Страница 24 из 41
Группа следователей по «делу Лабианка», возглавляемая лейтенантом Полом Лепажем, насчитывала в разное время от шести до десяти следователей, руководящую роль среди которых играли сержанты Фрэнк Патчетт, Мануэль Гутиэрес, Майкл Нильсен, Филип Сартучи и Гэри Брода. Все они были моложе своих коллег, расследовавших «дело Тейт», куда лучше образованы и куда менее опытны. Выпускники (почти все) полицейской академии, они с большей охотой применяли современные технологии следствия. Например, сняли отпечатки пальцев практически с каждого, с кем беседовали; провели больше допросов с применением детектора лжи; получили больше заключений о modus operandi[47] подозреваемых; больше времени провели за сличением отпечатков в Бюро криминальных расследований и установления личности штата Калифорния; наконец, глубже изучили знакомства жертв, проверив даже звонки, совершенные Лено Лабианкой из мотеля во время отпуска семь лет тому назад.
Они также с большей готовностью принимали к рассмотрению «запредельные» версии происшедшего. Скажем, в то время как следователи по «делу Тейт» даже не попытались найти объяснение кровавой надписи на двери, в отчете по «делу Лабианка» уже обсуждалось возможное значение надписей, найденных в доме по Вейверли-драйв.
Здесь даже предполагалось наличие столь отдаленной связи, что, кроме как «взято с потолка», и не назовешь. Отчет гласил: «Следствие установило, что самый недавний из музыкальных альбомов, выпущенных группой The Beatles (№ SWBO 101), содержит песни с названиями: „Helter Skelter“, „Piggies“ и „Blackbird“. В тексте последней часто повторяются слова „Восстань, восстань“[48], которые могут иметь отношение к надписи „rise“, найденной рядом с парадной дверью».
Идею просто кто-то подкинул – потом никто не вспомнит, кто именно, – и впоследствии она столь же быстро забылась.
Впрочем, у двух команд следователей было и нечто общее. Хотя к концу месяца «команда Лабианка» опросила около 150 человек, а «команда Тейт» – в два с лишним раза больше, обе ни на шаг не продвинулись к раскрытию преступлений.
В отчете по «делу Тейт» перечислялись пятеро подозреваемых (Гарретсон, Уилсон, Мэдиган, Пикетт и Джонс), каждый из которых уже перестал быть таковым на момент составления отчета.
Отчет, подготовленный следователями по «делу Лабианка», насчитывал пятнадцать подозреваемых – но список включал Фрэнка и Сьюзен Стратерс, Джо Доргана и множество других, никогда всерьез не рассматривавшихся в таком качестве. Из пятнадцати один лишь Гарднер мог оказаться неплохим вариантом – за отсутствием отпечатка его ладони для сличения (он остался на банковском бланке, лежавшем на столе Лено): отпечатки пальцев совпадений не дали.
Отчеты о ходе следствия имеют хождение лишь внутри Департамента; представители прессы никогда их не увидят.
Но некоторые репортеры уже начинали подозревать, что подлинной причиной глухой стены молчания, окружившей официальных лиц, является одно: докладывать попросту не о чем.
Сентябрь 1969 года
Около полудня 1 сентября 1969 года десятилетний Стивен Вейс пытался починить садовый разбрызгиватель на холме за своим домом. И нашел самый настоящий револьвер.
Стивен и его родители проживали в доме 3627 по Лонгвью-Вэллироуд, в Шермон-Оукс. На вершине холма, параллельно с Лонгвью, пролегала улица Беверли-Глен.
Револьвер лежал рядышком с разбрызгивателем, под кустом, примерно в семидесяти пяти футах, или где-то на полпути, от вершины крутого холма. Стивен смотрел детективы по телевизору и знал, как следует обращаться с найденным оружием. Поэтому он очень осторожно поднял револьвер с земли за самый кончик ствола, стараясь не повредить отпечатки пальцев, которые могли там остаться. После чего отнес домой и показал отцу, Бернарду Вейсу. Вейс-старший тут же набрал номер ДПЛА.
На радиовызов откликнулся офицер Майкл Уотсон, патрулировавший округу. Пройдет чуть более года, и Стивен поднимется на место свидетеля, чтобы рассказать суду о том, что произошло затем.
– Вы показали ему [Уотсону] револьвер?
– Да.
– Касался ли он оружия?
– Да.
– Как именно он дотрагивался до него?
– Обеими руками, по всему пистолету.
Вот вам и детективы.
Офицер Уотсон достал гильзы из барабана; всего их оказалось девять, семь стреляных и два рабочих патрона. Сам пистолет был револьвером «хай-стандард», модель «лонгхорн», 22-го калибра. На пистолете виднелись грязь и ржавчина. Гарда спускового курка сломана, погнутое дуло шатается, словно пистолетом забивали гвозди. Кроме того, не хватало правой стороны рукояти.
Офицер Уотсон отвез револьвер и патроны в один из участков ДПЛА в Ван-Нуйсе, после чего, заполнив бланк «Найденная собственность», передал их в отдел имущества, где к ним прикрепили бирку, запечатали в конверты и убрали на склад.
Между 3 и 5 сентября ДПЛА разослал первый тираж секретных донесений о револьвере, разыскиваемом по «делу Тейт». В придачу к фото револьвера «лонгхорн» 22-го калибра и списку боеприпасов «хай-стандард», выпускаемых компанией «Ломакс», заместитель начальника полиции Роберт Хоутон приложил письмо, в котором велел полицейским опросить всех, кто покупал такое оружие, и «осмотреть приобретенные экземпляры на предмет присутствия заводских деревянных вставок рукояти». Во избежание утечек информации в прессу он предлагал воспользоваться следующей «легендой»: пистолет этой марки обнаружен среди украденных вещей, и полиция надеется определить владельца.
ДПЛА разослал около трехсот таких донесений в различные силы поддержания правопорядка Калифорнии, других областей США, Канады.
Но никому не пришло в голову направить донесение в участок ДПЛА в Ван-Нуйсе.
10 сентября – спустя месяц после убийств на Сиэло-драйв – в газетах Лос-Анджелеса появилось большое объявление, гласившее: «НАГРАДА 25 000 ДОЛЛАРОВ. Роман Полански и друзья его семьи предлагают вознаграждение в 25 тысяч долларов, которые будут выплачены лицу или лицам, предоставившим информацию, необходимую для ареста и осуждения убийцы или убийц Шэрон Тейт, ее нерожденного ребенка и четверых других. Информацию следует направлять по адресу: Почтовый ящик 60048, Терминал Аннекс, Лос-Анджелес, Калифорния 90069. Желающие сохранить анонимность должны представить достаточные средства идентификации: например, эту газетную страницу, разорванную пополам и направленную по указанному адресу вместе с информацией; вторую половину надо сохранить для последующего сравнения. В случае, если более чем одно лицо будет претендовать на награду, сумма распределится между соискателями равномерно».
Объявляя о награде, Питер Селлерс, вложивший часть собственных средств (как и Уоррен Битти, Юл Бриннер и другие), сказал:
– Кто-то должен что-то знать, о чем-то догадываться, но они молчат или боятся открыться. Люди могли видеть пропитанную кровью одежду, нож, пистолет, машину… Поможет любая информация.
Некоторые уже начали свои собственные, неофициальные поиски, пусть и незамеченные прессой. Отец Шэрон, полковник Пол Тейт, покинул армейские ряды в августе. Отпустив бороду и волосы, бывший офицер разведки зачастил на Сансет-Стрип в коммуны хиппи и наркопритоны в поисках какого-нибудь следа убийц(цы) своей дочери.
Полицейские опасались, что частное расследование полковника Тейта превратится в частную войну, ведь полковник всегда носил с собой оружие.
Да и история с наградой не обрадовала полицию. Кроме намека на бездействие или неспособность ДПЛА самостоятельно распутать дело, подобные объявления обычно вызывали лишь лавину звонков от психов всех мастей, чего и так хватало.
Звонить стали сразу после освобождения Гарретсона; звонившие приписывали убийства всем – от движения «Власть черных» до секретной полиции Польши, а источниками этой столь «ценной» информации служили воображение, сплетни и даже сама Шэрон, якобы вернувшаяся описать убийцу во время спиритического сеанса. Одна женщина позвонила в полицию, чтобы обвинить собственного мужа, который в ту ночь слишком уклончиво ответил на вопрос, где он был.
47
Образ действия (лат.).
48
«Arise, arise» (англ.).