Золотая лоция викингов

Сыну основателя династии Тан досталось плохое наследство – страна была разорена, кочевники со всех сторон нападали на провинции, грабили, уводили население, везде образовывались свободные территории со своими князьями и правителями. Каналы и плотины приходили в запустение, реки разливались, смывая целые города, мор и неурожай, землетрясения, затмения и кометы заполнили помрачённый мир Поднебесной империи. Золото нужно было обязательно вернуть для укрепления власти. Молодой император Тайцзун объявил огромную награду за каждого выданного сторонника Суй, скрывающегося в кочевьях вдоль дороги на запад. Ему привели столько беглецов, сколько иголок на ели. Их всех долго и изощрённо пытали. Наконец, на восточных предгорьях Тянь Шаня, золото императоров династии Суй было найдено и перевезено в самый большой город мира построенный тогда людьми – Чанъань, откуда начинается великий Шёлковый путь. Тех, кто прятал золото, по приказу императора закопали в землю живьём. В Поднебесной империи на некоторое время настал мир и процветание.

Но золото вернулось не совсем всё. Не было тридцати возов с разными сокровищами и Золотой лоции. Тем временем уцелевшие беглецы, бывшие старшие чиновники династии Суй, медленно идущие с украденными сокровищами от оазиса к оазису по Великому Шёлковому пути, получили ответ от папы римского Гонория. Папа писал им, что престол святого Петра примет беглецов под защиту всего латинского христианского мира в обмен на половину имеющегося у них богатства. Дождавшись очередного огромного, в тысячу верблюдов, арабского каравана, среди которого были китайские беглецы, легаты латинской церкви погрузили золото и беглецов на вёсельную галеру в конце Шёлкового пути, в сирийской Антиохии. Однако до итальянских берегов галера не дошла. Ночью около Крита, командир папского отряда и двадцать его воинов в жестоком бою убили своих товарищей и вельмож с их семьями и слугами. У Фессалоник они затопили галеру вместе с рабами-гребцами и греком-лоцманом. Наняв подводы, итальянцы ушли с золотом в долину реки Марицы к Адрианополю. Когда они спрятали сокровища в горной пещере и собираются вернуться к Марице, на них напал аварский отряд…

Странным образом известие о волшебном предмете из числа китайских сокровищ достигло книжника Рагдая, родом из Тёмной земли, что между Волховом и Окой. Жажда знаний у некоторых людей пересиливает даже страх смерти. И этот книжник Рагдай со своими друзьями, вольными и невольными, положил начало цепи странных и таинственных событий, давно уже забытых, но тогда самым неожиданным образом втянувших в себя множество самых разных людей и сил среди грандиозного хаоса переселения средневековых народов…

Часть первая 

ВИКИНГ ВИШЕНА СТРЕБЛЯНИН

Глава первая

ФЬОРД ВИКХЕЙЛЬ

Ночь гладила морщины скал, бархатной чернотой накрывала расщелины и выступы. Между отвесными стенами фьорда вода лежала в лунном свете серебряным зеркалом: спокойная, безмятежная гладь, неподвластная холодному резкому северному ветру. Отдаляясь от Восточного моря, фьорд делал несколько поворотов, изгибался к западу и заканчивался каменными россыпями. Через них в фьорд стекала хрустально-чистая вода маленькой, но шумной речки. Её каменистые берега были пологими и скрывали два ручья, подходившие к реке с двух сторон недалеко от устья. Высокие, пышные ели торжественно стояли почти у самой воды. Широким клином лес поднимался к разрыву между скалами, образующими здесь седловину, теснился на перевале и уходил бесконечным ковром дальше, на северо-восток, туда, где снег никогда не таял, а огромные реки льда текли со скоростью один шаг в день.

В десяти шагах от берега, под нежный звук плеска воды, как большие рыбы выброшенные на берег, стояли два больших корабля-кнорра, за ними несколько снеккеров, накрытых промасленной рогожей. Вокруг них волнами висели волнам на жердях сети с поплавками из коры. Над потухшим костром недалеко от них, от ветра поскрипывал на треноге чан, сбитый из железных полос, с залитыми смолой боками. Под ним громоздилась куча хвороста и дров приготовленных для растопки. Недалеко от кнорров, среди елей, на катках из толстых брёвен, стоял огромный чёрный корабль-драккар. Он был сорок шагов в длину и десять в ширину. Его мачта, будь она сейчас установлена, горделиво возвышалась бы над кронами высоких деревьев. Голова дракона была снята, чтобы не пугать местных духов. Раскрытая деревянная пасть виднелась из-под навеса рядом. Тридцать вёсел, были расставлены вдоль бортов. Казалось, они вот-вот опустятся, оттолкнутся от замшелых камней и понесут корабль над землёй. Парус, скатанный на палубе, похожий на огромный ствол сказочного дерева, радостно взметнётся вверх, упруго вздуется на ветру и поднимет драккар как крылья птицу, повинуясь толко ветру и желанию полной свободы. Над кораблём чернел, похожий на огромные рыбьи кости, каркас просторного навеса от непогоды. Недалеко горой лежали снятые с его крыши для просушки козьи шкуры. Цветущие крохотные подснежники и лёгкий пар дыхания стоящего рядом человека, говорили о том, что не настало ещё это время отправляться в дорогу, но оно уже близко.

Человек этот, высокий молодой мужчина, мощного телосложения, с рыжей бородой и усами, светлыми ресницами и зелёными глазами, уже долго смотрел на свой драккар, ощущая смешанное чувство гордости и печали. На нём была, несмотря на холод, одна простая кожаная чёрная рубаха, надетая поверх шёлковой с вышитым воротом, такие же кожаные штаны, обувь, похожая на закрытые римские калигулы. Корабль тоже, казалось, смотрела на человека, своего теперешнего хозяина, размышляя о своей трудной судьбе, вспоминая о бесконечных расстояниях уже пройденных, и тех, что ещё предстояло пройти. За драккаром стояли под крышами навесов два больших снеккера, а рядом лежали отличные дубовые доски, пригодные для строительства не менее двух драккаров, представляя собой настоящее сокровище. Дальше на берегу была видна кузница, сарай с инструментами и дровами, шерстью и пропиткой для парусов и канатов. Камни для спиралевидных рыбьих загонов были сложены везде вдоль воды кучами. Мостки причалов, сваи, торчащие из воды, развешенные сети и лежащие рядами лодки дополняли едва различимую ночную картину.

Ему сделалось зябко. Поёжившись, он тихо пропел пришедшие на ум строки одной странной песни, услышанной очень давно на торговом причале в Бирке:

На стёртых скамейках беззубые феи

К нам вывернут шеи, не чуя подвох.

И сразу заметят измятый подол,

Не распознав шёлковых складок.

К нам приближается время загадок

Когда распускается чертополох…

Зря ворожила хозяйка нечистой рукой –

Я объявляю тебя святой…

Мужчины как цветы и плоды – красивые, сильные, падают с дерева – народа, иногда массово погибая, иногда захватывая новое пространство, давая начало новому дереву, а женщины как ветки, с которых упали эти плоды, всегда остаются на дереве, увеличивая его крону…

Неожиданно из ночного серебряного воздуха, переплетённого над лесом с дымами очагов, раздался настороженный девичий голос:

– Вишена, это ты поёшь? Где ты? Тебя все давно уже ищут…

– Зачем ты пришла, Маргит? Увидят нас вместе наедине, не оберёшься хлопот! – отозвался Вишена, отвлекаясь от созерцания драккара.