько близки друг к другу, что было бы невозможно с помощью старых средств определить рейтинг.
Рождение Swiss Timing
Первое совместное заседание швейцарских часовых производителей состоялось после Олимпийских игр в Мюнхене. Две делегации, возглавляемые Фредериком Альесом из Longines и Чарльзом Брандтом, директором Omega, встретились в штаб-квартире Omega в Биле. Блаттер выступил с докладом об Олимпийских играх – с явной целью объяснить важность сотрудничества между конкурентами. Это дело имело первоочередное значение, поскольку швейцарская часовая индустрия находилась в глубоком кризисе.
После короткого совместного обеда, в качестве завершения этих исторических переговоров, сложилось впечатление, что отношения налаживаются. «Это был первый шаг, подумали мы, и Альхес не преминул пригласить Чарльза Брандта продолжить переговоры с Longines в ближайшее время», – говорит Блаттер. Но Брандт, с усами и в очках, очень заметная личность, не сильно сдерживал себя. Он встал и сказал довольно жестко: «Мистер Альхес, Брандт никогда не войдет на территорию Longines!» Казалось, время пошло в обратную сторону.
Рождение Swiss Timing было трудным. Обе стороны требовали уступок и компромисса. Приходилось преодолевать идеологические недопонимания. Это было непросто – и успех проекта неоднократно оказывался в подвешенном состоянии. Даже Блаттер потерял терпение: «Однажды дошло до того, что на нервах я в спешке покинул совещание». Затем он получил от Альхеса урок, который пообещал никогда не забывать: «Нельзя уходить с совещания, нужно защищать свою точку зрения! Вы не решите проблему, убегая, потому что проблема останется. И это касается всех областей. Отсутствующие всегда неправы!»
Зепп Блаттер вернулся – и был прав. Переговоры продолжались и привели к новаторскому сотрудничеству Longines и Omega в 1972 году: была основана компания Swiss Timing. Помимо Блаттера, реализации идеи способствовал еще один визионер: легендарный президент Федерации швейцарской часовой промышленности Жерар Бауэр, который говорил в два раза быстрее, чем кто-либо другой, и не дал своему собеседнику возможности возразить. Следующий вопрос: кто должен возглавить эту новую организацию. Блаттер предложил своего представителя Томаса Келлера. Бауэр с энтузиазмом согласился с этой идеей. О причине согласия Блаттер догадался с опозданием. Бауэр подумал, что разговор шел о двоюродном брате Томаса Келлера, Люке Келлере, президенте Швейцарской ассоциации торговли и промышленности (в пригороде), сегодняшней Economiesuisse.
Нестандартное мышление
В часовой индустрии Зеппа Блаттера считали человеком, мыслящим нестандартно, не уважавшим условности, глотком свежего воздуха в устаревших структурах. Помимо этого, ему помогало душевное спокойствие. Между управляющим директором Фредериком Алесом и директором компании Люком Ниггли были напряженные отношения. Однажды Альхес позвал Блаттера в свой кабинет: «Слушай, ты сможешь стать преемником мистера Ниггли? Понимаешь, я не могу продолжать с ним работать. Он считает себя умнее других и думает, что знает, как лучше. Поэтому ему стоит развивать свои таланты в другом месте».
Блаттер предвидел такое развитие событий и сразу согласился. В тот же день Альхес вызвал несчастного Ниггли и сообщил ему об увольнении. После чего Нигли сказал: «Альхес уволил меня! Потому что я был слишком квалифициированным для Longines и мои таланты стоит развивать в другом месте. Единственное утешение в том, что, вы, Блаттер, замените меня».
Был сделан решающий ход. Теперь оставалось найти президента для Swiss Timing. Президент Федерации швейцарской часовой промышленности Жерар Бауэр предлагал кандидатуры Альхеса и Брандта. Но в итоге последнее слово было за Блаттером: 3 июля 1972 года под председательством президента Томаса Келлера было подписано соглашение о сотрудничестве между Longines и Omega. Первым делом для Swiss Timing стал чемпионат мира по лыжным гонкам 1974 года в Санкт-Морице, а в 1976 году – Олимпийские игры в Инсбруке (зима) и Монреаль (лето). Их слоганом было: «Швейцарская точность».
В то время Зепп Блаттер уже работал в ФИФА, но на Олимпийских играх 1976 года он в последний раз присутствовал в качестве ответственного за связи с общественностью.
Невышедшая модная коллекция
Блаттер действительно хотел работать на Longines. Вместе со своим марокканским коллегой Меджиасом и парижским модельером Даниэлем Хехтером он хотел завоевать новые рынки лейблом часов и запустить революционные бизнес-модели. У Хехтера была идея для новых часов – творческих, оригинальных, неортодоксальных. Он считал брэнд Longines очень подходящим для чего-то модного и экстравагантного. Коллекция шарфов, парфюмерии и запонок от Longines должна была встряхнуть рынок. Блаттер вспоминает те времена со злостью: «Мы достигли прогресса с нашим проектом. Мы собрали все документы и представили его руководству Longines».
Но он получил красную карточку от руководства: «Мистер Блаттер, вы хорошо справляетесь, но вы не должны превышать своих полномочий. Вы не можете запустить новый продукт, все же вы не часовщик». В конце концов разочарованный Меджиас принял реакцию начальства и отступил. Блаттер хотел бороться за идею и восстать против начальства. Но у него не было никаких шансов. Даже сегодня он убежден, что эта идея могла бы привести к успеху.