Золотая лоция викингов

Он пошёл на голос. Вдруг оглянулся. Ему почудилось, что в последний момент глаз деревянного дракона хитро сощурился, словно ядовитый змей Ёрмунганд подал таинственный знак, предрекая некие события в грядущем. Вишена поёжился, растёр озябшие пальцы. Одежда его была черна, как сажа, и ему удалось незаметно приблизиться к неподвижно стоящей женской фигуре. Ему было хорошо видно Маргит в белеющем шерстяном платье и козьей накидке с капюшоном. Подойдя к ней сзади тихо как рысь, он страшно прорычал:

– Попалась!

Девушка вздрогнула, но через мгновение узнала охватившие её руки и воскликнула:

– Я с тобой стану седой, как можно так пугать, злобный карлик-цверг!

– Разве цверги умеют так целовать? – рассмеялся он низким, грудным смехом, и стал целовать девушку в губы.

– Ты не ярл и не херсиср, а самый настоящий зловещий цверг, крадёшь младенцев и ешь их сырыми, скотину не моришь болезнями и посевы, и все твои воины из Скании и Ранрикии тоже карлики, – шутливо проговорила девушка, пытаясь освободиться, – как ты можешь думать, что мой отец отдаст меня в жёны такому существу?

Вдруг Вишена странно затих, выпустил девушку из объятий, и уставился в темноту, сказав при этом:

– Чего в вашем Bикхеле происходит снова? Люди с факелами бегают, наверное, опять ссора, как всегда на бывает на хмельном пиру.

– Ярл Эймунд забрал оружие у твоих дружинников, и правильно сделал, а то вы такие гости, что непременно устроили бы в посёлке резню, – ответила Маргит, став вдруг серьезной и отстраняясь от Вишены.

Но он грубо ухватил её за длинные струящиеся волосы, с восхищением чувствуя шёлковые пряди, и прошептал неожиданно нежно:

– Разве это правильно, убегать от меня?

– Сейчас, когда ярл Эймунд послал большую часть своих людей собирать дань с лесных жителей, вы очень опасны с вашими грабительскими замашками. Все помнят, что вы устроили в прошлую зимовку в своём Страйборге.

– Обидеть меня хочешь, Маргит? – Вишена намотал её волосы на кулак, и притянул к себе, стараясь не смотреть в глаза, – в Страйборг тогда неожиданно вернулся Эддли, убивший много лет назад своего брата, конунга Гердрика, отца мудрых Хельги и Тюры. Как мы могли спокойно смотреть, как этот наглый убийца сидит снова вместе с нами за столами, ест и пьёт?

– Ты просто ревновал его к дочерям Гердрика, потому что сам хотел жениться на одной из них, и стать ярлом в Страйборге. Поэтому ты и убил Эддли. Отпусти меня!

Девушка наступила ему на ногу, чтобы причинить боль, но слова оказались больнее. Вишена разочарованно оттолкнул её:

– Эддли нарушил закон, убил брата, его осудил общий тинг за убийство Гердрика, и за это он не смог бы просто откупиться вергельдом. На пиру он первый напал тогда на нас со своими наёмными пруссами, и мы тогда чудом спасли Страйборг от захвата и разграбления. А потом случилась эта история с жертвоприношением, когда Хельга обвинила меня в колдовстве…

– Тогда почему вас выгнали оттуда с позором в канун праздника Йоля, и вам пришлось убегать, униженно просить моего отца о возможности поставить здесь корабль на зиму, и самим перезимовать, вместо того, чтобы гордо захватить себе какой-нибудь городок? – холодно спросила Маргит, – вы упустили золотое время, когда боги спускаются на землю, тролли и эльфы приходят в дома, мёртвые выходят из Нижнего мира, когда можно стать всадником Дикой Охоты – наездником Асгарда или вервольфом. Вместо этого вы бегали весь праздник из-за ссоры и вынуждены теперь зимовать у нас в крошечном Викхейле.

– Я уже тебе всё рассказал. В одле конунга Гердрика после его смерти от рук предателя Эддли, несколько лет был страшный неурожай, и все люди стали обвинять племянника Хринга, правившего землями семьи, в несчастливом характере. Все хозяева хуторов сговорились убить его, чтобы прекратить неурожаи, и его кровью окропить изваяние Одина. Я вступился за него, но напрасно. Они успели обезглавить его пред идолом Одином. Но это их дело. А мне пришлось покидать Страйборг после злословий Хельги.

В обычные, сытые годы страной правят богачи, их холуи и беспринципные мерзавцы всех мастей, а во времена смертельной опасности для народа, во главе страны становятся честные, мужественные лидеры, которых после победы, после того, как миновала пора смертельных испытаний, убивают, изгоняют или избавляется от них каким-то другим способом, и должно быть по-другому, но сколько бы не повторялась история, всегда так и происходит.

– Что-то очень запутано… – сказала Маргит с легкомысленной интонацией в голосе.

– Просто так получилось, – ответил ей Вишена, – любая несправедливость приходит к людям сама по себе как нежданная распутица, жара или морозы, а любая, даже малая справедливость не даётся даром, она всегда даётся с трудом, за неё всегда приходится бороться.

– Просто ты зря вмешался в их дела, ну что тебе сдалась эта семья Гердрика, то ты золото его дочерям вернул просто так, то за Хринга вступился. Ты какой-то дурачок, как тебя ещё твои воины терпят, – сказала Маргит, улыбаясь.

– Зачем ты терзаешь меня? Клянусь Фрейром, я не заслужил таких насмешек. Я не смог бы жениться на Хельге или Тюре, а их отцу Гердрику я клялся служить до смерти, и когда он погиб, я отомстил за него, верный клятве. Я не веду свой род от Одина, я пришёл когда-то из земли голяди, из Тёмной земли голядской с реки Москвы. Я не по своей воле стал конунгом, чей дом – ладья, а судьба – ежегодные опасные вики за морями и далям. Просто дружина Гердрика решила идти за мной в вики, дальние походы, потому что в их одлях уже не осталось свободной земли для посевов и выпаса скота. У других была кровная месть, кому-то грозило рабство за долги, тем более, что многие уже много лет не брались за мирный труд!

– Такие напыщенные речи! – сказала девушка, – тебя выбрали конунгом за длинный язык!

– Я устал всё время это рассказывать, но повторю ещё раз… Просто несколько лет назад нашего славного конунга Гердрика из Страйборга, в дружине которого мы были с Эйнаром, подло убил его брат Эддли. А мы вдвоём с Эйнаром не смирились с этим, и с добычей дружины от последнего похода на бриттов, убежали страну Гардарику. Там мы поклялись Одину передать золото дочерям нашего бывшего конунга, Хельге и Тюре. Вся дружина искала нас по лесной стране, нашла, и потом в поединке с Гутбранном я доказал свою правоту, и что боги на моей стороне. Золото мы вернули дочерям Гердрика, а Эддли убежал в Бирку. Так дружина выбрала меня конунгом – за верность клятве и удачу в бою, а дочери Гердрика подарили мне его корабль в знак благодарности.

Вишена тяжело вздохнул и пошёл в сторону низкого строения из вертикально вкопанных брёвен, крытого сосновой дранью, где располагались кузница и хранились запасы железа и угля, а теперь временно жила его дружина. Горн был всё ещё тёплый, и в нём тлели угли. Он вошёл внутрь через низкий проём двери, слыша, как шуршит сухая хвоя и лёд под ногами Маргит.

В бликах горна, дом живо играл тенями, словно не влюблённые оказались тут, а десяток воинов вернулись с пира. Вишена поднял одну из лавок, пододвинул её горну и сел. Маргит робко подошла к нему, села рядом, обняла, и прижалась щекой к его груди.