Страница 5 из 9
На собраниях учителей меня еще как-то жалели: Елена Алексеевна обходила мою персону вниманием, коллеги с жалостью смотрели в мою сторону и, могу даже не спорить - делали ставки на то, сколько я продержусь в зверинце на четвертом этаже.
- Итак, я надеюсь, все ваши родители придут на собрание в пять часов! - вздохнула я.
- Надейтесь! - хмыкнули с задней парты, достаточно громко, чтобы я услышала.
Я не стала тратить нервы и силы, просто предупредила, выдала приглашения для родителей и, как только за детьми закрылись двери, принялась начищать кабинет. Потом сорок минут репетировала вступительную речь на собрании, представляла как буду отвечать на самые каверзные вопросы взрослых... И...
Как и предполагалось, никто не пришел... Даже ко мне на помощь...
Изнервничавшись, я почувствовала острую нужду спуститься на второй этаж в персональную комнатку для учителей.
В школе, наконец, было идеально тихо в виду отсутствия людей. Наверное, во всем здании остались только я и сторож.
Так вот, щелкнув выключатель, я быстро проскочила в дверь, потом в кабинку, и присела на сидение... И вот тут-то услышала шаги, щелчок замка с другой стороны и смех...
Быстро закончив с естественными нуждами, нажав на слив и поправив одежду, я в робкой надежде, что мне послышалось, подошла к двери. Дернула. Толкнула. Несколько раз подергала за ручку...
Результат, как говорится, "на лицо"! Меня заперли.
- Эй! Кто-нибудь! - не особо громко позвала... А уже через час, звала громко, но безрезультатно.
Я кричала, стучала в двери... Чуть не выломала двери и успокоилась. Но только "чуть", ибо с места они не сдвинулись. А если бы и подались моему напору, то на следующий день пришлось бы каяться перед директрисой в порче школьного имущества. Так что я присела у окошка, с тоской рассматривая дома по ту сторону дороги. Безумно хотелось оказаться в родной квартире, на диване перед телевизором, с горячим бутербродом в руках...
Желудок предательски заурчал. Ему мои мечты показались на диво сладкими. Нет! Скорее, имеющими привкус колбаски, майонеза и помидора.
Я едва не прослезилась, представив желанный бутерброд и расстояние до него...
Вот так, питаясь мечтами, я просидела в уборной до самого вечера. Пока не случилось долгожданное чудо!
Примерно в 20:30 наш сторож, дядя Сеня, отсел от планшета, прервал просмотр матча и решил устроить обход. И вот тут-то удивился, что на четвертом этаже открыт кабинет и лежат вещи учителя, а в уборной мало того что свет горит, так еще и дверь заперта. Открыл. Посмотрел на меня - печальную, бледную, жалкую - постарался не ржать громко и не злорадствовать. А когда вспомнил, чьим классным руководителем являюсь - пожалел.
- Досталось тебе, Марь Васильевна? - скорее констатировал он, сообразив, почему я оказалась заперта. - Ну, пойдем, я тебя чаем напою и домой отправлю.
Cкажем так... Чай мне уже не помогал.
На следующий день, мне было стыдно передвигаться по школе. А в классе я ловила на себе эти мерзкие взгляды. Они все знали, что приключилось, когда и кто посодействовал моему "приключению" или лучше сказать "заключению". Но молчали и хитро ухмылялись, втайне прозвав меня "Узницей Азкабана"... Я же мысленно делала поправку, что я - узница комнаты "Иф". Ведь помнится мне, узник одноименного замка был более удачен, чем ребята в истории о Гарри Поттере. Далее последовал современный детский терроризм. Знаете, как выглядит кошмар любого современного учителя? Это когда ты стоишь у доски, распинаешься, из кожи вон лезешь, душу наизнанку выворачиваешь, чтобы заинтересовать, мотивировать к получению знаний. А они просто ржут, как гиены. Смотрят на тебя, как на клоуна. Ты делаешь замечание. Тогда они достают телефоны и наводят на тебя камеры. И сколько бы ты ни просила убрать их, грозилась отправить к директору, отобрать дневник, написать замечание, вызвать родителей... Бестолку! Их ничто не пугает. Родители давно не имеют влияния на детей - только на учителя, ведь это он не смог привить любовь к предмету и дать необходимые знания. На директора всегда найдется управа - стоит только пожаловаться в министерство. Дневник... Его можно заменить в любой момент. А камеры все еще направлены на тебя. И ты чувствуешь себя посмешищем, дурой, которая позволила каким-то малолеткам вывести себя, взбесить. А главное - ты не можешь изменить ситуацию. Чтобы ни сделала - все попадет под запись. Сядешь за стол и будешь делать вид, что ничего не произошло, попробуешь работать... и будешь по-прежнему выглядеть дурой. Признаю, я в один момент сглупила. Раскричалась. Не особо скупилась на не слишком приличные словечки. Достали, ей Богу! Ну, никаких душевных сил не хватит вытерпеть то, что выпадает на долю учителя. Как только замолчала я - дар речи прорезался у юных видеооператоров. Настала моя очередь выслушивать в свой адрес столько ненормативной лексики (автор "Камасутры" просто позавидовал бы бурной детской фантазии, а пресловутые портовые грузчики - удавились бы на собственных шнурках!), сколько не слышала даже около стройки! Печатных из всего этого было всего три слова, да и то: в, на и согнуть... Можно только представить, в каком состоянии я была к концу рабочего дня. Правда, колотить от всего этого меня начало уже после.
Подумалось, что эти паршивцы обязательно доложат о моих словах не только директору, но и родителям (а если они записали всю мою речь на телефоны!..). Те, отреагируют, пересказав историю в кулуарах соответствующих органов и все... Мне кранты... А если все это окажется в Сети... У нас ведь теперь как? Учитель виноват во всем. Если верить министерству, учитель должен не есть, ни пить, ложиться с мыслью об учениках, просыпаться с мыслью об учениках, завязывать ученикам шнурки на кроссовках, в туалет следом за детьми ходить, на горячую кашу дуть, уши лично детям чистить, до дома провожать, терпеть все измывательства детей, родителей и вышестоящих, и не забывать исписывать стопки бумаг отчетами и планами и т.д. Я быстро разочаровалась в выбранной профессии и готовилась к собственным похоронам...
Но все оказалось хуже.
Когда я выходила из школы, бестолочи со зверским видом сидели на перилах, скалились, как шакалы... Курящие шакалы... Впервые такое видела! Нервно хихикнула и подумала, что до остановки живой и целой не дойду... Завтра в учительской будут обсуждать избиение одной училки...
Двинулась вперед. Стараясь быть гордой и сильной. Но спиной чувствовала их взгляды. Слышала, как они хохочут и преследуют меня, как животные.
Они шли следом. Я ускоряла шаг. Они смеялись громче. Я чуть ли не бежала домой. Успокоилась только, когда дошла до своего двора, а там меня встретили соседи.
Шакалы прошли стороной.
Я выдохнула...
Утром правда на подъезде обнаружила угрожающую матами надпись. Поревела, выпила успокоительного и пошла на работу...
Конечно, эпизод моего нервного истощения оказался в Youtubе. Более 1000 просмотров.
Я - в кабинете директора, вся в слезах. Просмотров - четыре (по количеству уставившихся на меня глаз).
Напротив сидели тети и дядя из министерства, сверлили меня злыми взглядами. Елена Алексеевна кричала долго и много.
- Объясните нам, Мария Васильевна, что это такое? - мне сунули планшет с записью моего учительского падения.
- Нервный срыв... - коротко ответила я, всхлипывая, приготовившись еще разок сорваться в полнейшую истерику. - Они меня вывели...
- О каком нервном срыве можно говорить, если вы не проработали и года? Вы уверены, что не заплатили психиатру, когда проходили обследование? В карте указано, что вы пригодны к работе. А судя по этой записи - нет!
Со мной действительно все было плохо: я ревела и не могла остановиться. Захлебывалась слезами. Я даже ночами в последнее время плакала. Утром обнаружила у себя не только седые волосы на голове, но и седую ресницу. Похоже, с этой работой я могла попрощаться. То есть годы учебы пошли коту под хвост. Было ужасно обидно и стыдно.