Страница 17 из 41
«Political piggy» – Хинман.
«Pig» – Тейт.
«Death to pigs» – Лабианка.
В каждом случае эти слова были написаны кровью одной из жертв. Сержант Баклз все еще не считал данное обстоятельство достаточно весомым.
Вскрытиями тел четы Лабианка руководил Дэвид Кацуяма, заместитель медэксперта. Прежде чем начать, он снял с голов обеих жертв наволочки. Лишь тогда выяснилось, что в добавление к двузубой вилке, воткнутой в живот, в горле Лено Лабианки торчит нож.
Поскольку никто из полицейских не видел ножа, находка стала одним из «ключей» для допросов на детекторе лжи в «деле Лабианка». «Ключей» было еще два. По непонятной причине фраза «death to pigs» стала известна прессе, но ни «rise», ни «Healter Skelter» так и не просочились в газеты.
Лено А. Лабианка
Вейверли-драйв, 3301. Белый мужчина, 44 года, 6 футов ровно, 220 фунтов, карие глаза, шатен.
Родившийся в Лос-Анджелесе сын основателя «Стейт хоулсэйл гросери компани», Лено начал вникать в тонкости семейного бизнеса после учебы в Южно-Калифорнийском университете и в конце концов стал президентом «Гейтвэй маркетс», сети магазинов на юге Калифорнии.
Насколько удалось выяснить полицейским, у Лено не было врагов. Но вскоре, впрочем, обнаружилось, что и у него имелась темная сторона. Друзья и родственники говорили о нем как о тихом человеке консервативного склада и были поражены, узнав после его смерти, что Лено владел девятью чистокровными скаковыми лошадьми (включая прославленную Леди Килдейра) и был азартнейшим игроком. Он не пропускал ни единого дня скачек и ставил по 500 долларов за заезд, набрав долгов примерно на 230 тысяч долларов.
В течение будущих недель следователи проделают замечательную работу, пробиваясь сквозь запутанный лабиринт сложных финансовых дел Лено Лабианки. Впрочем, вероятность того, что Лено мог стать жертвой акул-кредиторов, поблекла, когда выяснилось, что у Розмари Лабианки хватило бы средств оплатить вексели Лено.
Один из бывших деловых партнеров Лено, также итальянец, знавший о его пристрастии, намекнул полицейским, что убийства могли совершить мафиози. Доказательств у него не было; однако следователи установили, что короткий промежуток времени Лено пробыл в совете директоров банка «Голливуд», который, по данным полиции, предположительно стоял на «грязных деньгах». Они не сумели доказать это, хоть несколько других членов того же совета директоров были уличены и осуждены за создание схемы получения денег под фиктивные векселя. Возможное участие мафии стало одной из многочисленных версий, которые полицейским надлежало тщательно проверить.
У Лено не было взысканий или арестов; Розмари однажды вызывалась в суд после нарушения правил дорожного движения, еще в 1957 году.
Жизнь Лено была застрахована на сумму в 100 тысяч, которая распределялась между Сьюзен, Фрэнком и тремя детьми от предыдущего брака Лено и потому не могла всерьез считаться мотивом.
Лено Лабианка умер в том же доме, где родился: они с Розмари перебрались в семейный особняк, который Лено выкупил у матери в ноябре 1968 года.
Причина смерти: множественные колотые ранения. Жертва получила двенадцать ударов ножом и четырнадцать – двузубой вилкой; итого двадцать шесть ран, шесть из которых могли оказаться смертельными.
Розмари Лабианка
Вейверли-драйв, 3301. Белая женщина, 38 лет, 125 фунтов, карие глаза, шатенка.
Вполне возможно, что и сама Розмари многого не знала о собственном детстве. Считалось, что она родилась в Мексике от родителей-американцев, затем осиротела или была отдана в приют в Аризоне. Там она жила до двенадцати лет, когда ее удочерила семья Хармон, забравшая девочку в Калифорнию. Своего первого мужа Розмари встретила в конце 1940-х, совсем юной, когда служила официанткой в авторесторане «Браун дерби драйвин» в Лос-Фелице. Они развелись в 1958 году, и вскоре после этого, работая в гостинице «Лос-Фелиц инн», Розмари познакомилась с Лено Лабианкой и вышла за него замуж.
Бывший муж Розмари подвергся допросу с использованием детектора лжи, который не выявил его участия в преступление. Бывшие начальники, друзья, недавние деловые знакомые не могли припомнить никого, кто питал бы к Розмари неприязнь.
По словам Рут Сивик, партнерши Розмари по «Бутик Карриаж», она прекрасно справлялась с бизнесом; магазин процветал, и Розмари с умом вкладывала деньги в акции и предприятия. Ее счет впечатлял: более 2,5 миллиона долларов. У Эбигейл Фолджер, единственной наследницы семейного состояния из числа убитых на Сиэло-драйв, не было и пятой части этой суммы.
В последний раз миссис Сивик видела Розмари в пятницу, когда они вместе делали закупки товара для магазина. Утром в субботу Розмари позвонила сказать, что они с мужем собираются съездить на озеро Изабелла, и попросить Рут заглянуть к ним и покормить собак. У четы Лабианка жили три собаки, и все они заливались громким лаем, когда Рут подходила к дому около 18 часов в тот вечер. Покормив их (собачьим кормом из холодильника), миссис Сивик проверила двери – обе заперты – и ушла. Судя по показаниям миссис Сивик, человек, протерший ручку холодильника, чтобы удалить отпечатки пальцев, сделал это уже после ее посещения.
Розмари Лабианка – бывшая официантка, ныне миллионерша и жертва убийства.
Причина смерти: множественные ножевые ранения. Жертва получила сорок одну рану, шесть из которых сами по себе могли оказаться смертельными.
Все (кроме одной) раны Лено Лабианки пришлись на переднюю часть тела; тридцать шесть из сорока одной ран, нанесенных Розмари Лабианке, пришлись на спину и ягодицы. У Лено не было ран, полученных в попытке защититься, – видимо, руки ему связали до того, как ударили ножом. У Розмари была одна такая рана – на левой скуле. Эта рана и нож в горле Лено позволили предположить, что наволочки на головы жертвам надели позднее; возможно, уже после смерти.
Наволочки принадлежали чете Лабианка и были сняты с подушек на их постели.
Нож в горле Лено также взяли из дома; хоть он и относился к другому кухонному набору, чем двузубая вилка, его форма совпала с остальными ножами в шкафчике на кухне. Размеры лезвия: длина – 47/8 дюйма; толщина – чуть менее 1/16 дюйма; ширина в наиболее узкой точке – 3/8 дюйма.
Следователи по «делу Лабианка» позднее отметят в отчете: «Нож, извлеченный из горла мужчины, по-видимому, послужил орудием обоих убийств».
Но это лишь предположение, поскольку доктор Кацуяма даже не замерил нанесенные жертвам раны. Между тем из-за его упущения число версий значительно возросло. Единственное орудие предполагает действия убийцы-одиночки. Использование «подручных средств» из дома подсказывает, что убийца, по всей вероятности, был не вооружен, и решение убить хозяев возникло спонтанно. Что, в свою очередь, подразумевает: 1) убийца явился в дом для ограбления или для совершения какого-либо другого преступления, но был застигнут вернувшимися Лабианка; 2) жертвы были знакомы с убийцей и достаточно доверяли ему, чтобы впустить в дом около двух часов ночи.
Одно маленькое предположение – но сколько же проблем оно вызовет впоследствии!
Как и рассчитанное экспертом время смерти. По просьбе следователей Кацуяма предположил, что смерть супругов наступила в 15 часов в субботу. Когда в распоряжении следствия появились свидетельства, противоречащие этому предположению, полицейские вновь встретились с Кацуямой и попросили его подумать как следует. Тогда тот заявил, что Лено Лабианка умер между 12:30 и 20:30 в воскресенье, а Розмари – примерно на час ранее. Впрочем, предупредил следователей доктор Кацуяма, тут имеют значение многочисленные факторы – температура в доме, например.
Выводы медика звучали настолько неопределенно, что следователи решили попросту их игнорировать. От Фрэнка Стратерса они уже знали, что Лено был человеком привычки. Ежевечерне он покупал газету и затем прочитывал перед сном, всегда начиная со спортивного раздела. Именно на этой странице раскрыта газета на кофейном столике, очки для чтения Лено лежат тут же. Исходя из этой и некоторых других улик (на Лено была пижама, но супруги, видимо, еще не спали), было определено, что убийства, вероятно, произошли не позднее чем через час после того, как Лабианка отъехал от газетного прилавка Фокианоса, – между 2 и 3 часами утра.